— Достань из холодильника бутылку шампанского. — Попросил он, насмешливо заметив, — надеюсь, руки не отвалятся.

Не отвалятся, но противный характер выдал вопрос.

— А это зачем?

Он удивлённо поболтал ложкой и сунул её в салат.

— Для знакомства.

— Ну давай. — Хлопнула она бутылку на стол. — Где же фужеры?

Он не повёл и бровью, заявив.

— Обойдёмся и так, оно хуже из чашек не будет.

Ира перекривилась.

— Фу, ты живёшь, как бомж!

Он не ерепенился покладисто кивнув:

— Что поделать, у нас армия на грани фантастики, а офицерский состав на уровне бомжей. Давай лучше познакомимся. Фёдор.

Она решила не вредничать, но ответила рисуясь.

— Ирина!

Он стрельнул пробкой, разлил шипучку, поднял чашку и гася смешинки в уголках губ, сказал:

— Ну поехали Ирина, за знакомство.

Чашка стукнула в бок чашку и ойкнула. Ира отхлебнула маленький глоточек и перекривилась.

— Как можно это пить, бурда…

"Ха! Что за форс". Уставился он в непонимании на неё. Буркнул этой кривляке:

— Нормальное шампанское, не из дешёвых. Ты откуда такая с забубонами. Может, я зря старался, и еда не по твоему статусу.

Она поковырялась в картошке, похрустела грибком.

— Картошка с грибами сойдут. Хлеб я не ем. А это, — ткнула она в сосиску вообще непонятно что.

— Отлично мне больше достанется, нечего обжираловку устраивать, — переложил он их к себе на тарелку, — ешь овощи. Полезно и не полнеют. Может, всё-таки выпьешь, — пододвинул чашку опять Фёдор к ней. — Хорошее шампанское, зря капризничаешь.

— Ладно, давай.

Чашки опять тюкнулись боками и расползлись в противоположные направления. Ира сжевала дольку перчика, кружочек огурчика и, сказавшись, что сыта, ушла на кровать.

— А поблагодарить, — развернулся к ней парень, — я всё-таки старался, даже если не угодил. Тебя кто воспитывал, барышня?

Она сделала реверанс.

— Спасибо.

Она испепелив его уничтожающим взглядом и высокомерно вздёрнув носик ушла. Покрутившись посреди комнаты, подумав чем бы заняться, шлёпнулась на кровать. До её ушей донеслось.

— Это другое дело, — но тут же последовало:- Чего разлеглась, помогай убрать со стола и помыть посуду.

"Вот откуда он видит, что я лежу. Какой противный!"

— И не подумаю, — выкрикнула она.

Естественно это был вызов. Но он не принял его, а стал читать нравоучения.

— Сплошное иждивенчество. Ты ж не малая девочка. Давай не ленись, поднимайся или тебе помочь, — вырос как из — под земли и наклонился он над ней.

— Если ты ко мне прикоснёшься, я уйду. — Капризно надула губы она.

Он, не слушая, поднял её на руки и отнёс к столу. Поставив в вертикальное положение, вложил в руки поднос с чашками и отправил на кухню к раковине, сам собрал всё остальное. Но когда Фёдор вошёл следом, Ира проскользнула мимо, метнувшись в комнату. Фёдор, вздохнул и принялся за мытьё посуды сам. "Могла бы и просто посидеть".

— Ирина, ты что обиделась… "Похоже, что так". — Прокричал он в комнату.

Не дождавшись ответа, выпустил на свободу воду, принялся за тарелки и чашки. Покончив с мытьём и всё разложив на полотенце сохнуть, отправился в комнату, но Иры не было. Он заглянул в туалет, вышел на крыльцо. "Ушла. Вот козёл, напугал. Но куда она подалась, ночь". Вернувшись, Фёдор натянул камуфляж и зашнуровав берцы отправился на поиски. "Какая упрямица. Это непременно выскочила от кого-то на дороге, теперь от меня. Девица не малолетка, но в голове ветер". Он заметался по городку. На КПП дежурный сказал, не проходила. Значит, прошла по тропе. Выскочив за «досы» широким шагом, понёсся в лес. "Кикимора. Выходной день, полно всяких недоносков под каждым кустом". Со стороны озера, он услышал девчоночий визг и пьяный хохот. Фёдор, ломая кусты, кинулся туда. И не ошибся. Трое подгулявших парней держали её в кольце, не выпуская. Один, раздирая ей рот, пытаясь не дать возможности кричать, усердствовал больше других. Капитан окинул взглядом берег. Палатка, не хилая машина, костёр. Чьи-то богатых родителей детки, приехали отдохнуть. Надо выручать. Гнал, как по сигналу боевой готовности. Остановился в несколько метрах от них. Отметил: "Увлечены так, что не заметили". Отдышавшись, Фёдор попросил:

— Отпустите, девушку. Пошутили и разойдёмся красиво.

Не довольно оглянулся один, остальные продолжили приставание. Вероятно им трепыхание жертвы доставляли какое-то удовольствие, иначе бы они её свалили давно в траву. А так лезли под короткую юбчонку, рвали трусики и с удовольствием ржали.

— Иди служивый своей дорогой, — буркнул недовольно самый воспитанный.

Капитан подошёл почти вплотную. Спокойно заявил:

— Я б с радостью, но это моя жена.

Оторвался от добычи и второй. Сплюнув, что означало вероятно особую крутость или шик, заявил:

— Не финти. На ней прикид стоимостью с твою ракету.

"Надо же я и не заметил. Вернее не понимаю в этом ни черта. Хотя всё возможно при её "не умею, не могу"".

Фёдор всё ещё надеялся обойтись без шума и эксцессов. Барышни уже хватило самостоятельных шагов — будет сидеть до утра мышкой и ему без хлопот. А эти орлы глядишь проспятся и поутихнут.

— Отпустите, вам говорят, Ира не бойся, иди ко мне. — Приказал он.

Девушка дёрнулась, но руки, сжимающие её, усилили хватку. Так запросто не выбраться.

"Придётся драться, — шагнул он к костру. — Куда ж от этого деться, так уж видно устроены мужики, что в каждом слышится звон шпаги и чешется кулак". Газовый пистолет пышиб, перебив руку ребром ладони и вмазав ногой в подбородок. Он бы одолел их и троих, там и напрягаться-то много не надо, если б не нож, скользнувший по бедру. "Чёрт, пропустил удар!" И тогда девушка, отброшенная третьим, ринувшимся на помощь двум собратьям, попытавшаяся вначале убежать, но, рассмотрев распаханный кровоточащий на Фёдоре камуфляж, вернулась и, выхватив из костра горящее полено, кинула в машину. Парни, кто мог, метнулись тушить. А Лена потянула разгорячённого боем Фёдора за собой в лес. Зажимая рукой рану, он, тяжело дыша, прихрамывал рядом. Попросил:

— Дай чем-то перевязать?

Она молчком стянула топик и затянула рану. Фёдор, чертыхаясь, снял с себя куртку и накинул на неё. Она утонула в неё вся. Похлопав себя по лбу, хрипло ляпнул:

— Сдурела.

— Ты ж сам сказал, — оправдывалась она.

— Не разногишаться же. Комары слопают, да и у народа глаза не стеклянные, повыпадают чай. Мужики ж кругом, соображать надо.

Догнавшие их раскаты взрыва известили о том, что потушить пожар в машине не удалось.

— Так им и надо, — сердито заметила Ира.

Фёдор ухмыльнулся.

— Да, дорого ты им барышня обошлась.

Она не разделяла его веселья.

— Тебе тоже, рана глубокая похоже.

В комнате, она, кинув сумку на стул, и сбросив с себя его камуфлированную куртку, расшнуровала ему берцы и спустила торопясь брюки.

— Потерпи, я сейчас. Достав из сумочки маленькую белую бутылочку она, раздвинув рану пальцами, впрыснула в неё жидкость.

— Что ты делаешь, там в шкафу индивидуальный пакет. Обработай и перебинтуй.

Она отмахнулась.

— То вчерашний день. Это то, что надо.

Он вполне имел право на сомнения.

— Ты уверена?

Она решительно спросила:

— Где взять горячей воды?

— На плите ведро стоит…

Её возмущению не было предела.

— Каменный век.

Проследив за её действиями он осторожно спросил:

— Что ты хочешь сделать?

— Помыть тебе бедро и ногу. В крови всё.

Он тут же возразил.

— Я сам, не возись, лучше топик свой в тазике замочи, а то не в чем идти завтра будет.

Она тоже взяла и заартачилась.

— Позже. А пока поворачивайся.

Он попробовал остановить её прыть.

— Ногти сломаешь.

— Дьявольщина, уже сломала. Где у тебя ножницы, — трясла она рукой.

Но тут он простонал:

— Слышишь, Ир, накинь мою футболку. Не могу смотреть на твои кружева. Я всё-таки мужик, как ни как.