Глава 6. продолжение начала.

Требую поверить в то, что телевизор старой марки, лишённый законного и естественного питания электротоком, заработал! Без энергии! Почему бы ему и не заработать? Это не остановка Биг-Бена усилием воли и не передвижение взглядом спичечного коробка по столу: чёрно-белый телевизор старой модели куда меньший прибор и ему нужно меньше энергии на то, чтобы меня удивить. И не надо говорить, что такого не может быть! Засветился — ну и пусть светится, чему удивляться и доискиваться до причин? Нужно тихо радоваться редкому явлению и не доискиваться до его причины!

Возможно, что с телевизором пошутил "громкий дух", полтергейст? Не утверждаю, что тогда телевизор заработал обычным образом, как ему и положено работать, нет, повторяю, это было бледное синеватое свечение похожее на картинку в рентгеновском аппарате старой конструкции. Почему рентгеновские кабинеты всегда страшно тёмные? Да потому, что изображения наших внутренностей плохо светятся, когда их рассматривают, пусть и хорошие рентгенологи, но на старых аппаратах. Полтергейст? Знатоки такого явления возразят: "полтергейст так ещё никогда и нигде не проявлялся" Согласен, пусть я буду первым у кого полтергейст проявился таким образом, надо же с кого-то начинать! Полёты предметов в ограниченном пространстве (комната) с попыткой поразить присутствующих исключительно в голову, уже отмечены. Было такое, было, случалось, фактов упоминается превеликое множество. Описаны случаи и возгорания предметов в помещении. Наблюдалось такое, но чтобы экраны телевизоров отечественного производства начинали светиться без энергии — нет, такого быть не может! В газетах об этом ещё не писали! Первый счастливчик — я!

Глава 7. Умышленное отступление от темы.

Мне было сорок, или "за сорок", что для мужчины не имеет значения, и трудился на одном из заводов нашего города. Завод был молодой, новый, "градообразующий" и построили его за городом, в низине. Тот факт, что к заводу проходила с горки вниз — имел большое значение. Это на работу — "с горки — вниз", а с работы всё было наоборот… Для меня.

Если где-то в иных землях чудаки строят вначале "транспортные артерии" и только потом возводят предприятие, то мы всё делаем наоборот: вначале "главное": "фабрики и заводы", и только потом, когда-нибудь — это дороги для тех, кто построил фабрики и заводы. Такое наше "второстепенное", то есть дороги, длится вот уже более тысячи лет. "Закон о второстепенности дорог" мы исполняем и чтим без всякого принуждения со стороны. Это, пожалуй, единственный наш закон, который мы не нарушаем вот уже многие века. Для нас плохие дороги ничего не значат, наши плохие дороги не повод для возмущения:

— А чего возмущаться!? Возмущайся, не делай этого, но дороги наши от этого лучше не становятся.

Только один раз отсутствие дороги явилось причиной удивительного явления, о котором и хочу рассказать. Извини, что очень медленно подходил к сути:

метели начала февраля у нас "заряжаются" на сутки, или мене того, и бывают всегда, как правило, обильны на снегопады. У меня сложилось стойкое убеждение в том, что в первые дни февралей месяцев суровая старушка с именем "Зима" выбрасывает за ненадобностью остатки снега. Да, те самые, которые она почему-то не высыпала в декабре месяце. Видно, забыла… Похоже на то, что склероз стал и её "доставать" В прежние времена бывало так, что дома жителей сельской местности заносило снегом по печную трубу. Выбраться из жилища после метели стоило большого труда, и соседи откапывали друг друга. Начинали "дело спасения" те, кому всё же первыми удавалось выбраться из "заточения"

На смену я прибыл, когда в природе начиналась лёгкая позёмка, а через восемь часов, к двадцати трём часам, когда нас прибыла менять другая смена, в той же природе творилось что-то невообразимое: сильный ветер со снегом мешал землю с небом:

— Как вы добрались? — спросила сменяемая бригада.

— Не спрашивайте! Считай, что мы везли автобус, толкали его, а не он нас. Бульдозер один раз прошёлся, дорогу вроде бы расчистил, а что толку? Всё опять тут же и занесло. Там коридор получился высотою метра в три — вот она, низина. Добираться домой ногами? С большим, "тридцатитысячным" подъёмом!? Глупость!

Знаешь, что такое "тридцатитысячный подъём"? Это когда участок дороги длиною в километр ухитряется от начальной точки и до конечной, подняться на тридцать метров! Сколько времени потребуется, чтобы пройти в пургу пять километров такого подъёма? по пояс в снегу? На сколько меня хватит? В метель? Оно, конечно, за пару часов я бы добрался до жилища, но нужды особой не было.

— Как домой добираться?

— Никак. Бесполезно. Оставайся до утра, к утру всё прекратится. Грейдерами дорогу пробьют, транспорт пустят. Не останавливать завод из-за того, что люди не могут попасть на него?

На том и решили.

Места для сна хватало. Условия не домашние, но всё же какое-то разнообразие. Что такое сон в предбаннике душевой для тренированного человека? Норма. Да и не каждый день приходится спать в предбаннике, в кои-то времена такое случается! Ничего, нормально! Условия райские. Основные достоинства предбанника: тепло, полный, абсолютный мрак и не слышен шум работающих агрегатов. Прекрасная световая и звуковая изоляция: первая дверь — в помещение раздевалки, где находились шкафчики с нашей спецодеждой, вторая дверь — в предбанник, а в предбаннике широченная лавка длинною "от стенки до стенки" Два с лишним метра, а мне нужно всего метр семьдесят три. Дополнительные подробности: в помещении со шкафчиками для спецодежды — два окна; за окнами февральская ночь заодно с дикой метелью уровняла небо с землёю и ни о каком освещении с улицы речи быть не могло. В предбаннике дверь плотная, разбухшая от влаги — и она свет не пропускает. Ни единой частицы света, ни единого фотона. Предбанник размером в четыре квадратных метра был таким потому, что не было нужды делать его большим: бригада, что обслуживала агрегаты, состояла всего из восьми человек. Для чего восьмерым большая душевая?

В ночную смену, когда кто-то очень сильно из нас начинал страдать от приступов сна, то отправлялся в этот предбанник на пару часов сбросить сонную одурь. В моё время такое "нарушение трудовой дисциплины" называлось "придавить клопа", но как такое нарушение называется сегодня — не знаю. Тогда я отправился спать в предбанник "на законном основании" и с сознанием честно отработанной смены.

Бросил на лавку старый ватник, другой скатал в подобие подушки и положил в изголовье. Лёг. Минут десять читал газетёнку трехдневной "свежести", а когда газетные сообщения стали слабее, чем наползающий сон — встал, протянул руку к выключателю лампочки под потолком — щёлк! — и оказался в абсолютном мраке, если таковой в природе вообще существует.

Лежал на спине, вытянув ноги, думал ненужное: "Удивительный мрак! Где во Вселенной может быть такой? А-а-а! Такой мрак могут видеть люди с порченым органом зрения… при погибшей сетчатке глаза, или полной атрофии зрительного нерва. Но ты — не врач-офтальмолог, ты — слесарь, зачем тебе это знать? Так-то оно так, но всё же, какое самое малое количество света способен зарегистрировать глаз человека? Учёные говорят, что один фотон увидеть можно. А много это — один фотон? И что мне фотон? Для чего?"

Бессонницей никогда не страдал, но засыпал всё же после определённых действий со своим телом: вначале лежал на спине и рассматривал "картинки", кои стали появляться у меня перед "внутренним зрением" в двадцать лет. Или ранее того они меня стали удивлять? Не могу сказать, когда и отчего в первый раз пригрезился старинный город необыкновенной красоты без единого жителя, но эта "картинка", с малыми вариациями, не менялась в моём репертуаре лет десять. Необъяснимо и такое: я помню те "картинки" о городе. Почему память о городе из сна не стирается? И тогда, в предбаннике, налюбовавшись городом, повернулся на левый бок и так лежал минут пять до момента, когда почувствовал, что вот-вот переступлю "порог сна" и начну "полёт". Дождался, уложился на правый бок и двинулся в сон под равно-временный стук капель из рассекателя в моечном помещении. Дверь в мойку была открыта потому, что с открытой дверью общая площадь предбанника создавала иллюзию пространства…