На юг я впервые в жизни попала благодаря Кэт. В тот год она, измученная работой и недомоганиями, уехала в Испанию на целых два месяца и заявила, что в августе будет меня ждать. Признаться, я долго колебалась. Тем летом у меня было множество трат и хлопот: мы сыграли свадьбу Дэна, моего младшего брата, принимали бесчисленных гостей из Шотландии, Лондона и Честера. Трех моих двоюродных сестер пришлось поселить у меня – в небольшой квартирке, где я тогда жила. К тому же мне с большим трудом удалось отпроситься в отпуск – хоть на дворе и стояло лето, заказы сыпались на нас как из рога изобилия.

Однако я все-таки вырвалась из водоворота весьма приятных и не очень приятных дел и вот, очень уставшая, добралась до Камбрилиса – небольшого курортного городка, сравнительно тихого, бывшего рыбацкого поселка, который Кэт выбрала для отдыха.

Первые несколько часов у меня немного гудела голова – от перелета, дорожной суеты и смены климата, – но спать я не стала, почти сразу пошла с Кэт на пляж. А вечером мы отправились гулять. Тогда-то и повстречали этого парня.

Он первый обратился к нам – отпустил какую-то безобидную шутку или о чем-то спросил, не всерьез. Признаться, я еще не совсем отошла от дороги и сначала почти не заметила, какой он из себя, не придала этому разговору никакого значения. Джошуа был с компанией более взрослых мужчин и женщин – как выяснилось позднее, родственников. На что я сразу обратила внимание, так это на мгновенно произошедшие перемены в Кэт: ее голос зазвучал куда приветливее обычного, глаза воодушевленно заблестели. Джошуа ей приглянулся сразу, в этом не могло быть сомнений.

Какое-то время мы брели по одной из тамошних улочек всей гурьбой: я немного в стороне, чуть отрешенная, околдованная ласковостью и теплом воздуха, взрослые позади, разговаривая, а Джошуа и Кэт между нами. Я лишь изредка вставляла словечко-другое в их беседу и забавлялась кокетством Кэт. Нет, она не из кривляк, то есть не из тех, кто строит глазки глупо или жеманно, просто я ее прекрасно знаю и слышала не свойственную ей чрезмерную восторженность в отдельных восклицаниях и в чем, рассказывая о себе, она немного преувеличивает.

По сути, я взглянула на Джошуа, лишь когда мы остановились на перекрестке, где ему и его родственникам предстояло свернуть.

– Встретимся завтра? – с очевидным желанием получить согласие спросил он.

Кэт, хоть весь ее вид так и кричал «да», пожала плечами и взглянула на меня. Во мне уже зарождалась влюбленность, но я старалась не подать вида.

– Можно, – пробормотала Кэт.

– Тогда дайте мне телефон, я позвоню утром и договоримся, – тотчас попросил Джошуа.

Я не взяла с собой трубку. Специально оставила ее дома, чтобы мой первый в жизни настоящий отпуск не портили бесконечными звонками знакомые и сотрудники. Кэт оживленно кивнула.

– Записывай.

Джошуа достал из кармана смятый билетик и ручку, и Кэт продиктовала ему свой номер.

Когда мы расстались, я почувствовала, что страшно взволнована. И должна выплеснуть внезапно сгустившееся в груди чувство взрывами смеха и веселья, пообщаться с новыми людьми.

– Ну, покажи, что тут по вечерам бывает интересного, – попросила я, притворяясь, что всего-навсего опьянена южной теплынью и беспечностью, которыми в курортных городках заполнен каждый уголок.

Кэт повела меня на дискотеку под открытым небом, и во мне проснулось беззаботное, непрестанно улыбающееся и открытое для общения существо, которое в обычные времена помалкивает или напоминает о себе лишь хихиканьем и шуточками. Вокруг было море загорелых мужчин, и среди них совсем юный мальчик, на вид лет шестнадцати, не больше. Очень скоро он очутился совсем рядом и танцуя не сводил с меня искренне восхищенного открытого взгляда.

Домой мы с Кэт вернулись за полночь, и мне показалось, что странные чувства к Джошуа меня оставили, однако утром я проснулась с единственной мыслью: позвонит или нет? Но Кэт я ничего не сказала.

– Интересно, объявится он сегодня? – будто угадав, что у меня на уме, пробормотала она.

– Кто? – спросила я, хоть и тотчас поняла, о ком речь.

– Ну этот Джошуа.

Я с безразличным видом – во всяком случае, стараясь выглядеть именно так – пожала плечами.

– Не знаю. Если позвонит, получится странно: он один, нас двое. Может, встретишься с ним без меня?

– Ты что?! – воскликнула Кэт. – Договаривались ведь все вместе.

– Вообще-то да. Может, додумается прихватить с собой друга? Или родственника, только бы помоложе. – Я хихикнула и заговорила о чем-то другом, а сама вплоть до полудня только и делала, что ждала, когда зазвонит телефон Кэт.

И дождалась! Джошуа не позвонил, а прислал эсэмэску. «Где встретимся и в котором часу?»

– Что отвечать? – с подъемом спросила Кэт.

– Понятия не имею. Я здесь всего второй день, еще не освоилась.

В начале седьмого, когда мы подошли к двухэтажному кафе у самого моря, Джошуа уже ждал нас. Один. Я последние часы перед встречей все пыталась убедить себя, что вчера в темноте плохо его рассмотрела и что всего-навсего придумала себе нелепую влюбленность, однако, когда окинула его теперь первым беглым взглядом, вообще будто немного помешалась.

Совершенно верно: накануне я не разглядела его как следует. Он был лучше, куда лучше, чем каким запомнился мне после вчерашнего. Голубые глаза, темные волосы, белые ровные зубы и губы… гм… такие, что возгораешься желанием попробовать их на вкус. Подтянутый, спортивный, довольно высокий. Как будто с хорошими манерами. Или, может, ничего сверхъестественного в нем не было, а просто со мной сыграл шутку этот сладостный дурман, разлитый повсюду на теплом побережье. Словом, так или иначе, но я чуть-чуть сошла с ума. И теперь в основном не Кэт, а я задавала Джошуа вопросы и развивала любой начатый им разговор.

Если я в ударе, то могу поддержать какую угодно беседу. Может, это оттого, что я с детства очень много читаю. И читаю не бездумно, а сосредоточенно и въедливо, особенно вкусные выражения и поразительные мысли непременно подчеркиваю карандашом и потом, бывает, выписываю. Когда мне встречаются незнакомые слова, я обязательно узнаю из словарей их значение, а географические названия ищу на карте. Просто для себя, потому что мне все интересно. В общем, мы с Кэт будто поменялись ролями. Она теперь больше помалкивала, а мы с Джошуа без умолку болтали.

Скажете, это некрасиво? Знать, что парень понравился подруге и выставлять напоказ себя? Понимаете, я это не специально. Так складывалось само собой, от меня ничто не зависело. То есть я будто потеряла власть над собственным разумом, тем более над чувствами. Да-да, так было угодно проказнику южному воздуху. Я словно пропиталась им насквозь и стала по-другому ощущать себя – свои ноги, руки, грудь, сердце. Казалось, они как никогда сильные, молодые, живые и как никогда полны желанием любви. Минутами мне становилось страшновато.

С другой же стороны, честное слово, я старалась не перегибать палку. Просто держалась естественно, насколько могла, и не позволяла себе ничего лишнего. Но самое главное, если бы Джошуа как-нибудь выразил, что Кэт ему больше по вкусу, клянусь, я сумела бы усмирить расшалившиеся чувства и ушла бы с ее дороги.

Сначала мы час-полтора бродили по купавшимся в праздной неге улицам. Оказалось, Джошуа переселился с матерью из Ливерпуля в Германию пятнадцатилетним подростком, когда мать второй раз вышла замуж – за немца. В Испании жила его тетка, отцовская сестра, с супругом и его многочисленной родней, но не в Камбрилисе – сюда они приезжали вчера просто так, погулять.

Находившись, мы поднялись на второй этаж того кафе, у которого встретились, и разместились на огромной террасе. Сгущались сумерки, шумело море. Мне в каждом звуке чудилось обещание чего-то захватывающего и не сиделось на месте. Раза два я вставала со стула, подходила к перилам и смотрела на волны, потом на ту дискотеку вдали, на которой мы побывали вчера с Кэт. Безумно хотелось танцевать – когда кругом мелькают огни и улыбающиеся незнакомые лица, легче не думать о происходящих в душе странностях.