Медленно обернулась, посмотрела на меня, на Игоря и торопливо пошла к нам.

– Что с ним? – тревожно спросила она.

– Да вот сидел, разговаривали, а потом он вроде как уснул, – развел я руками. – Перепил наверно.

Она, не слушая меня, торопливо схватил его за руку

– Игорь, – тихонько позвала она. – Игорь!

– Да что ты так переживаешь, – поморщился я.

– Игорь, – тревога в ее голосе усилилась, она рванула ворот его рубашки и припала щекой к его бледной безволосой груди.

– Игорь! – неверяще закричала она, видимо, не уловив стука сердца.

– Игорь! – она трясла его, словно надеясь, что от этого что – то сдвинется в его теле, и он снова откроет глаза.

– Игорь!!!

Вокруг мгновенно собрался народ.

– Скорую надо вызвать, – неуверенно предложил кто – то, перекрывая серебристый голос певицы.

– Так Шурик врач! – воскликнул кто – то, – где он?

– Шурик! – закричали все разом.

– Игорь, – непонимающе шептала Анна, сидя около него на корточках и гладя его по голове. – Все будет хорошо, все…

И слезы ее текли по неподвижному лицу.

Я поморщился. Я был готов к тому, что его смерть не понравится Анне. Это проходит. Гораздо неприятнее было смотреть как Анна, не стесняясь никого, с щемящей нежностью целует застывшее лицо Игоря – легкими, как движения крыльев бабочки, поцелуями.

– Анна, я с тобой, – напомнил я ей.

Она, глядя на меня безумными глазами, раздельно сказала:

– Пошел к черту. Мне нужен только он.

– Он мертв! – закричал я.

– Мертв? – непонимающе посмотрела она на меня.

Тут сквозь толпу протиснулся худой парень, приоткрыл Игорю веко, послушал пульс и вскинул на людей тревожные глаза:

– Ребята, Игорь умер…

Наступившую на мгновение тишину прервал отчаянный крик Анны.

– Нет! – рыдала она. – Нет, Игорь!!!

Люди, пряча глаза, отходили от нее.

Я вышел из дома. Я не мог слышать рыдания Анны, которые что – то рвали в моей душе. Что – то они мне напоминали.

«Это пройдет», – уговаривал я сам себя.

Я сел на крыльцо, заткнул уши и посмотрел на ночное небо.

«Ты меня обманул, Люци», – сложились в надпись звезды.

– Ты тоже, – ровно ответил я.

« – Я отдал тебе Рахиль», – опровергнул Господь мои слова.

– Ты отдал мне Анну. А я отдал тебе пароль, – пожал я плечами. – Ты же не просил пароли от всех тринадцати последовательных входов.

Бог помолчал, потом с виноватыми нотками в голосе – неслыханное дело – сказал:

« – Я не знал, что так получится».

– В следующий раз, едва она родится – скажи мне, – устало попросил я. – И я отдам тебе оставшиеся пароли.

« – Договорились».

– Я уже смертен? – внезапно спросил я.

« – Нет, – с сожалением отозвался Господь в моей душе, – сделка не состоялась».

И тут я, наконец, вспомнил, где я слышал такие же, как у Анны рыдания. Много веков назад один глупый ангел так же рыдал, бродя по пеплу Гоморры. Так же его сердце разрывалось от горя, и жизнь казалась конченной. Я тогда, признаться, очень не хотел жить – но что сделается бессмертному? Вода выталкивала меня, огонь лишь опалял кожу.

«… but love is gonna save us…» – напомнила девушка с серебряным и равнодушным голосом, окуная меня в свою музыку, словно в холодный горный поток. Он накрыл меня с головой, заковывая льдом сердце, анестезируя мою душу. Я вынырнул из него, жадно хватая воздух.

«… but love is gonna save us…» – повторила девушка.

Я закрыл глаза.

Хорошо, Анна.

Я тебя люблю.

Я не обреку тебя на те же самые мучения, через которые прошел я. Кто же знал, что этот Игорь стал для тебя единственной настоящей любовью в твоей теперешней жизни, и что ты не захочешь меня – ни под каким соусом, так же как и других? Кто ж знал, что его смерть разобьет тебе сердце?

В прошлый раз я отнял у тебя жизнь, Рахиль. Теперь, похоже – тоже.

Я посмотрел на часы.

Прошло четыре минуты. Необратимых изменений в мозге еще не произошло.

Я неторопясь вытащил сотовый, набрал номер на другой стороне планеты и сказал:

– Анна? Привет, это Люци. Ты забыла у меня косметичку… Завтра я приду к тебе с ней, ладно?

– Я тебя жду. Всегда жду, – просто ответила она.

Я помолчал и, наконец, спросил.

– Ты правда любишь меня?

– Больше жизни, – медленно поклялась она.

– Тогда жди меня завтра, Анна! Я обязательно приду!

Я захлопнул крышку сотового, еще раз кинул взгляд на циферблат часов и неохотно поднялся со ступенек крыльца.

Я не позволил себе смотреть на Анну – эту. Предельно четко, с пронзительной ясностью я понял, в чем была подлянка Бога. Да, это Рахиль, моя родная и любимая девочка. Только она уже прожила двадцать восемь лет – и годы мяли ее душу, словно глину в руках гончара. И время-гончар – не тот, что века назад, от моей Рахили не осталось и следа. Я аккуратно обошел ее, чувствуя какое – то презрение и злость – за то, что я ее так любил, а она меня предала.

Не узнала…

Не полюбила…

Я слегка взлохматил волосы Игорю, снова переписывая его код и восстанавливая поврежденный сосуд. Как только я уловил его вздох, я развернулся и, не оглядываясь, пошел прочь. Я шел, понимая, что больше я сюда не вернусь. Шел, с какой – то безумной надеждой – что она догонит меня, не эта чужая Анна, а моя Рахиль, обнимет и никуда не отпустит. Шел, и серебристый голос пел мне вслед:

Дождь разошелся вовсю, я шел, и капли струились по моему лицу.

– Господи, что мне теперь делать, – неумело стирая их, шептал я. Остановился – и все же оглянулся.

Анна, стоя на крыльце – обнимала Игоря, припадала к его плечу, впечатываясь в его тело – словно боясь, что он может исчезнуть. Она обнимала его – словно самое драгоценное в жизни.

Что ж, наверно так и есть.

Я повернулся и пошел, иногда поглядывая ввысь.

«Бойтесь сбывшихся желаний», – сияла выложенная из звезд надпись на небе.

* В рассказе использован текст композиции DJ Бенни Бенасси «Love Is Gonna Save Us»

** Автор чтит Господа как Бога нашего и ни в коем случае не является поклонником Сатаны. Данный текст рожден размышлениями над Библией – уж слишком неясно говорится в ней о причине ниспровержения Люцифера на землю. Слишком странно выглядит дальнейшее невмешательство Господа в земные дела.

*** Приношу свои извинения оскорбленным бабочкам.