– Что-то ты загадками какими-то стал говорить.

– Садись сюда, – отец показал сыну на диван. – Сейчас ты все мои загадки узнаешь.

Володя сел рядом с отцом и стал внимательно его слушать.

– Ты телевизор смотришь? – вдруг спросил его отец.

– Смотрю, ну и что?

– А что сейчас с армией делается, видел?

– Ну видел, сокращают её. И что?

– Ну, напряги мозги, неужели ничего в голову не приходит?

– Честно говоря, нет, – непонимающе ответил Володя.

– А куда после сокращения всё это дерьмо девать? Эти танки, корабли, самолёты?

– На переплавку, куда же ещё?

– Правильно.

– А твой-то интерес в этом какой?

– Ты что, не понимаешь? Это же всё купить можно как металлолом. Это же медь, серебро, золото, платина. Ты понимаешь, куда я клоню?

– Так, так, – Володя даже заёрзал на диване. – А в генштабе у тебя все знакомые?

– Это же Эльдорадо, Клондайк! – вскрикнул отец и ударил сына по плечу.

В это время зазвонил телефон. Отец вскочил с дивана и побежал к телефону.

– Это меня, – крикнул он на ходу.

Через несколько секунд отец вернулся.

– На этот раз я ошибся, это тебя, какой-то Михаил Александрович.

Володя подошёл к телефону и сильно прижал трубку к уху.

– Я слушаю, – сказал он.

– Володя, я просмотрел кассету.

– И вы способны действовать непредвзято и дальше?

– Да, – услышал он в трубке решительный ответ.

– Тогда нам надо продолжить наш разговор. Когда вам удобно?

– Завтра я не могу. Мы с женой к Кате в больницу идём. Сколько мы там пробудем, я не знаю.

– Михаил Александрович, а как вы отнесётесь ко мне, если я попрошусь навестить Катю вместе с вами?

– Как я могу к этому отнестись? Конечно, положительно. Ей сейчас нужна любая поддержка. Только одно условие. О нашем деле ни звука. Договорились?

– Об этом вы могли бы меня и не предупреждать.

– Ну, извини, если обидел. Тогда встречаемся в одиннадцать у входа в больницу. Ты знаешь, где это?

– Знаю. В одиннадцать буду.

Володя положил трубку и вернулся к отцу.

– Кто это? Голос не молодой. На студента не похож.

– Это… – Володя улыбнулся. – Это твой будущий родственник.

– Ты что, жениться собираешься?

– Есть такое желание.

– И когда же?

– Не знаю. Надо ещё с соперником разобраться.

– Что, и соперник имеется?

– Имеется. Дело уже к свадьбе подошло. Еле предотвратить успел. Вот теперь с бывшим женихом разберусь, тогда можно и под венец.

– А невеста-то согласна?

– Кто же её спрашивать будет? Ей деваться некуда: или в ЗАГС, или в петлю.

– Круто!

– А как ещё? Твоя школа. Да хватит об этом. На чём мы остановились?

– Да ты меня с такими заявами совсем с мысли сбил. Значит так: ты открываешь фирму, а лучше не ты, а твоя жена, раз к этому дело подошло. Только фамилию пусть свою оставит. Незачем нашу светить. Я со своей стороны делаю тебе все разрешения, лицензии и прочие бумаги. А ты покупаешь нормальное вооружение, как металлолом, и толкаешь его за границу.

Ровно в одиннадцать часов Володя стоял у входа в больницу. Не прошло и минуты, как к нему подошли Катины родители. Отец крепко пожал руку Володе и представил свою жену:

– Прошу знакомиться, Нина Фёдоровна, Катина мама.

– Очень приятно, – галантно ответил Володя. – Я…

– Знаю, знаю, – не дала договорить ему Нина Фёдоровна, – мне муж уже всё про вас рассказал. Вы Катин староста. Я очень рада, что вы захотели навестить Катю. Стоило Кате заболеть, как все её подруги куда-то подевались. Ни одна даже не позвонила. К сожалению, друзей много, когда всё хорошо. А как случится несчастье, так и нет никого.

– Ну, зачем так пессимистично, – прервал её муж. – Друзья всё-таки есть. – Он показал рукой на Володю. – Правда, их гораздо меньше, чем нам хотелось бы.

Разговаривая, они подошли к отделению. Навстречу им вышел дежурный врач.

– Это к кому такая делегация? – спросил он пришедших.

– К Андреевой. Нам врач разрешил, – сразу же заволновалась Нина Фёдоровна.

– Да вы не волнуйтесь. Раз врач разрешил, то пожалуйста, только не все сразу. По одному. Кто первый пойдёт?

Врач снял халат с вешалки и, не дождавшись ответа, протянул его Нине Фёдоровне.

– А остальным придётся подождать. Хотите, можете погулять в садике.

Нина Фёдоровна надела халат и с врачом скрылась в дверях палаты. Михаил Александрович с Володей пошли в садик.

Катин отец закурил.

– Ты не куришь? – спросил он Володю.

– Курю.

Михаил Александрович молча протянул ему сигареты. Володя закурил. Так они стояли и молчали. Володя понимал, что отец хочет поговорить с ним о деле, но не знает с чего начать. Самому начинать этот разговор было неловко. Но пауза слишком затянулась, и надо было что-то предпринимать.

– Она в отдельной палате лежит? – спросил он у Михаила Александровича.

– Не знаю. Я первый раз у неё. До сих пор врач не разрешал никаких свиданий. – Он достал кассету и протянул Володе. – Возьми.

Володя спрятал кассету.

– У тебя какие-нибудь соображения по этому поводу есть?

– Там несколько лиц есть. Надо попробовать их вычислить.

– А ты молодец, правильно мыслишь, – похвалил он Володю.

– Знать бы только, где?

– Я думаю, что искать их надо возле ларька с видеокассетами. Раз это их бизнес, значит, там они рано или поздно появятся.

– Логично, – ответил Володя.

– И всё-таки, не могли они вот так просто накинуться на улице на первую попавшуюся девушку. Должна быть наводка, какая-нибудь утечка информации. Припомни, ты не замечал в институте, у Кати не было каких-нибудь проблем?

Володя отрицательно помотал головой.

– А у Димы?

– А вот у Димы была.

– Так, так! А вот здесь поподробнее.

– Ему нужны были деньги на кольца. А денег не было. Он и ко мне с этим вопросом обращался. Впрочем, не только ко мне. Вся группа об этом знала. – Володя задумался. – Предположим, что он обратился к этим «бизнесменам»…

– И что тогда?

– Не знаю, – развёл руками Володя.

– Нам это необходимо узнать. Давай-ка организуем слежку за этим ларьком. Я днём буду дежурить, пока ты на лекциях, а вечером ты. Вечером мне дома надо быть. Я не хочу, чтобы жена догадалась о наших делах. Я вообще не хочу говорить при ней об этом изнасиловании.

В садик с халатом в руке вышла Нина Фёдоровна.

– Кто следующий? – спросила она.

Михаил Александрович взял халат и начал надевать его.

– Как она? – спросил он жену.

– Ой, даже и не знаю, – она закрыла лицо руками и заплакала.

Катя лежала в палате одна. Скорее всего, она была под воздействием каких-то препаратов. Она нисколько не реагировала на свет, который ярким лучом бил ей прямо в глаза. Не пыталась отвернуться от него или просто закрыть веки. Она с каменным лицом смотрела в потолок, и ни одна мышца не дрогнула, когда отец сел на край её кровати.

– Катюша, здравствуй, – сказал её отец.

– Здравствуй, папка, – ответила она с тем же выражением лица.

– Ну, как ты?

Она продолжала лежать, глядя в потолок, и не отвечала. Потом она повернула голову и посмотрела в глаза отца.

– Папка, ты знаешь, что со мной произошло?

– Может быть, не надо об этом, Катенька?

– Надо, это очень надо. Мне надо, чтобы хоть кто-то верил мне.

– Я всегда верил тебе, и сейчас верю.

– Тогда почему ты не отвечаешь на мой вопрос?

– Я знаю, что с тобой произошло, дочка. Тебя изнасиловали.

– Ты ничего не знаешь, папка. Меня никто не насиловал. Я сама всё это сделала.

– Как сама?

– Не знаю, папка. Всё помню, а как там оказалась, почему не кричала, не сопротивлялась, почему не пыталась убежать – не знаю. Ты помоги мне в этом разобраться.

– Помогу. Обещаю тебе.

– Спасибо, папка. Ты один веришь мне. Один на всём свете.

– Нет, Катюша, не один. Ещё Володя верит.