В этот момент в воздухе резко прозвучали выстрелы. Сначала Мишан даже не придал им значения, поскольку за последние двенадцать часов ухо уже привыкло к беспрестанному визжанию картечи, пороховому грому и реву пронзающих воздух ядер. Но сейчас выстрелы звучали слишком близко.

Трэйт подошел к противоположному бортику бастиона и посмотрел поверх кирпичных зубцов на происходящее внизу. На его скулах заиграли желваки: там, внизу, сотни стрелков в серых мундирах клерикальных полков расстреливали его охрану.

«Чистая победа?» – усмехнулся маршал.

Похоже, придется посорить.

Грянул залп!

Двадцать консидориев, скучающих у входа в бастион, ставший на последние пять часов резиденцией Трэйта, умерли мгновенно, не успев даже взяться за оружие. Серая масса клерикальных мушкетеров в угрюмых шинелях и войлочных колпаках, перекрывая все пространство от ближайших домов до городских стен, к линии которых примыкала каменная туша бастиона, устремилась навстречу своей цели.

Викарий приказал им взять маршала и убить остальных. И они убивали! Разместившиеся на первых этажах беззащитные штабные офицеры, картографы, советники и вестовые, умерли разом, пронзенные штыками. Пытавшиеся огрызаться из пистолей адъютанты маршала распластались по полу, превращенные в решето мелкой мушкетной картечью. Рихмендер пал, сраженный пулей, поразившей худощавого старика в грудь и руку, поднятую им для защиты от убийственного свинца.

Наверху оставались лишь двое. Бывший призовой консидорий, чемпион боссонских авеналий, а ныне бравый сервский полковник Дакер и сам легендарный маршал Трэйт на крыше этой маленькой и уже павшей крепости.

Уже павшей? Ну нет!

Предпоследний этаж. Выстрел. Первый же клерикал вылетел обратно в дверной проем с головой, простреленной пистолетной пулей.

Дакер встал здесь и оказался страшным противником!

Прежде чем взбежавшая по лестнице толпа мушкетеров настигла его, он бросился к ним сам, отбросив в сторону разряженный пистоль, метнулся в самую гущу и начал работать мечом.

Так, как это делают в Дуэльной школе!

Раз, два, три! Укол, плавно переходящий в разящий удар наотмашь, змеиное движение кистью, отскок, отсеченная голова, разрезанные к чертям потроха и вспоротое горло!

Класс Лавзейской дуэльной школы явил тут себя во всем своем ужасающем совершенстве. Прежде чем кто-то из дальних рядов свалил блестящего консидория из мушкета, он положил пятерых, сильно порезал двоих и отсек голеностоп еще одному. Затем его, уже раненного, толпа сбила с ног прикладами и затоптала. Но даже после того как Дакер затих, клерикалы продолжали разить его штыками, не веря, что такое смертоносное и фантастически быстрое создание можно убить. Наконец, церковники остановились на незримое мгновенье, чтобы оценить силу поверженного противника, воздать ему дань уважения и ужаснуться.

Один к восьми. Точнее – один с мечом к восьми с мушкетами.

То был зверский расклад!

Наконец, отбросив тело в сторону, клерикалы двинулись дальше.

Наученные горьким опытом предыдущей встречи, мушкетеры двигались вперед осторожно, стараясь не лезть на рожон. В конце концов маршала им нужно взять живым, а это значит, что мушкетные залпы им тут не помогут, придется не стрелять, а сражаться. Сотня штыков против единственного меча консидория! Силы не равны, но кто первый рискнет, судари, кто первый?

Трэйт не стал размениваться на мелочи типа игр с мечами. Он подождал, пока этаж заполнится людьми, и просто вышел к толпе из-за угла с двумя бомбардами под мышками каждой руки. Стволы были заряжены картечью.

Он дал залп с бедра и отбросил обе бомбарды. Свинцовые дробины, вылетев сквозь широкие раструбы бомбард, прошили воздух и разметали тела вбежавших в комнату бойцов кровавыми ошметками по стенам и потолку. Остальные бросились врассыпную, скрывшись за дверными косяками и мебелью. Отстрелявшись, Трэйт мигом укрылся за спасительным углом, и запоздалые мушкетные пули с дальних рядов, просвистев мимо, воткнулись в стену. Трэйт улыбнулся. Щенки!

Вытащив гренаду и отсчитав пару секунд, он не глядя метнул ее через коридор в дверной проем, за которым укрылись оставшиеся клерикалы. Прогремел взрыв и коридор с комнатой заполнились стонами раненых и изуродованных бойцов. И пороховым дымом.

Не дожидаясь ответа, Трэйт вскочил и с двумя пистолями за поясом, а также с парой мушкетов в руках припустил в надстройку бастиона. Клерикалы же, пораженные упорством единственного оборонявшегося, замешкались. Прошла, как минимум, минута, прежде чем с нижнего этажа новые бойцы решились подтянуться к коридору, в котором валялись, по меньшей мере, пятнадцать трупов их товарищей. Наконец, забросав коридор гренадами, они вошли внутрь и, не глядя на кровавые останки соратников и сдерживая рвоту, двинулись за Трэйтом.

Два наиболее храбрых и отчаянных головореза из числа церковников-мушкетеров шли медленно, плечом к плечу, нацелив стволы ружей и взгляд напряженных глаз на узкий проем ведущей на крышу двери-люка – она осталась приоткрытой. Солнечный свет пробивался тонкими струйками через узкую щель и пару небольших отверстий прямо над их головой чуть левее и соответственно чуть правее двери. Интересно, для чего они, эти маленькие бойницы? Может быть, вентиляция?

Неожиданно нечто темное выпорхнуло из ближайшего отверстия и бухнулось им на ботфорты, вертясь и искря фитилем. Бойцы лишь глянули друг на друга и истошно завопили от ужаса. Это стало последним, что они видели в жизни – испуганные глаза товарища и гренада, шипящая под ногами.

Викарий подъехал к бастиону с точно рассчитанным им самим опозданием ровно в двадцать минут. За это время внезапный штурм и горячая схватка должны были подойти к завершению, однако, как выяснилось, не подошли. Засевший в надстройке бастиона маршал заблокировал дверь, привалил ее одним из имевшихся на этаже орудий и эффективно пресекал все попытки атакующих взять его штурмом. Маленькие бойницы, сделанные справа и слева от дверных проемов специально на этот случай, давали ублюдочному серву прекрасную возможность палить по стоящим на лестнице людям, не подвергая себя при этом особой опасности.

Если бы в распоряжении викария имелся его верный спецназ или хотя бы обычные морские пехотинцы королевского флота, можно было бы попытаться подняться по почти отвесным стенам крепости на крючьях и веревках и ворваться внутрь через окна, одновременно с нескольких сторон. Однако клерикалы для этого не годились – что с них возьмешь? Они всего лишь полевая солдатня, полные ничтожества.

Викарий отстранил в сторону майора в сером мышином мундире, командовавшего штурмом и сейчас что-то тараторившего ему. А затем сделал раздраженный жест рукой – помолчи. Задумчивым взглядом он осмотрел бастион, оценил ветер и вновь подозвал офицера:

– Вот что, милейший, отведите большую часть своих людей подальше, скажем, на противоположные улицы. Хотя нет, на всякий случай, оставьте мне один взвод на нижнем этаже. Далее мне нужны от вас четверо наиболее крепких парней с хорошим здоровьем и покрупнее. Для них – вот это…

Он раскрыл небольшой подсумок, висящий у него через плечо.

– Пусть наденут на лица. Надевается вещица вот так, а потом вот так… – Викарий показал. – Все довольно просто. Понятно?

Майор обомлел:

– А что это, сэр?

– Противогазы, сударь, если вы понимаете, о чем я. Это спецсредства из арсенала Господа Хепри.

Майор задохнулся:

– Но как возможно?!. Магическое оружие под строжайшим запретом, только спецназ имеет право…

Викарий презрительно посмотрел на клерикала.

– Да, только спецназ, – сказал он. – А еще я.

Не торопясь, он достал из подсумка гранатомет, двумя движениями собрал его, один за другим вставил в оружие восемь забавных зелено-фиолетовых вещиц, напомнивших клерикальному офицеру недозревшие плоды лимона. Потом надел на лицо собственный противогаз, застегнул молнии костюма химзащиты, надетого под мундир, натянул перчатки и передернул затвор.