— И часто приходит?
— Как когда — бывает через день…
— Часто! — возмутился потолок. — Не открывай!
— Да ты что?! — побледнел Мотин, — Ты же его не знаешь! У него рожа — что бульдозер. Дверь вышибет и глазом не моргнет!
— Тогда открывай и делай, что подскажу! — просигналил потолок.
Мотин обреченно пошел к двери. Через несколько секунд в комнату, бухая грязными сапожищами, ввалился детина в дубленке. Его здорово пошатывало. Оглядев квартиру мутным остановившимся взглядом, Семи бесцеремонно стряхнул со стола китайские фонарики и вытащил из кармана бутылку вина.
— Закусь! — потребовал властно. — И стопку. Можешь и себе, — добавил милостиво.
Мотин с обреченным видом стоял у порога и смотрел вверх.
— А я говорю: стопку! Кончай молиться! Не видишь, у человека душа болит?! — проорал Семен и, не раздеваясь, шлепнулся на стул.
Мотин пошевелился, намереваясь исполнять, однако потолок приказал:
— Смотри на меня!
И на черной плоскости замелькали в ускоряющемся темпе странные разноцветные фигурки, а потом еще зажглась надпись: «Ты акула!». От световых бликов у Мотина заслезились глаза. Он попытался моргнуть и с удивлением обнаружил, что не можете Век больше не было…
— Мотька! Ты еще здесь?! Да я тебя в бараний рог! — Семен стукнул кулаком по столу и… замер, испуганно глядя на бывшего одноклассника…
Мотин плыл в океане. Его серебристый плавник бесшумно вспарывал волну, и соленая вода струилась между плотными рядами острых как бритва зубов, приятно щекотала жабры. А потом он почувствовал еду. Огромный шевелящийся кусок мяса, не очень свежий, не слишком аппетитный, однако вполне съедобный. Мотин сбавил скорость и не спеша поплыл по кругу, постепенно сжимая кольцо вокруг жертвы…
Мотин очкулся от ужаса. В комнате царил разгром, Семен исчез. Зато во рту ощущался необычный привкус. Зубы побаливали. Мотин выплюнул из-за щеки большую пластмассовую пуговицу от пальто. Нагнулся, поднял — Сенина. Одновременно заметил большую красную лужу под стулом. Как раз там, где сидел ночной гость. Мотин задохнулся. Его даже затошнило от страшных подозрений.
— Сеня! Семен!.. — позвал 6н безнадежно и зачем-то пощупал свой здорово, как казалось, увеличившийся живот.
— Вот несчастье-то, — прошептал Мотин, мученически возвел глаза к небу.
— Да жив он! Жив! — подмигнул потолок. — Убежал твой пропойца! Бутылку со страху опрокинул — оттого и лужа! Теперь он не скоро к тебе заявится. Смеху-то было! Смеху! А ты, чудик, что подумал? Про гипноз не слышал, что ли? — Читал… — обиженно, но с облегчением буркнул Мотин. — Только людоеда из меня зачем же…
— Ладно, ладно! Не сердись… Ложись лучше спать. Днем у тебя много работы.
«Выходной! Выходной у меня завтра!» — мысленно возразил Мотки, но промолчал. Выключил свет, повалился в изнеможении на кровать. Спал, как обычно, без сновидений…
— В праздник на мороз… Да еще торговать среди множества людей. Без разрешения. Там же милиция!
— Милиция — тоже люди, — возразил потолок, — у них тоже праздник! Иди! Вот увидишь, все будет отлично. Цену держи, как договорились: рубль, с поджогом — два…
— Спятил?! Никуда я не пойду! — заорал Мотин. — Ты же ненормальный! Кто же будет просить зажечь фонарик, коля за это лишний рубль доплатить придется?!
— Иди и делай, что велено! А не то… Ослом побыть хочешь? Или бараном? — На потолке появились знакомые цветные фигурки.
Бормоча проклятия, Мотни схватил шапку, мешок с фонариками и выскочил из квартиры вон.
На проспекте Мотин встал под колоннами, мешок с поделками уронил в снег. Посмотрел со страхом на сплошной, бесконечный поток людей, мечущихся по городу в поисках подарков. Озабоченные замкнутые лица. Маски… Мотин понял, что скорее замерзнет насмерть, чем решится привлечь внимание этих беспокойных людей… А может, побросать всё в мусорницу, да и домой? «Скажу ему, — подумал, с надеждой, — продал!.. Так он мне и поверит! Подарки где? — спросит, — закуски, шампанское к праздничному столу где… Боже, откуда раздобыть денег!» — Мотин привычно посмотрел вверх, в пустое серое небо и чертыхнулся.
Стоял долго. Начало темнеть, когда кто-то дотронулся до плеча окоченевшего, похожего на сосульку Мотин а.
— Где брал? — спросил парень в надутой синей куртке, указывая на фонарики.
Мотин от неожиданности захлопал ресницами и лишился дара речи.
— 3-здесь, — выдавил наконец, заикаясь.
— Где здесь? — не понял парень. — Продаешь, что ли?
— Ну-у… — Мотин стал смотреть под ноги.
— Так давай один мне! Сколько?
— Р-рубль! — посиневший от холода Мотин постепенно краснел и не верил собственным ушам.
Парень заплатил и взял фонарик.
— Подожги, — попросил, оглядываясь назад. Там у следующей колонны его ждала девушка, пряча щеки в витки длинного шарфа.
— Д-два! — простонал Мотин, доставая зажигалку. — Чего?
— Два рубля с поджогом, — нагло повторил Мотин.
— Хитер! — восхитился парень. — Да ладно! За смекалку и изобретательность можно. Вот, возьми.
Парень со светящимся фонариком подошел к девушке. Мотин непослушными пальцами пощупал рубли в кармане и с завистью смотрел, как обрадовалась девушка подарку. И тут началось!..
— Мама! Мама! Фонарики! Ой, какая прелесть! Давай купим! Китайские.
— Гражданин, вы крайний? Я за вами!
— Товарищ продавец, отпускайте только по одному в одни руки!
— Вы это бросьте! Это вам не магазин — нормы устанавливать! А если у меня двойня?
Очередь вырастала на глазах. Мотин ошалело торговал.
Почти все просили зажечь фонарик. Вдруг из темноты вынырнула фуражка с красным околышком. Оттаявший было Мотин внутренне похолодел, — бежать! Поздно…
— Граждане! — сказал сержант. — Извините, что без очереди! С дежурства я. Дома — доченька больная дожидается… Друг, дай мне, пожалуйста, один, с поджогом… Мне тут недалеко.
Милиционер сунул Мотиву деньги и ушел назад в темноту, бережно неся н вытянутой руке мерцающий фонарик.
Быстро продав последние фонарики, радостный Мотин вытряхнул пустой мешок на снег. Почувствовав чей-то взгляд. Поднял голову. Перед ним стояла соседка по лестничной площадке — молоденькая грустная девушка. Имени ее не знал, но сколько раз заглядывался украдкой на исчезающую в дверях красивую фигурку.
— А-а больше нет? — тихо спросила девушка.
Мотин, всегда мечтающий о поводе для знакомства, растерялся и с глупым видом молча развел руками.
Девушка огорченно вздохнула и отвернулась. Людской поток тут же унес ее прочь. Несколько минут Мотин простоял неподвижно, проклиная свою нерешительность. Потом горечь от ощущения собственной неполноценности стала невыносимой, и он поспешил в магазин.
Дома Мотину легче не стало. Целый час потолок учил его, как сервировать праздничный стол на двоих. Затем заставил прибраться в квартире. Все-таки Новый год!
— Так елки ж нет! — вяло отбрыкивался Мотин.
— А что это у тебя на подоконнике?
— Да фикус какой-то. После матушки остался… — ответил Мотин и неожиданно уронил слезу, глядя на маленький, похожий на баобаб кустик.
— Отлично! Бонсай! Убери ножом две нижние ветки… Так! Елочные шары имеются?
Мотин открыл шкаф, достал коробку с тремя разноцветными шариками. Задумался: сколько детской радости заключалось некогда в этих нехитрых украшениях!
«Фикус» оказался в центре праздничного стола. Шарики блестели на толстых коротких веточках.
— Ну?! С наступающим? — спросил потолок.
— С ним, с ним, а как же… — Мотин покорно открыл бутылку вина, налил себе фужер. Взобрался на стул, ткнул бокалом в потолок, после чего выпил до дна. Сел на кровать и загрустил.
— Эй! Ты чего?! — поинтересовался потолок.
— Да, девушка, понимаешь, соседка… Ну, фонарика ей не досталось. А я тоже хорош: тюфяк-тюфяком…
— Она тебе нравится?
— …
— Так и пригласил бы ее на праздник!
Мотин посмотрел в потолок и вдруг, то ли вино в голову ударило, то ли чудеса новогодние начались… включил приемник, нашел музыку. Снял со стола импровизированную елку и пошел… приглашать. Когда нажимал кнопку звонка и с замершим сердцем ждал, пока откроется дверь, в голове было пусто и озорно.
