Умом готов всё и всем простить, но вода организма не намерена никого и ни в чём прощать. В итоге остаюсь прежним не только к врагам, но ко всему, что движется рядом со мной.

Кому проще и легче, при нужде, вновь впасть в ярость: тому, кто испытал однажды удовольствие от входа в неё, или тому, кто воевал по другим причинам? Легче озвереть тренированному, "познавшему ярость побед", или "чистому"? Конечно, мне: во все дни "нашей истории" я был "заряжен ненавистью к окружающим врагам".

Мы победили! Яростью и ожесточением против ненавистного врага — это основа победы, а вот каков процент отвести оружию в далёкой войне — это задача для будущих исследователей. Но, повторяю, радует одно: при будущих войнах ярость и ожесточение воюющие испытывать не будут, у игроков останется только древний интерес, как при игре в футбол. Лично я верю в "наступление эры гуманных войн", но через какое количество настоящих война к нам приползёт та эра — этого сказать никто не сможет.

* * *

Вползать в сознание предателя для выяснения причин его падения — дело неблагодарное и осудительное. Оно и понятно: что может быть интересного в сознании предателя? Считай, он "отброс общества" и "презренная тварь".

Совсем другая и благодарная задача — попытаться думать за героя в момент совершения им героического деяния. Но только мысленно, "практика" героического поступка не всякому доступна. Мне — нет. Очень удобно и безопаснее рассуждать о героизме в удобном кресле в компании единомышленников и с бутылкой хорошего вина.

Много лет и для многих "советских" людей героем был человек "ценой жизни своей спасший взвод, роту, полк, дивизию (нужное подчеркнуть) боевых товарищей". Да, тот, кто в прошлой войне первым "грудью закрыл амбразуру вражеского дота", отчего вражеский пулемёт "захлебнулся кровью героя". О "крови героя" — не мои слова, в войну кровь героя вытекала, как и кровь не героя, одинаково. Предложениями с "кровью героя" меня кормила старая советская школа

Героическую историю с закрытием амбразуры вражеской ДОТ в прошлой войне знает каждый. Хрестоматийный пример "мужества и героизма при защите социалистического отечества". Иным отечество не могло быть.

По природе своей — я трус, и поэтому никогда не смог бы "грудью закрыть амбразуру вражеской ДОТ". Трястись и завидовать тем, кто может совершить подобное деяние, "положить душу за други своя" — на такое меня хватает, но не дальше. Всё могу, но не дано думать: "как извести врага и самому уцелеть при этом"!? Ещё могу долго рассуждать о войне, но при условии, что рядом не будет стрельбы, воя бомб и разрыва снарядов. Короче, о войне хорошо говорить тогда, когда ни единый инородный предмет из металла не пролетает со свистом над моей головой.

… а тогда воинское соединение наступало на деревню в десять дворов… возможно, что и более дворов было в исторической деревне, но сегодня количество оставшихся пригодными для жизни дворов в той деревне значения не имеет.

В рассказе вражеский пулемёт из ДОТ ударил по наступающим советским воинам "неожиданно", чему очень трудно поверить: как такое могло случиться!? Можно думать, что воинское соединение пёрло вперёд не видя вокруг! Зимой, по снежной целине — что может быть глупее такого наступления? И откуда взялась эта вражеская ужасная "долговременная огневая точка"!? Всё вроде бы шло нормально, наступали чинно и спокойно — и нА тебе, вот он, ДОТ! Яркий пример плохой работы разведки. Может, было и так: разведка доложила о ДОТ, но командир воинского соединения получил только наш, извечный и безоговорочный приказ: "Уперёт! Взять любой ценой к юбилею…" Всем известно, что тогда "отвернуть в сторону от приказа" было равносильно самоубийству с позором, поэтому командир и бросил подчинённых на "героическую" смерть. Сколько смертей было героических, а сколько "самоубийственных" — об этом кто-то скажет. Но позже. Всякая война "отечественная" до тех пор, пока идёт на территории отечества, но как только она выкатывается за пределы — её название меняется. На какое — и об этом напишут когда-нибудь. Обязательно!

Рассмотрим ситуацию, произведём "реконструкцию событий": ДОТ, как надо понимать, была сооружена врагами давно и смотрела своей амбразурой на восток. Все ДОТ всегда смотрели своими пулемётными стволами на восток, и, соответственно, точно такие же ДОТ, но другими стволами, смотрели в сторону запада. Как помнится из истории отечества, ДОТы, что смотрели амбразурами на Запад, главную и основную беду России с названием "Отечественная война", всё же умудрились просмотреть. Прозевали. Это о войне 41 года.

ДОТ — сооружение мощное, стены в такой фортеции сделаны из бетона приличной толщины. Упомянутый ДОТ мог быть и стальным колпаком с амбразурой. Снаружи огневая точка сооружалась закруглённой формы для рикошета снарядам, если бы кто надумал бить по ДОТ из артиллерийских стволов. ДОТ, даже против авиации могли устоять! Мощь, одним словом!

Но у всякой мощи есть и минусы, кои нужно уметь видеть. И тогдашний ДОТ — не исключение. Если она пулемётными амбразурами смотрела на восток, то где был вход в неё? Естественно, с запада. Какая была дверь? Можно ли было обойти ту ДОТ вообще?

Трагико-героическая история прошлого, "вошедшая в века", повествует, что тогда в атаку на вражеский ДОТ советские солдаты поднимались три, или более, раза. Кто тогда понять не мог, что ударом "в лоб" вражескую "долговременную огневую точку" не осилить? Рядовые понимали? Ясно и полностью! Рядовые у нас всегда больше понимают, чем "командиры", но этот национальный "феномен" ещё никто не объяснил. Вот почему никто тогда не спросил командира:

— Зачем ты нас, как баранов, под вражеский пулемёт гонишь!?

Могли! Но не спросили! В этом и кроется "непобедимость" наших воинов!

Трагизм старой истории не в гибели одного героя, а в глупой смерти десятков простых солдат, кои не были героями. Тот герой одиночкой вошёл в историю и остался в ней навсегда, а в каких "поминальниках" записаны те, кто был убит не героем? Кто их помнит по именам? Простых солдат, "без вести пропавших"? Глупый бой на окраине маленькой деревни военная история помнит потому, что там был "первый случай закрытия амбразуры вражеского ДОТ телом героя", но уверен, что "наша" военная история и словом бы не обмолвилась, случись на подступах к той деревне обычная мясорубка. Никто бы не стал живописать о том, как "все атаки советских воинов" захлёбывались их кровью", а вот крови одного героя хватила всему ДОТ!

Много доблестных солдатиков полегло от "штурма в лоб", но гибель не героев не стоит внимания, пусть бы они все там полегли — это не имеет значения! Во имя лицемерия пущу слезу по убитым, но следом оправдаю их смерть:

— Война идёт! — и тогда "большие потери в живой силе" замазались героизмом одного: "убитых могло быть больше, если бы не подвиг героя…". Внимание на одного "героя", а остальные пусть отойдут в сторону! Убитых в том "бою" могло и не быть, если бы…

Молчит муза! Нет у музы слов, коими она могла бы рассказать, без срывов в мат, тогдашнее трёх разовое хождение советского воинского подразделения "в лоб" на немецкую ДОТ! Те слова, что знакомы музе — нехорошие, не благозвучные. И у меня нет слов, ни хороших, ни плохих, коими я мог бы как-то иначе назвать человека "закрывшего своим телом амбразуру вражеского ДОТ". Где-то в глубине сознания крутится одно, но оно "оскверняет память о погибшем". Герой, закрыв амбразуру ДОТ своим телом, таким поступком как бы говорил другим:

— Делай, как я! — разве мало погибло солдат и без его призыва? Какой, по счёту, это был "отец солдатам"?

"Подвиг, подвиг"… Подвигнуться на деяние чего-либо…Начать путь к совершению чего-то прекрасного и великого! Самому, без принуждения! Без команд со стороны… Но если кого-то "подвигнуть" вместо себя, то такое причислится к "подвигу"? А тогда на "подвиг" безответных солдат гнал командир. Точка.

Подвиги, пусть и редкие, нужны для того, чтобы на них "ровнялись".