За исключением трех сотен изначальных миров, согласно легенде сотворенных самим Богом Света за четырнадцать дней, планеты-каверны обычно создавались кем-нибудь из кардиналов. Церковные техники в храме Хепри собирали из заготовок нуль-портал, подключали питание и активировали внепространственный туннель в произвольную точку каменной Тверди. Туда переносился сначала нуль-генератор будущей звезды, затем силовое поле медленно раздвигало Твердь, создавая таким образом, будущую планету-каверну. Под ужасным давлением силового поля камень Твердого Космоса накалялся на границе с пустотой и растекался жидкой магмой. Однако постепенно давление на границе выравнивалось – Твердь отступала, как вода под днищем многотонного корабля, и плотное давление близких к силовому полю слоев растекалось и распределялось по всему Твердому Космосу. В результате температура на поверхности нового мира становилась стабильной. Чтобы удержать на поверхности планеты-каверны почву и грунт, клерики включали второе силовое поле, проходящее уже по самой границе образовавшейся твердой «коры» и расплавленной в глубине «магмы». Средняя глубина такой «границы» составляла обычно сорок—пятьдесят километров – вполне достаточно для рытья солдатских окопов и фундаментов для строительства домов. Глубинным бурением же в Твердом Космосе никто пока не увлекался…

После этого первое поле отключалось. В каменной Тверди образовывался силовой «пузырь», покрытый изнутри слоем «коры каверны». С этой минуты новорожденный «подземный» мир начинал свое обыденное существование.

Церковные клерики проносили сквозь нуль-портал споры и семена, рассеивали их по земле и очень скоро, на гигантских окружностях вокруг храмов появлялась обширная зеленая зона, куда чуть позже священнослужители выпускали диких животных и птиц. Простейшая технология была отработана богатой практикой, и уже через сотню лет, в новом мире повсюду властвовала природа, а непуганые животные бродили по девственным просторам неисчислимыми многоголовыми стадами…

И все же, несмотря на буйное биение жизни и огромный возраст большинства таких «новых» или «кардинальских» миров, почти все из них оставались дикими и необжитыми, а человеческая стопа не касалась их плодородного грунта. Число планет-каверн, освоенных человеком и изученных храмовыми учеными за тысячи лет с момента явления Хепри, оставалось просто ничтожным. Число это колебалось где-то в от десяти до двенадцати тысяч каверн – не слишком много для бескрайнего Мирозданья.

В большей части указанных миров проживало от силы несколько сотен тысяч колонистов, поселяв-шихся в непосредственной близости от храма Хепри, через который осуществлялась связь между не-освоенным миром и метрополией. Несколько городков, сотня деревень – вот и все население. На урбанизированный мегаполис, таким образом, вселенная Твердого Космоса совершенно не походила.

Иную картину можно было видеть в «изначальных» трехстых мирах. В отличие от миллионов миров «кардинальских», старые каверны существовали значительно дольше, и это значило, что почти вся их поверхность к моменту явления Хепри уже была освоена и заселена. Именно в «трехстах изначальных» кавернах располагалось большинство государств-вассалов, колоний и протекторатов Единого короля.

Впрочем, низкая плотность населения имела место и здесь. Если перейти к абсолютным цифрам, как сказал бы Гордиан Рэкс, население каждой из «трехсот изначальных» планет-каверн достигало всего двадцати—тридцати миллиардов человеческих особей на каждый мир-пузырь. То есть ничтожно мало, учитывая огромные размеры любой планеты-каверны. Диаметр самой маленькой из них, насколько Гор понял из прочитанного когда-то Большого Атласа Географии, найденного им в библиотеке Лавзеи, составлял не менее одной, принятой в Корпорации, астрономической единицы. И для такого потрясающего размера население, измеряемое всего лишь миллиардами, казалось ускользающе малым.

С другой стороны, число жителей вполне соответствовало примитивному укладу и средневековым декорациям, в которых неизвестный творец выполнил Твердый Космос. И какого-нибудь доисторического чиновника, подсчитывающего землепашцев для сбора податей, количество лапотников на одну квадратную милю площади, вполне бы удовлетворило.

На плодородных землях планетарных сфер ютились деревеньки и города, однако соседние с «населенными» территории могли оставаться дикими и заселяться варварами или зверьем. Повсеместно, на огромных участках суши гигантских планет-каверн, покрытых лесами, прореженных горными хребтами, захваченных пустыней или океаном со множеством островов, численность посадов и сел то соскальзывала к нулю, то, на маленьких плотно заселенных участках, стремилась вверх, составляя из объединенных человеческих поселений настоящие средневековые мегаполисы!

Государства и процветающие торговые порты перемежались в Эшвене с океанами диких степей и лесными чащобами. Тайга и джунгли часто подступали прямо к стенам великих столиц, а широкие реки влекли купеческие корабли меж колосящихся хлебных полей и меж горных круч, никогда не видевших человека…

Самым крупным миром Твердого Космоса, а потому и самым заселенным считалась Центральная планета-каверна, самый первый мир, созданный Богом Света. В соответствии с возрастом, в самом старом мире проживало значительно больше людей – около сорока миллиардов. «Миллиарды» эти концентрировалась в основном на относительно небольшой группе континентов, расположенных чуть севернее экватора, образовавшихся на самом стыке колоссальных тектонических плит. Соединение плит и разломов межу ними объясняло замысловатый рисунок берега и серию обширных внутренних морей и пресных водоемов (так называемый «Антийский озерный каскад»), омывающих этот своеобразный демографический и религиозный центр огромной «твердой» вселенной. Именно здесь, на стыке геологических плит и морей-разломов, размещался Эшвен-Камень – небольшой субконтинент, давший название существующей ныне безграничной державе и целому Мирозданию. Именно здесь когда-то впервые спустился на планету в своем «корабле из металла» апостол Хепри – будущий господь и король всего космоса. Именно здесь стоял Бургос – столица Единого государства и оплот веры церкви. Именно здесь раскинулся пылающий бунтом Боссон и рабские полки под гортанные марши-песни вышагивали по утоптанному грунту континентальных дорог.

В отличие от вселенского Королевства, признаваемого Гором всего лишь очень большим государством, соответствующим по уровню развития классическому «позднему средневековью», Всеэшвен-ская апостольская церковь представляла собой более оригинальную организацию. Основой социальной культуры Эшвена (и всего Твердого Космоса соответственно) на протяжении более трех тысяч лет являлась догматическая религия, основанная на вере в Божество Света Ра и его последнего наиболее значимого пророка – Хепри.

При этом главными достоинствами Апостольской церкви признавались три вещи: наличие клонического оборудования, обеспечивавшего поддержку церкви со стороны шательенов; рабских ошейников, обеспечивавших подчинение сервов; а также работа машин нуль-синтеза, составлявшая фундамент планетарной экономики.

Главным же недостатком Апостольской церкви признавалось единственное обстоятельство – абсолютное отсутствие веры!

Настоящее преклонение перед Хепри на протяжении тысячелетий оставалось не более чем данью традиции. Читая молитву Двенадцатому пророку, шательен поклонялся прежде всего своему бессмертию, серв поклонялся своему хомуту, а любой другой человек – парче и золоту, которые он купил при посещении храма.

Настоящим Богом, светочем мудрости и дарителем благодати, Хепри никто не считал, во всяком случае – не относился к нему как к чему-то личному или близкому.

Кризис веры с течением времени стал настолько велик, что накрыл свои серым крылом даже высшие эшелоны церковной иерархии. Более того, кардиналы Бургосской курии, те самые «пастыри», что должны были пробуждать в людских душах пламя веры и благоговения, верили менее всех, ведь именно им приходилось общаться с Хепри при помощи банальных видеофонов, управлять машинами нуль-синтеза и аппаратами, штампующими рабов. А значит, то, что делает всякую церковь сильной, являлось главной слабостью местных Апостольских храмов.