— Ах, мать вашу, дураков!
Очень жалею, что тогда путь от Мурманска до столицы был коротким. Уверен, что если бы я работал поездным электромехаником на поезде Москва-Владивосток, то мой попутчик рассказал бы историй на хорошую книгу.
Настоящий офицер! Где ты сейчас? Ты в отставке, пора тебе быть в отставке. "Подполковника" тебе присвоили, или ты "майором" вышел "на заслуженный отдых"? Ошибка: пенсии у нас дают за "звёзды", а следует давать за ум. "Звёзды" как бы в стороне находятся и ни о чём не говорят. Даже ничего не говорят.
Если бы ты дослужил до звания "генерал-майор", то ничего, кроме пенсии, звание тебе не прибавило: ты в простых майорах мог дать "сто очков форы" любому "маршалу"! Умный ты человек, а такое вместе со звёздами не приходит.
Глава 25.
О расизме и "свободе личности"
Что значит "свобода личности"? Что это за понятие — "личность"? До какого предела я остаюсь "личностью"? И кто мне позволяет ею оставаться? Если я теряю личность, то кем становлюсь после пропажи? И как далеко могу уйти со "свободой"?
Матом ругаться нельзя потому, что я "оскорбляю чей-то слух" С матом у нас с некоторого времени появились строгости. Пора!
Жить грязно мы можем потому, что статья "оскорбление зрения" в нашем законе отсутствует. Вместо такой статьи у нас есть "санитарные нормы и правила", а поскольку в этих правилах нет слов "оскорбление зрения", то с нашими "санитарными нормами" мы благополучно проживём ещё очень много лет. "Санитарные нормы" у нас во все времена имели стоимость, и каждый платил за них столько, сколько он стоил: директор рынка — одна цена, директор супермаркета — другая и все были довольны.
Глава 26.
"Ложь во спасение", или
"последний выход души".
По возращению из поездки я должен был являться к своему начальнику и докладывать о неисправностях в электрооборудовании вагонов, если таковые появлялись за время поездки. Был расспрос о том, как прошла поездка, какие у меня замечания… Начальник лучше меня знал об электрике вагонов вверенного мне поезда, но всё же спрашивал. Обычное производственное лицемерие советских времён. Но ничего пугающего, что могло бы сильно огорчить моё руководство, я не привозил. Всё у меня было терпимо настолько, насколько и позволяло доверенное мне оборудование. Не было у меня "ЧП", везунчиком я был.
А тогда начальник мне сказал:
— На Новгород послать некого. Нужно одну поездку сделать. Понимаю, что четверо суток отработал, у тебя законный отдых должен быть, но понимаешь…
— Надо — так надо. Ничего мне не сделается. Новгород — это рядом, сутки работы. Когда отправляться?
— В… — и мне были даны координаты "отстойника", где я должен был появиться перед бригадиром поезда через три. Время у меня было достаточно, деньги на пропитание имелись, и проработать ещё одни сутки было пустяковым делом. Да к тому же и маршрут новый. Мелочь. Дадут отгул после, никто мне позволит иметь больше рабочих часов, чем у других ПЭМов. Отдыхать — купе на одного, с пропитанием ещё проще: ещё ни один из проводников и никогда не отказал в куске хлеба родному ПЭМу. В поездке я вообще мог обходиться без питания. Или пил только один сок. Дело доходило до того, что я из дома брал бутерброды и на этом жил. И до сего дня ничем не могу объяснить свою такую потерю аппетита. По прибытии в Мурманск оформлять "путевой лист" должен был бригадир, но он посылал всегда меня. Я не был в претензии: оформив "Путевой лист", отправлялся в фирменный магазин Мурманска "Дары моря", покупал там сто граммов палтусятины и наслаждался ею. Выпивал стакан сока и отправлялся на прогулку по городу. Дышал настоящим северным воздухом, а потом шёл в вагон отсыпаться. Мой бригадир вообще не просыпался.
И всё же я благодарен Судьбе за идею поработать поездным электромехаником.
Основная работа проводников, как мне кажется — это снабдить пассажиров постельными принадлежностями и напоить чаем. Не менее трёх раз в сутки. Заварку чая в пакетиках проводники моего времени получали от начальства, и за этот чай после поездки отчитывались рублями. Что такое чай в пакетике? разовое пользование, что ещё? Но это для человека с прямым мышлением, но не для истинных, настоящих проводников: если в стакан с "отработанным" пакетиком добавить самую малость питьевой соды, то такой "отработанный" пакетик способен ещё раз окрасить стакан с кипятком в не менее густой цвет, чем и пакет-"девственник". Мне неизвестен процент проводников, кои занимались "спаивание" пассажиров "отработанным" чаем, но было и такое. Повторно заваренный чай имел название "ханка".
Выше изложенное замечание о чае в пакетиках никакого отношения к моей единственной поездке в Великий Новгород не имеет.
А тогда я позвонил жене и сказал, что в "силу производственной необходимости я задержусь в столице ещё на сутки" Жена, человек большого юмора, спросила меня:
— А чего так мало?
— Больше без тебя не выдержу, помру! — за три десятка прожитых лет мы только так и разговаривали.
Ближе к отправке в рейс, отправился в "отстойник", нашёл доверенный на время поезд и представился бригадиру. Даме приблизительно моих лет, а может, и моложе. Нет, она была старше меня, женщина-начальник всегда должна быть старше подчинённого ей мужчине.
"Суточная" начальница была обстоятельная и деловая. Серьёзная: — Надолго к нам?
— На поездку.
— Ну, это ещё неизвестно — ответила она, а я подумал: "Это тебе неизвестно, а я знаю, что только на один рейс" — Как с алкоголем?
— Не грешу.
— Посмотрим — "тётя, чего тебе волноваться за мой алкоголь? Ясно сказал, что прикомандирован к тебе на одну поездку! Всего на двадцать четыре часа! Что тебе-то с того: пью в дороге, или нет"!? и удалился в своё, "техническое" купе.
Пришёл вечер, поезд подали на посадку, и "суточная" начальница тренированным голосом объявила по громкоговорящей связи в вагонах:
— Девочки, начинаем посадку! — громкоговорящую связь у нас принято называть "матюгальником".
Поездка до Новгорода для электромехаников была неудобна тем, что путь до Новгорода в моё время был не полностью был электрифицирован и поэтому локомотивы менялись с электровоза на дизель — туда, и точно так же — обратно, до столицы. Питание вагонов поезда электроэнергией осуществлялось от локомотива через кабель, и обязанность присоединить его к составу лежала на электромеханиках. Движенцы в мой первый рейс попались нервные, но я их понимал: прибыл состав, произошла полная остановка — электрик будь любезен за секунды, отсоединить кабель. Помощник машиниста рассоединяет сцепку локомотива с составом и измученный дорогой локомотив убегает в своё стойло. Время, время! "График — основной закон движенцев".
Тогда подумал: "в чём дело? Вроде бы поезд хороший, "гуляет" по центру, таких заморочек, как на моём родном поезде до Мурманска, нет… Работай себе в удовольствие! А электромеханика всё же нет! В чём дело? Не иначе, как чёртова баба гоняет их за вольности в "потреблении зелёного змия".
И мы отправились. Первый мой рейс на Великий Новгород. Было собрался по привычке обойти состав и выяснить все "замечания и предложения", но что-то меня держало в купе: "чего выпячиваться? Сами позовут, если нужен буду!" — и "как в воду глядел": включился "матюгальник" и командирша приказала явиться в вагон номер N….
Я отправился. Иду по составу, представляюсь проводницам, вхожу в указанный номер, меня встречает молодая проводница с наседающей на неё, не менее дюжины, гражданок иностранного происхождения. Гражданки что-то пытаются донести до её сознания:
— Tropiko, tropiko! — ага, понятно, "латиняне", итальянцы! В основном — итальянки. "Итальяно туристо" Как вас много! Почти полный вагон! Не гордые граждане эти итальянки, не в купе едут, а в обычном плацкартном вагоне советского изготовления. Тем и милы! Но что от меня-то нужно?
