Принц вынужден был согласиться с этими доводами.
— Я буду навещать его! — решил Генрих, не отводя взгляда от безмятежного лица мальчика. — Возьмите эти деньги и пусть он ни в чем не нуждается!
С этими словами принц отцепил от пояса бархатный кошель и вручил его доктору Сен-Лурье.
— Благодарю вас, ваше Высочество! Ваше благородство не имеет границ. Мы будем заботиться о мальчике и, с Божьей помощью, он вскоре поправится.
Принц присел на постель, не обращая внимания на предостерегающий возглас графа, взял холодную безжизненную ладонь мальчика и слегка сжал ее.
— Спасибо тебе. Я всегда буду помнить, кому я обязан жизнью. Ты скоро поправишься и я возьму тебя во дворец. Выздоравливай!
Губы мальчика чуть дрогнули в улыбке или это просто игра света? Нет, чуда не произошло, мальчик по-прежнему лежал неподвижен.
— Пойдемте, граф... — грустно сказал принц и пошел к выходу, не обернувшись, не сбавляя шаг. Он хотел поскорее вдохнуть свежий весенний воздух, поскорей забыть о ранах и болезнях. — Мы вернемся сюда завтра! А теперь домой. И как можно быстрее!
Глава третья
Едва принц сделал первый шаг и ступил на мраморную лестницу при входе во дворец, он понял, что его намерениям на завтрашний день не суждено сбыться. Дворец гудел, словно растревоженный улей. Фрейлины носились по анфиладам сломя голову, развевая пышными кружевными кринолинами. Пажи перешептывались, затаившись где-нибудь в темном углу за колонной. Слуги гремели подносами в дрожащих руках и лица их были испуганы.
К принцу мгновенно подбежал камердинер и срывающимся голосом сказал:
— Ваше Высочество! Извольте пройти в Тронный зал, вас желает видеть его Величество, король!
— А что случилось? — спросил принц, хотя догадка уже закралась в его душу.
— Извольте пройти, ваше Высочество! — ушел от ответа камердинер и встал в сторонке, склонившись в поклоне.
Генрих пожал плечами и направился в Тронный зал. Граф шагал чуть поодаль, подготавливая оправдательную речь. Он прекрасно сознавал свою вину и надеялся лишь на снисхождение.
Перед принцем распахнули настежь тяжелые резные створки двери и он вошел в зал. Ноги почти не слушались хозяина, а сердце колотилось так бешено, что захватывало дух.
— Подойди, подойди поближе, мой мальчик! — послышалось из глубины зала.
Ласковый, воркующий тон мог околдовать кого угодно, но только не тех, кто близко знал всесильного короля Франции Людовика XI.
Вот и Генрих сразу понял, что отец вне себя от гнева. Мальчик виновато склонил голову и обреченно направился в центр пустынного зала, что ошеломлял своими размерами. Семнадцати высоким арочным окнам, выходящим в сад, отвечали столько же проемов с зеркалами, такими же по форме и размерам, при этом создавалось впечатление безграничной ширины зала. Вся мебель зала, включая кадки для растений, столы, стулья и статуи, была отлита из серебра.
У дальней стены, занавешенной голубой с золотом драпировкой, стоял король. Он ждал, не проронив ни слова, пока мальчик подойдет. Лишь внимательно следил за ним из-под густых бровей и слушал гулкое эхо от стука каблуков.
— Не соизволишь ли рассказать мне, сын, почему ты покинул меня в лесу сегодня утром? Почему ты уехал в Париж без спросу? Ты понимаешь, что твоей жизни грозит ежеминутная опасность? Ты знаешь, сколько человек во Франции, в Испании, в Англии мечтают, чтобы ты не дожил до совершеннолетия? И не просто мечтают, а делают все возможное и невозможное для этого! И ты отправляешься практически без охраны! О чем ты думал, Генрих? А с вами, граф, будет отдельный разговор!
— Отец! — спохватился Генрих, — граф совершенно не виновен! Он исполнял мой приказ, и вина целиком моя!
— Ваше Величество, я готов понести заслуженное наказание, — сказал граф. Старый солдат не нуждался в защите, хоть и был благодарен принцу за его слова.
— Ну, ладно, ладно, — смягчился король. — Слава Всевышнему, все закончилось благополучно. Ведь так?
Людовик внимательно посмотрел в глаза мальчику и Генрих невольно потупил взор.
— Ну-ка, рассказывай. Вижу, что без приключений все же не обошлось.
— В общем-то ничего особенного... Просто... По дороге опрокинулась телега с бревнами, прямо перед нами. Погибли люди, но нам повезло.
— О Господи... Граф, что это значит? Что еще за телега? Где вы были весь день?! Немедленно рассказывайте все по порядку!
Граф сухо и четко доложил все перипетии этого дня, с самого утра. Рассказал и о таинственном нищем мальчике, который предупредил принца.
— Хмм, надо же... — протянул король задумчиво. — Так он сейчас в больнице? Отправьте завтра курьера, пусть справится о его здоровье.
— Отец, я собирался сам навестить его завтра! — сказал Генрих.
— Нет! Забудь даже думать об этом! В ближайшие три дня я запрещаю тебе покидать дворец! Кто знает, не было ли это происшествие с телегой подстроено. Я прикажу провести тщательное расследование этого случая. Генрих, отправляйся в свои покои и приступай к занятиям. А вы, граф, направьте туда учителей. Мой сын не должен вырасти неучем. Да, Генрих, зайди к матушке. Ее Величество также пребывает в беспокойстве. Все, ступайте! У меня еще масса дел, прибыл испанский посол, дьявол его побери, опять начнет клянчить деньги и угрожать. Только это они и умеют...
Принц не дослушал, он развернулся на каблуках и стремительно помчался прочь из Тронного зала, радуясь, что все обошлось обычной нотацией.
* * *
— Ваше Высочество, умоляю, спускайтесь! Извольте спуститься вниз! Вы можете упасть! Ваше Высочество, вы расшибетесь! —
Лакей в темно-зеленой ливрее запрокинул голову и глядел в листву раскидистого каштана.
Там, меж ветвями, удобно примостился мальчик. Это был младший брат принца Генриха, принц Филипп. Левый глаз мальчугана прикрывала воинственная черная повязка, а в руках он держал подзорную трубу. Сегодня он не принц, а знаменитый на весь мир пират Южных Колоний Френсис Дрейк.
— Эй вы, ставьте паруса, три тысячи бешеных крыс вам за пазуху! Если мы упустим этот галеон, всех спущу за борт, мошенники! — хрипло крикнул Филипп, чем заставил лакея схватиться за голову.
— Ваше Высочество! Я буду вынужден доложить его Величеству! Ваш батюшка будет весьма недоволен! Вам пора за учебу! — перешел от просьб к угрозам несчастный лакей.
— Уфф, ну надоел... Не дает поиграть... — пробормотал себе под нос юный принц, сложил трубу и сунул ее за пазуху камзола. Затем он ловко скользнул вниз по стволу, спрыгнув с двухметровой высоты. Потер ушибленные пятки и, даже не взглянув на лакея, поплелся во дворец.
Принц Филипп был всего на год младше Генриха, а какая невероятная разница в характере... Поразительная хитрость, изворотливый ум, тщеславие и жажда повелевать всем и вся — такой набор более свойствен умудренному опытом придворному интригану, но никак не двенадцатилетнему отроку. А венцом всему была неуемная зависть к старшему брату. Филипп завидовал буквально всему — стоило королю сказать Генриху ласковое слово, и Филипп уже закусывал губу, мерил брата хищным взглядом, словно желая тому немедленной гибели. Впрочем, до таких крайностей юный Филипп еще не опустился. Но вероятно, это лишь вопрос времени...
* * *
Филипп приоткрыл дверь в библиотеку. За столом, сидел Генрих и что-то прилежно писал под диктовку долговязого аббата, родом откуда-то из-под Страсбурга. Ему так и не удалось избавиться от резкого и грубого акцента, несмотря на долгую, чуть ли не с рождения, жизнь во Франции.
— О, ваше Высочество! — воскликнул географ, — вы удостоили нас чести присутствовать на занятиях! Весьма, весьма похвально! Мы с его Высочеством принцем Генрихом как раз записываем реки, протекающие в Европе. Какие реки вы знаете, Филипп?
