«Когда Нефтида родила Анубиса, Исида приняла его как своего ребенка; ибо Нефтида — это то, что под землей и невидимо, а Исида — то, что над землей и зримо. Соприкасающаяся же с ними и называемая горизонтом окружность, общая обеим, названа Анубисом и изображается в виде собаки, потому что собака равно владеет зрением и днем, и ночью. Египтяне полагают, что Анубис имеет ту же власть, что у эллинов имеет Геката, принадлежащая одновременно к числу преисподних и олимпийских божеств».[385]
Выше мы уже обсуждали эту место из «Исиды и Осириса». Из текста следует, что Исида символизировала видимый компонент системы Сириуса (Сириус А), а Нефтида — невидимый (Сириус В). «Окружность, общая обеим» — это, конечно, орбита Сириуса В, именуемая также «горизонтом» или «Анубисом». «Горизонт» по-египетски — ааху-т, а недавно я узнал, что именно так именовалась и Великая пирамида. Еще одним именем Анубиса было Аахути — «бог, живущий на горизонте». (Египтяне иногда говорили и о «Горе-живущем-в-горизонте», но именно в таком полном варианте. В чем был смысл этого имени — вопрос отдельный и достаточно сложный.) Выше (см. главу 1) я уже объяснял, что не разделяю общепринятой точки зрения, согласно которой Большой Сфинкс — это лежащий лев (с человеческой головой). На мой взгляд, первоначально это была статуя гигантского пса — Анубиса. Скорее всего, один из фараонов распорядился вырубить на месте морды этого пса свое собственное лицо (к этому склоняется большинство археологов) но не исключено, что у Анубиса всегда было лицо человека. В любом случае, лев здесь ни при чем; странно даже, что эта ни на чем не основанная интерпретация продержалась так долго. Трудно сказать, кто первый решил, что Сфинкс — это лев, но как только слово было произнесено, дальше уже никто в этом не сомневался. На самом деле перед нами статуя пса — а Сириус, как мы знаем, это Собачья звезда.
Великая пирамида — ааху-т — охранялась на плато Гизы богом по имени Аахути, что вполне естественно.
Учитывая слова Плутарха о том, что Анубис находился посередине между Исидой и Нефтидой, можно предположить, что Скилла, опоясанная песьими головами, находится в том же ряду значений. Для древних египтян Анубис отделял одну женщину (Исиду) от другой (Нефтиды), тогда как для древних греков псы скрывались внутри одной и той же женщины (Скиллы). Поскольку образы земноводных существ Кекропа и Эрихтония по своему происхождению египетские, можно допустить, что и образ Скиллы пришел в Древнюю Грецию из Египта. В этом нагромождении странных и несочетающихся деталей была тщательно скрыта информация о системе Сириуса.
Вспомним также, что египетское слово мех обозначало один локоть — меру длины, равную, по мнению специалистов, 52,5 см. Эта мера длины именовалась также царским локтем и находилась под покровительством различных богов — в том числе Исиды, Нефтиды и Осириса. Но еще одним наименованием для локтя было словосочетание ааху мех — указывающее на связь между локтем и Великой пирамидой (что вряд ли должно нас удивлять), а также и Анубисом. Не лишним будет упомянуть, что мехит по-египетски значило «рыба», а мехуиу — «Великий потоп, уничтоживший человечество». Что общего между царским локтем, Великим потопом, рыбами и разумными земноводными — вопрос интересный и заслуживающий изучения, но не в данной книге. Нас здесь интересовала прежде всего Скилла и ее связь с загадкой Сириуса.
Еще одним земноводным героем греческой мифологии был Тритон. В эпоху поздней античности он потерял индивидуальность и превратился в группу веселых морских божеств — тритонов, которых греки очень любили изображать на вазах и в садовых скульптурах. Первоначально, однако, это был бог по имени Тритон, еще один Морской старец, с рыбьим хвостом и человеческим туловищем. Еще четыре Морских старца звались Главком, Форкисом, Палемоном и Нигеоном; итого их было минимум восемь.
Имя «Тритон» заслуживает особого внимания. Именно так назывался оракульский центр, расположенный около Тритонийского озера в Ливии — где, по одному из преданий, родилась богиня Афина. Любопытно отметить, что в древних санскритских текстах — Ведах[386] — упоминается бог воды Трита, сведения о котором арьи принесли в Индию со своей прародины. Это свидетельствует о громадной древности имени данного бога, восходящей примерно к середине второго тысячелетия до нашей эры. Монье-Уильямс, автор одного из наиболее полных словарей санскритского языка, указывает, что имя «Трита» произошло от греческого слова тритос и значило «третий».[387] Образ Триты весьма загадочен. Он сражался со злобными демонами, был хранителем божественного нектара, участвовал в приготовлении священной сомы — напитка богов. Трита был союзником бога Индры в его борьбе с хаосом, дружил с богом ветров Ваю и божествами бури Марутами. Его также звали Аптьей, и обитал он на самом краю мира. Трита мог даровать долгую жизнь; считалось, что он собственноручно написал часть Вед. Существует предание о его заключении в колодце,[388] которое может иметь связь с шумерским мифом об Энки, запертом в Абзу («бездне», или помещении, заполненном водой). Тот факт, что имя Тритона можно интерпретировать как «одна треть», тоже весьма интересен. Одно из имен бога Энки — Шанаби — значило буквально «две трети». Гильгамеш также был «на две трети бог и на одну треть человек». Дроби 1/3 и 2/3 входили в мистические расчеты орбиты планеты Меркурий. Наконец, величины углов мистического пифагорейского треугольника, символизирующего воду, равнялись двум третям и одной трети прямого угла. Более подробное рассмотрение этого вопроса желающие найдут в комментариях к моему переводу «Эпоса о Гильгамеше».[389] Ясно, однако, что Тритон — один из тех шумеро-вавилонских аннедотов, которые некогда принесли зачатки культуры на наше планету.
Почти три тысячи лет назад Гесиод упоминает имя Тритона в своей «Теогонии», называя его «владыкой морских глубин» и «сыном Посейдона».[390] Даремберг и Сальо полагают, что первоначально Тритон был единственным морским божеством и только позже ему приписали родство с Посейдоном:
«Особенно почитали Тритона в двух областях Средиземноморья, где от эгейской цивилизации сохранилось особенно много памятников: в Беотии и на Крите.
В Беотии есть река Тритон, а на Крите найдены монеты с его изображениями. На Крите, кстати сказать, почиталось дельфиноподобное божество, поклонение которому впоследствии распространилось по всему Средиземноморью, утвердившись в Дельфах. Подобным же образом, на ливийском побережье существовали река Тритон и Тритонийское озеро, являвшиеся полем действия во многих космогонических легендах. Земноводные боги добрались и до сирийских берегов: Дагону поклонялись в Газе, а Деркето воздвигли храм в Аскалоне. Скорее всего, африканский Тритон был одним из местных божеств, впоследствии заимствованных греками. Он сыграл важную роль в странствии аргонавтов: помог заблудившимся героям выплыть в море и предсказал им будущие события. Обитатели Аттики, Эвбеи и других районов Греции тоже в древности почитали Тритона. На многих древних монетах можно найти его изображение».[391]
Подобно ведическому Трите, Тритона также связывали с Великим потопом. Вот что пишут Даремберг и Сальо:
«Во время гигантомахии [великой битвы между Тифоном и Зевсом] он сражался плечо к плечу со своим отцом Посейдоном, и звуки его раковины заставляли чудовищ в ужасе спасаться бегством. Именно Тритон заставил отступить воды Потопа, когда Зевс смилостивился над обитателями Земли. Похоже, что Посейдон передал ему часть своих полномочий. Звуки, испускаемые раковиной Тритона, могли поднимать волны или, напротив, успокаивать море. Трезубцем он крошил скалы и поднимал острова из глубин океана. Подобно другим морским божествам, особенно Нерею и Протею, Тритон обладал даром прорицания. При своем отце Посейдоне он выполнял, по сути дела, те же функции, что Гермес при Зевсе: передавал послания, помогал смертным — Тесею, Фриксу с Геллой, аргонавтам и Диоскурам… По словам Аполлония Родосского, верхняя часть тела Тритона была такая же, как у «благословенных богов», тогда как нижняя заканчивалась огромным хвостом. Такими же были тела Морского старца, Нерея и Главка.
