— Что? — теперь уже не понял Сашка.
— Ничего, сейчас объясню.
Офицер налоговой полиции подошел к мясорубке. Поискал глазами, нашел на стене включатель. Вдавил кнопку. Загудел двигатель, было видно, как в открытом зеве начал проворачиваться шнек. Соколов взял кусок мяса, воткнул его сверху в мясорубку. Она загудела натужнее. Из дырочек с трудом начали продавливаться ломаные трубочки фарша. Обламываясь, они с тихим, похожим на потрескивание, звуком падали на пол. Полицейский выключил агрегат.
— Тяжело, неудобно, непрактично, — прокомментировал Владимир. — А мясорубка закреплена стационарно… Зачем? — он поднял голову и в первый раз улыбнулся, глядя на Максимчука. — Здорово, что ты это заметил.
Похвала, как известно, приятна всем, даже самым независимым домашним животным.
— Вот только куда фарш подевался? — с некоторой ревностью напомнил Ашот.
В самом деле, ведь они тут были вместе, вместе все видели — а заметил несуразность Максимчук. У него, конечно, опыт, да только ведь не опытом единым…
В этот миг сзади раздался какой-то новый звук. Все дружно обернулись на него. И успели только заметить, как быстро и аккуратно закрывается дверь холодильной камеры. В следующий момент погас свет. А потом едва слышно защелкнулся наружный запор.
Это было до такой степени неожиданно, что в первый момент никто не сообразил, насколько серьезным враз стало их положение.
— Ну вот мы в «Хопре», — неожиданно пошутил Соколов.
— Эй, что за шутки? — крикнул Ашот.
Голос вязко погас в обледенелом помещении.
— У кого оружие есть?
— У меня пистолет, — отозвался Владимир. — Да что толку? Тут дверь стальная с утеплителем. Натуральный пулеулавливатель. Ее из автомата прошибешь, а пистолет не справится.
Холод продирал. Первым почувствовал, что его начинает колотить дрожь, южанин Ашот.
— Мы так долго не выдержим, — сообщил он. — Надо что-то делать.
Не отвечая, Владимир на ощупь пробрался к двери и начал колотить по ней рукояткой пистолета. Однако звук получался глухой. Было очевидно, что он не в силах проникнуть сквозь стены.
— Но где же наши? Неужели никто не заметил, что мы исчезли?
— Каждый занят своим делом, — прекратив попытки достучаться, отозвался Соколов. — Никто не знает, где мы и что делаем.
— А этот, твой архаровец, который видел, что мы пошли сюда?
— У него пост. Пока он не заподозрит, что с нами что-то стряслось, он будет стоять на месте.
— Истукан, — проворчал Вадим.
— Исполнительный боец, которому поручен пост, — Максимчук посчитал необходимым снять необоснованные обвинения. — Дело не в том. Кто нас запер?
— Какая разница? — лязгая зубами, попытался ответить Ашот. — Главное, что заперли.
— Не совсем. Нас запер тот же человек, который убрал фарш. Следовательно, тут есть еще один вход в коридор, мимо бойца.
— Электрощит, — вспомнил Ашот.
— Точно, — оценил догадку Александр. — Гляди-ка, значит, у тебя мозги еще не промерзли…
Айвазян невольно нервно хохотнул:
— Ничего, недолго уже осталось.
— Но что нам это дает? — даже в темноте было слышно, что Соколов усмехнулся. — Единственное: теперь мы хоть примерно знаем, каким образом нас заморозили. Однако если мы срочно отсюда не выберемся, очень скоро это перестанет нас волновать.
— Слышь… Как тебя… Извини, забыл, — окликнул Максимчук.
— Это еще имеет значение?.. Ну, Володя.
— Так вот, ну-Володя, ты прав, нужно срочно искать выход… Скажи, если вдруг в этом заведении погаснет свет, что станут делать твои архаровцы?
— Все как положено, — не понимая, куда клонит собеседник, отозвался Волосок. — Усилить бдительность. Включить фонари — у каждого бойца имеется. Перекрыть входы-выходы. Проверить, все ли на месте. Найти командира. Действовать по его команде.
— Отлично. Значит, нужно попросту организовать короткое замыкание. Тот твой истукан наверху вспомнит, что мы пошли вниз…
— Ну у тебя и голова!..
— Просто я не так замерз как вы, — справедливости ради внес ясность Александр.
— Это почему же?
— Так я же коньячку сегодня славненько попил с моей Валюшкой, чем и в будущем собираюсь позаниматься неоднократно… Лучше бы, черт меня и всех нас побери, я у нее же и остался, чем с вами тут по холодильникам шарахаться… У кого есть запальничка?
— Хохол хренов, — простучал зубами Ашот. — По-русски не можешь говорить?
— Уж чья бы корова мычала… — в тон откликнулся Максимчук.
В трепетном свете огня зажигалки, дрожащей в коченеющих пальцах, никак не могли отыскать какой-нибудь электрический провод.
— Ну ее на хрен! — с трудом выдавил из себя тоже начавший замерзать Максимчук. — Лампочку замкнем! Вадька, лезь мне на плечи! Ты самый длинный, самый худой и самый молодой… Ребята помогите ему.
Вадима кое-как взгромоздили на плечи Максимчуку.
— Только быстрее, а то я уже концы отдаю, — простучал зубами Ашот.
— А сколько их у тебя? — хмыкнул Сашка.
Владимир нервно хохотнул.
— Не смеши, Вадима уроним… Ты чего там так долго?
— Лампочку не могу выкрутить…
Из трех осипших от холода глоток посыпался отборный мат.
— Разбей ее к едрене-фене!
Раздался хлопок, с тихим шелестом на пол посыпались осколки.
— А теперь замкни внутри контакты!
— Чем?
— Хреном своим! У тебя же нож в руке!
— А током не ударит?..
— Замыкай скорее!..
Когда Вадима спустили на пол, несколько мгновений все молчали.
— А вдруг не вырубило?
Ашоту никто не ответил. Все думали о том же.
— Но ведь тут света нет, — вдруг несмело проговорил Вадим. — Значит, патрон без напряжения! Замыкание не получилось…
Это было настолько очевидно, что Максимчук даже нервно хохотнул.
— Вот стая старых идиотов!.. Где выключатель мясорубки? Уж она-то точно запитана. Если только рубильник не вырубили…
Об этом не хотелось даже думать.
Отыскали выключатель. Владимир рукояткой пистолета разбил черную крохкую пластмассу. И прямо стволом полез в развороченное электрическое нутро. Там заметно мигнула желтая вспышка.
— А, черт!
Это воскликнул, отпрянув от стены, Соколов — похоже, его ударило-таки. Потом зависла полная тишина. Только слышно было, как кто-то дробно стучит зубами.
И вдруг — словно райская музыка раздалась. Послышался скрежет запора. Потом шелест открывающейся двери. И луч фонаря, бьющий прямо в глаза.
— Как вы тут оказались?..
Вопрос остался без ответа. Более того, спрашивающего дружным напором едва не сбили с ног. Вперед, вперед, к теплу!..
Только Максимчук приказал кому-то из открывших дверь «камуфлированных»:
— Никого не впускать и не выпускать! Где-то здесь кто-то прячется.
— Есть! — привычно отозвался боец.
…Зал был освещен фонариками с нескольких сторон. Все, в том числе и бармен, и девушки, и клиенты, лежали в центре, закинув руки за голову.
— Бармена давай сюда, — Максимчук чувствовал, что не в силах унять крупную дрожь — от холода и от нервного напряжения.
Это было грубейшим нарушением всех законов. Но…
— Бармен, ко мне! — рявкнул Соколов.
Тот подскочил с места.
— Водки! Четыре стакана! Быстро!
Словно по этой команде в зале вспыхнул свет. Кто-то нашел электрощит и включил выбитый тумблер.
Максимчук не стал дожидаться, пока стакан наполнится. Схватил его, махом проглотил обжигающую жидкость.
— Извините, ребята, что я вас обошел, — пояснил дрожащим друзьям. — Но только мне нужно сейчас поговорить наедине с этим Карабасом-Барабасом.
— Погоди, — попытался остановить его Соколов.
— Не положено, — поддержал друга детства Вострецов.
— Уж кто бы говорил, — оборвал его Сашка. И — Владимиру: — Вы, mes chers amis, люди официальные, а потому вам можно будет вменить в вину только то обстоятельство, что вы оставили меня наедине с преступником. Ну а с меня вообще взятки гладки: я человек частный, выпивший, к тому же сейчас, после попытки совершить на меня покушение, нахожусь в состоянии аффекта.
