— Да я справлюсь…, нормально. — Еле выдавила она из себя.
— Если это нормально, то я индюк. — Не отставал он. — Жаль, принцесса замка, ты выбрала не того мужчину. Я вот тут подумал: тебе нужен человек, придерживающую твою прыть, чтоб с тобой ничего плохого не стряслось. Отправь его восвояси. Нам будет неплохо вместе. Ребёнка на себя запишу, какая малышу разница, важно чтоб отец был.
"Господи, чего прицепился!" — с возмущением завопила она, правда, мысленно. К тому же ей ужасно захотелось чем — нибудь стукнуть его по голове. Чтоб не сотворить такое, она спрятала руки под полы пальто. Когда человек утверждает, а он именно это и делал, то лучше не вступать с ним в переговоры. Ведь он для себя уже всё решил, бесполезно объяснять ему что-либо. Тем более отпираться или оправдываться. Лучше промолчать. Пусть себе думает, что хочет и планирует, что вздумается. У своей калитки она поблагодарила капитана вежливо и потянула пакеты на себя. Он, ворча:- Оставь всё на месте я донесу сам, — вылез из машины. Помогая выбраться ей, вынес вещи и, забрав у неё это всё, направился к дому. Пристроил на крыльцо. И пробурчав:- Что ж ты так поспешила. Из меня бы классный муж получился. Не прощаясь, ушёл. Яна, посмеиваясь, зашла в дом. Переодевшись, заняла место у плиты, крутилась то и дело посматривая поверх маленьких шторок на окне, стараясь не пропустить приезд Макса. Она держала дверь на запоре и не хотела, чтоб тот топтался под ними. Пса, который сидел на приколе, раз такая карусель возле неё крутится, тоже надо было с его приездом спустить на сторожевую работу. Такси приметила сразу. Стряхнув с рук муку, отодвинула старую мощную задвижку. Открыв дверь, метнулась за пальто, забыв, в каком оно состоянии, натянула на себя и поспешила к калитке.
— Привет, малыш, — бодренько чмокнул он её в щёку. — Меня встречаешь? Ты куда… и что это с тобой? Кто это тебя так помочалил. Утром всё вроде цело было…
Яна, схватившись, цапнула рукой рукав. "Вот незадача. Жёлудь пустой, забылась".
— Собаку спущу и расскажу. Проходи.
Насыпав псу еды, отпустила поводок и, полюбовавшись на ходу, на звёздное, как в горошинку небо, вернулась в дом.
Стащив с неё пальто, он принялся рассматривать его.
— Кошмар какой, что случилось?
— Случилось вот, на меня напали. Ребята, работавшие у нас, помогли. На моё счастье проходили недалеко. Услышали, примчали. Умнички.
— Они-то умнички, а ты опять, неслух, шла по тропе. Сколько можно тебе объяснять, а? Пытались убить?
— Да нет… не похоже. Рвали сумку. Прикинула: ключи им нужны позарез. Времени отмычками работать нет над замком, соседки пенсионерки все в окнах целыми днями торчат или во дворе. Вот и пытались разжиться.
— А ты держалась за неё, да? Кинуть не догадалась. Пусть бы шарили. Ребёнка могла потерять, дурочка.
Яна не став обижаться на «дурочку» он прав, хлопала на него удивлёнными глазами: — "Вот разошёлся". Но не объяснишь этому ясному графу, что жаль денег, лишних-то у неё нет. Остались бы без ужина, а просить у него она не стала бы и не будет. Сам он навряд ли догадается сообразить, что она живёт от получки и до получки. Здесь тоже, если всё перевернут, то припрятанные на ребёнка деньги найдут. Как же она выкрутится. Убирать после погрома тоже в её положении не просто… В общем, чем так долго объясняться лучше промолчать.
— Яна, подумай ещё раз и хорошенько, давай уедем ко мне. Рисковать-то зачем. Ребёнок может пострадать, упрямица.
— Нет. Ну что ж, значит, судьба наша с ним такая. — В глазах её стояли слёзы.
— Причём тут судьба… Ты сама не знаешь, что в тебе сидит такое ершистое и жить не даёт. За сумку из-за своих рублей ухватилась не иначе?
У Яны упал нож. "Мужик придёт. Собственно не обязательно, этот только заявился. Надо же, сообразил про деньги. Я думала у него ума не хватит. Придётся говорить, отмолчаться не удасться".
— А, хотя бы и так, у меня лишних нет и моя жизнь, моё дело.
— И моё тоже, ты могла угробить моего ребёнка.
— Твоего? Ты помнится, его не хотел…
Разгореться шуму не дал лай собаки и стук чем-то тяжёлым по калитке. Они враз замолчали и переглянулись. Кого несёт? Вышли вдвоём. Одну он её не отпустил. Повернув выключатель на крыльце, узнали капитана.
— Эй, народ, собаку уберите. Совсем не гостеприимный у тебя, Яночка, пёс. Шевелитесь, чего медлите. Запускайте давайте. Привет странная парочка. — Протянул он ладонь Максу.
— Странная-то почему? — не удержалась Яна. Ей показалось что он не смотря на свою трепотню пришёл раздражённый и раздосадованный.
— По кочану. Умудрилась, его сиятельство приволочь в нашу глушь. Я просто вне себя… Ну, чего моргаешь, в дом приглашай.
— Проходи, шуметь зачем… Про Шенборна откуда сведеньями разжился?
— Обижаешь, работа такая. К тому же весь городок гудит. Было бы глупо милиции быть не в курсе.
Макс, разобрав из всего сказанного лишь свою фамилию, насторожился. Чего надо этому вертлявому полицейскому здесь опять. Как он косится на Яну, пытаясь поддеть под локоток. Надо срочно учить язык, чтоб не быть истуканом безъязыким. Сегодня же пусть займётся Яна им.
— Яна, скажи офицеру, пусть не очень за локти тебе цепляется, а то вмиг у меня ласточкой вылетит в свой полицейский «джип». — Прохрипел он ей над ухом.
Яна улыбнулась и отмахнулась.
— Чего он сказал? — подёргал короткие волосы на макушки милиционер. — Он мне напоминает заморское чудовище. Прицельно хлопает глазами, прикидывая как сожрать.
— Приглашает к столу, ужинать с нами…
— Да, ради бога, кто ж от такого отказывается, руки помыть только покажите где.
Макс подозрительно наблюдал за его суетой.
— Чего он разбегался?
— Ужинать с нами будет, садитесь к столу.
— Откуда свалилось то наказание, весь вечер испортил. На мой взгляд, он просто чудовище. Спит и видит, как дать мне для ускорения отсюда пинка.
"Надо же, как взгляды друг на друга совпадают. Сплошное единодушие". — Подумала она, улыбаясь, а в слух сказала:
— Не ворчи, проводи руки освежить, всё-таки гость. Минутку и я подам. У меня всё готово.
Макс, помявшись, достал из чемодана коньяк.
— Ни фига себе, сколько ж он стоит? — посмотрел капитан на Яну, повертев бутылку.
— Нам с тобой не по карману. Пей и улыбайся, — посмеивалась Яна. — Пока не натрескался по ходу расскажи, зачем припёрся опять.
— Тут ты права. Я ж как тебя увидел в магазине, сразу вернулся и тряханул малого, что ещё хнычет у нас.
— Ты рассказывай и ешь, — посоветовала Яна.
— О чём он всё время с тобой говорит? — пробурчал Макс.
— Ешь, я потом тебе расскажу, — отговорилась она и от того.
— Так вот тряхнул я его, нападение на тебя разрисовал, он напугался. Рассказал, что наняли его найти у тебя какой-то ювелирный старинный набор с камнями. Камни красного цвета. Перстень, кулон на цепочке, браслет из трёх камней, разной величины и крест-кинжал с камнем в переплетении. Всё украшено головами львов и щитом. Я сразу смекнул — знак Шенборнов. А, вообще-то, он должен был запустить мужчину: высокого, полного с залысинами, говорившего с жутким акцентом. На ум не приходит, кому сей портрет принадлежит, нет?
Яна помотала головой. Конечно же, она узнала его. Это муж родственницы Макса. Сделав знак парню помолчать, она принялась переводить разговор Максу, сидевшему, как на иголках и почти кипевшему, если б имелась труба, то валил наверняка дым.
— Дьявольщина, значит, я прав и это они. Эта парочка здесь. И вся белиберда вокруг тебя, их рук дело. — Возбуждённо заговорил Макс, глядя Яне в глаза.
— Зачем ему это знать, чего он там лопочет? — недовольно заворчал капитан Слава, глядя на Яну.
— Это наше дело.
— Раз ваше и тут графья замешаны, может, поделитесь информацией, чего они такое ищут, а? Из-за ерунды так рисковать и землю рыть не будешь…
— Понятия не имеем. Откуда у меня могут быть драгоценности. Вот все на мне, — потрясла она серёжками и покрутила маленький перстенёк из ювелирторга.
