Агата терпеливо ожидала услышать что-нибудь еще, но старушка не двигалась: тело ее казалось спящим, но душа буйствовала среди джунглей кофейной гущи, присохшей ко дну и стенкам выщербленной чашки. Только старая Гарда могла разобраться в таинственных тропинках, начертанных судьбой, только она понимала, что там кроется. Обычно прорицательница говорила много, но в этот вечер из ее беззубого рта вышла одна-единственная фраза: "Малыш Блэйк обретет дар речи и преуспеет в жизни".

Внезапно Агата почувствовала какое-то беспокойство, которому не могла найти причину. Вокруг нее происходило что-то странное. Она посмотрела через открытое окно, и ей почудилось, что мрак сгустился — не видно было ни высокой скалы, ни деревьев за ней. Городок притих, как будто ждал нападения из леса. Агата машинально закрыла окно и подумала, что ей пора. В ту же секунду блеснула молния, осветив ужасную картину: скала разломилась пополам и вековой дуб вспыхнул от корней, как факел. Сильный гром слился с грохотом обрушившихся деревьев.

Вбежав к себе домой, Агата огляделась — Блэйка нигде не было. Она настежь распахнула обе створки гардероба, надеясь увидеть его в каком-нибудь углу. Ее охватил ужас: бедный мальчик, наверное, испугался, он и так несколько лет тому назад на пожаре потерял дар речи.

Вторая молния разрезала темноту, и тут же буря с полной силой обрушилась на примолкший городок. Эта страшная буря уже несколько дней скрывалась в свинцово-серых облаках, нависающих над мрачными соснами, а теперь начала бесноваться, выкорчевывая деревья, круша столбы, опрокидывая заборы и срывая крыши. Через полчаса она затихла, будто бы утекла куда-то через узкий приток реки. Но не успели еще выпрямиться молодые ели, как со стороны водопада по воде заклубился серый туман, подгоняемый ветром. Достигнув крутого берега, он устало стал расстилаться по темным опустевшим улочкам, приглушая свет трепещущих за окнами огоньков. Подгоняемые ветром, клубы тумана обволакивали дома, стирая их очертания, и вскоре ни городок, ни озеро не были видны, кроме высоких пиков скал, возвышающихся над пеленой.

На коленях перед иконой Агата несвязно шептала молитвы. Она потеряла всякое представление о времени и пространстве. Мрак стал таким непроницаемым, что казалось — вот-вот треснут оконные стекла. В щели между окнами заползали тонкие струйки тумана, и воздух в комнате стал белым и густым. В наступившей тишине раздался еле слышный крик, как стон, собаки ответили лаем, и вновь наступила тишина.

Вдруг туман рассеялся так же внезапно, как и появился. С городка будто сдернули туманное покрывало, заблестела чистая и полная луна, чьи лучи, пронзив стекло, вернули женщине рассудок. Она испуганно огляделась и выбежала на улицу. Материнский инстинкт толкал ее к озеру, она бежала, будто за ней гнались. На берегу Блэйк лежал ничком у какого-то бревна, похожего на выброшенный волнами труп. При приближении матери мальчик открыл глаза, очнувшись. Его лицо выражало крайнее напряжение, и вдруг он проговорил:

— Мама, дуб у скалы сгорел, как бумажный. Скала тоже сгорела до середины… а внизу осталось что-то… черное.

Агата онемела от удивления и счастья.

— Ты снова говоришь, сынок, как хорошо! — она целовала его сквозь слезы.

— Мама, послушай, это черное я увидел при свете молнии, может быть, оно упало с неба или было внутри скалы?

Когда они вернулись домой, Агата побежала к соседкам. Все они, собравшись в кружок, слушали невероятную историю, а Агата жадно вглядывалась в их изумленные лица, рассказывая все новые и новые подробности.

— Старая Гарда предсказала судьбу Блэйка, читая по кофейной гуще как по книге, но на этот раз еле цедила слова.

Агату прервали двое — они пришли сообщить о смерти прорицательницы. Она была найдена сидящей в плетеном кресле, а ее усохшие руки еще держали чашку с начертанной в ней необыкновенной судьбой Блэйка.

Горбатая Хелен завладела всеобщим вниманием, она стала просить Агату вспомнить последние слова Гарды.

— Дело в том, что она почти ничего не сказала, — ответила Агата. — Как только проговорила, что Блэйка ждут большие дела, тут же блеснула молния, я увидела, как скала раскалывается пополам, и побежала к Блэйку, домой.

— Все ясно, как белый день, — пробормотала себе под нос Хелен. — Теперь только остается собственными глазами посмотреть, что это за Черный предмет.

Женщины удивленно посмотрели на нее. Им не только не стало ясно, а наоборот, загадка казалась темнее ночи, покрывшей городок и вселявшей ужас в их души. А вдруг этот Черный предмет какое-нибудь живое существо? Вдруг в него вселился дух Гарды?

Горбунья Хелен как будто читала их мысли и снова обратилась к Агате:

— Ты должна вспомнить, сколько времени прошло от последних слов старухи до появления молнии. Минута? Две? Или пять? Это очень важно, постарайся восстановить в памяти всю сцену.

Агата неспокойно задвигалась:

— Я ждала, что Гарда продолжит, но она не двигалась и долго молчала. И вдруг мне стало казаться, что вокруг что-то происходит, я закрыла окно, и в эту секунду блеснула молния.

— Да-а, я так и знала. Значит, когда ты закрывала окно, она уже была мертва. Она заставила Блэйка заснуть на берегу у гнилого бревна, чтобы он не заблудился в тумане и не утонул. А сейчас собирайте мужчин и пойдем к скале. Наверное, наша ясновидящая поменяла место пребывания. Но из этих мест она не уйдет никогда, один раз она при мне это говорила.

Уверенный голос горбуньи Хелен успокоил женщин, они даже подумали, что нет ничего сверхъестественного в том, что стопятидесяти- или даже двухсотлетняя Гарда пожелала впредь спать под сенью звезд. Она и раньше покидала свое тело, хотя и на более короткий срок.

Через час небольшая толпа с факелами и фонариками направилась к скале. Хелен шепотом приказала им все погасить у скалы, потому что мертвые не любят света, да и луна светила очень ярко. Шествие прошло мимо дома покойницы, через окно видно было, как она еще сидит в кресле, похожая на высохшую ветку. Ничего удивительного, что ее душа нашла себе другой приют! Хелен и Блэйк шли впереди. Вскарабкавшись по крутой каменистой тропке, люди подошли к расколовшейся скале. Вокруг серебряно сияли беспорядочно валявшиеся куски белого мрамора, упавшие с вершины. Люди с опаской обходили их.

— Вот оно, то черное! — Блэйк показал на какой-то Черный предмет в подножье скалы. Все замолчали.

— Да, это она, — послышался хриплый голос горбуньи. Люди невольно отпрянули. — Блэйк, оно и раньше было на этом же месте?

— Да, тут, в расщелине. Издалека оно казалось больше, а сейчас выглядит более длинным и плоским, совсем как гроб!

Послышались предположения:

— Оно, наверное, застряло между скал.

— А может быть, Гарда сама расколола скалу, у духов ведь страшная сила!

— В скале на этом месте и прежде была глубокая трещина.

Вдруг предмет как будто шевельнулся, и двое мужчин навели на него свои ружья. Один из них сказал:

— Да это просто какое-то животное спряталось в расщелине. Я подстрелю его!

— Стреляй, глупец, духи неуязвимы! — угрожающе произнесла Хелен.

Раздались выстрелы, но предмет не двинулся и не изменился. Люди озадаченно замолчали. Внезапно Хелен подошла к предмету, упала перед ним на колени и дотронулась до него — ее пальцы беспрепятственно вошли в него.

— Благодарим тебя, покровительница наша, что ты остаешься здесь, чтобы быть нам советницей и защитницей.

Хелен прервал женский вопль:

— Мой ребенок сгорит, сейчас сгорит!

С воплями одна из женщин сорвалась с места и кинулась к городку. Она, наверное, вспомнила, что забыла поставить перед очагом защитную решетку.

— Беги, несчастная, беги, — тихо прошептала ей вслед Хелен. — И если ребенок уцелеет, вернись, чтобы поблагодарить ее.