— Ну, так валяй!

— А как? — спросил Гэллегер. — Я мог бы изобрести что-нибудь и отдать ему, чтобы он выдал за свое, но ведь никто не поверит, что такой болван, как Руфус Хеллвиг способен на большее, чем сложить два и два. А может, даже это выше его сил. Впрочем…

Гэллегер сел к видеофону, и вскоре на экране появилось жирное белое лицо. Руфус Хеллвиг был чудовищно толстым лысым мужчиной. Больше всего он походил на идиота в крайней стадии монголизма. Деньги обеспечили ему власть, но, к величайшему его сожалению, не позволили добиться всеобщего уважения. Никто им не восхищался, над ним просто смеялись, поскольку кроме денег у него за душой не было ничего. Некоторые магнаты относятся к этому спокойно, но Хеллвиг был не из таких. Сейчас он смотрел на Гэллегера волком.

— Что-то придумали?

— Да, работаю над одной вещью. Но это дорого стоит, и мне нужен аванс.

— Ага… — сказал Хеллвиг неприятным тоном. — Аванс. Но вы уже получили один на прошлой неделе.

— Может, и получил, — согласился Гэллегер. — Не помню.

— Вы были пьяны.

— Да ну?!

— И цитировали Хайяма.

— Что именно?

— Что-то о весне, уходящей с розами.

— Значит, точно был пьян, — печально признал Гэллегер. — На сколько я вас раскрутил?

Хеллвиг назвал сумму, и конструктор убито покачал головой.

— Деньги утекают у меня между пальцами, как вода. Ну ладно, дайте мне еще немного.

— Да вы спятили! — рявкнул Хеллвиг. — Сперва покажите результаты, а потом заикайтесь насчет денег!

— В газовой камере я только заикнуться и успею, — заметил Гэллегер, но богач уже отключился.

Дед отхлебнул из стакана и вздохнул.

— А что с этим Кэнтреллом? Может, он поможет?

— Сомневаюсь. Я у него на крючке, а о нем самом не знаю ничего.

— Тогда я, пожалуй, двину обратно в Мэйн, — сказал дед.

Гэллегер вздохнул.

— И ты меня бросаешь?

— Ну, разве что у тебя есть еще немного водки…

— Тебе все равно не уехать: ты теперь соучастник преступления. У тебя точно нет денег?

Дед в этом не сомневался. Гэллегер еще раз взглянул на машину времени и жалобно вздохнул. Черти бы взяли это подсознание! Вот что получается, если знаешь о науке понаслышке, а не как следует. То, что Гэллегер был гением, не мешало ему постоянно впутываться в невероятные неприятности. Он вспомнил, что однажды уже построил машину времени, но она не действовала.

— Интересно, зачем Кэнтреллу этот тепловой излучатель? — задумался Гэллегер.

Либли, изучавшие своими золотистыми глазками и розовыми носами помещение лаборатории, рядком уселись перед Гэллегером.

— Когда мы завоюем мир, тебе не о чем будет беспокоиться, — сказали они ему.

— Спасибо, — ответил Гэллегер. — Вы мне очень помогли. Однако сейчас мне позарез нужны деньги. И много. Я должен нанять адвоката.

— Зачем?

— Чтобы меня не осудили за убийство. Это трудно объяснить, ведь вы не знаете законов нашего времени… — Гэллегер открыл рот. — О, у меня идея!

— Какая?

— Вы рассказали мне, как сделать этот тепловой излучатель. Может, расскажете еще о чем-нибудь? На чем можно быстро заработать?

— Конечно, с удовольствием. Но лучше бы вам воспользоваться обратной мозговой связью.

— В другой раз. Начинайте же. Или нет, лучше я буду спрашивать. Какие устройства есть в вашем мире?

В дверь позвонили. Это явился детектив по фамилии Махони — высокий мужчина с ироничным взглядом и ухоженными черными волосами. Либли, не желавшие, чтобы их видели, пока они не разработают до конца план завоевания мира, поспешно спрятались. Махони приветствовал Гэллегера и деда сдержанным кивком.

— Добрый день. У нас в участке возникла небольшая проблема. Так, ничего серьезного.

— Это неприятно, — согласился Гэллегер. — Выпьете?

— Нет, спасибо. Я хотел бы снять у вас отпечатки пальцев. И рисунок сетчатки, если можно.

— Пожалуйста, пожалуйста.

Махони кликнул техника. Пальцы Гэллегера прижали к особой ткани, а фотоаппарат со специальным объективом сделал снимок палочек, колбочек и кровеносных сосудов глаза. Махони хмуро следил за процедурой. Вскоре техник представил детективу результаты.

— Ну и дела, — сказал Махони.

— О чем это вы? — поинтересовался Гэллегер.

— Этот труп с вашего двора…

— Ну-ну?

— У него те же отпечатки пальцев, что и у вас. И рисунок сетчатки тоже. Этого не объяснить даже пластической операцией. Что это был за парень, мистер Гэллегер?

Конструктор вытаращился на него.

— Черт возьми! Мои отпечатки? Но это же просто невозможно!

— Совершенно верно, — согласился Махони. Вы действительно не знаете, кто это?

Техник, стоявший у окна, протяжно свистнул.

— Эй, Махони, — позвал он, — подойди-ка на минутку. Хочу тебе кое-что показать.

— Это может подождать?

— При нынешней жаре не очень долго, — ответят техник. — Во дворе лежит еще один труп.

Гэллегер с дедом испуганно переглянулись. Они так и остались сидеть, когда детектив и техник поспешно выбежали из лаборатории. Со двора донеслись возбужденные крики.

— Еще один? — спросил дед.

Гэллегер кивнул.

— Похоже на то. Пожалуй, надо…

— Смываться?

— И думать не моги. Надо посмотреть, что там такое на этот раз.

Это и вправду оказался труп. И на сей раз причиной смерти было узкое отверстие, прожженное в жилете из пластикорда и, соответственно, в груди. Несомненно, выстрел из теплового излучателя. Вид убитого поверг Гэллегера в шок — и было от чего: конструктор смотрел на собственный труп!

Впрочем, не совсем. Убитый выглядел лет на десять старше Гэллегера, лицо его было еще более худым, а в черных волосах поблескивала седина. Одежда его была весьма необычного покроя, однако сходство было несомненно.

— Та-ак… — протянул Махони, разглядывая Гэллегера.

— Ваш брат-близнец?

— Я удивлен не меньше вас, — слабым голосом пробормотал конструктор.

Махони скрипнул зубами, дрожащей рукой вынул сигару и прикурил.

— Послушайте, — сказал он, — не знаю, что это за фокус, но он мне не нравится. Если и у этого парня отпечатки пальцев и сетчатки окажутся такими же, как у вас… Я вовсе не собираюсь сходить с ума. Ясно?

— Это невозможно, — сказал техник.

Махони загнал всех в дом и позвонил в участок.

— Инспектор? Я насчет тела, которое привезли час назад… помните, дело Гэллегера?

— Вы его нашли? — спросил инспектор.

Махони замер.

— Не понял… Я говорю о теле с непонятными отпечатками пальцев.

— И я о нем же. Нашли вы его или нет?

— Но оно же в морге!

— Было, — сказал инспектор. — Еще десять минут назад. А потом его украли. Прямо из морга.

Махони, облизывая губы, медленно переваривал сообщение.

— Инспектор, — сказал он наконец, — у меня есть для вас тело. Но другое. Я только что нашел его во дворе у Гэллегера. Причина смерти та же.

— Что-о?!

— Дыра, прожженная в груди. Труп здорово похож на Гэллегера.

— Похож на… А как с отпечатками пальцев, которые я велел вам проверить?

— Я все сделал. Ответ положительный.

— Но это же невозможно!

— Подождите, вот увидите новый труп! — рявкнул Махони. — Пришлите сюда парней, ладно?

— Уже отправляю. Что за сумасшедшее дело…

Экран погас. Гэллегер раздал всем выпивку и брякнулся на диван. Голова у него кружилась.

— Послушай, — сказал дед, — тебя нельзя отдать под суд за убийство того, первого, парня. Если его украли, нет corpus delicti [4].

— Чтоб меня… ну, конечно! — Гэллегер вскочил. — Это так, Махони?

Детектив прищурился.

— В общем-то, да. Однако не забывайте о том, что я нашел во дворе. Вас вполне могут отправить в газовую камеру за второго.

— О! — Гэллегер вновь опустился на диван. — Но я же его не убивал!

— Это вы так говорите.

— Разумеется. И дальше буду говорить. Разбудите меня, когда все закончится. Я должен подумать. — Гэллегер сунул мундштук органа в рот, настроил его на медленную подачу и расслабился, потихоньку глотая коньяк. Он закрыл глаза, задумался, но ответа так и не нашел.