Бутылка, сработав одноразовым глушителем, приняла в себя полный звук выстрела. Аркадий услышал только негромкий щелчок и обернулся.

Мужчина упал.

– Нормально, – проговорил Аркадий, – люблю надежность. Гони сюда.

Валерий подскочил к Аркадию и вытащил из кармана халата полиэтиленовый пакет.

Аркадий аккуратно переложил деньги в пакет, потом оба подельника подошли к окну. Аркадий выглянул наружу и кивнул, Валерий протянул руку и уронил пистолет в аквариум.

Золотые рыбки испуганно шарахнулись прочь и сбились в кучу.

Быстро выбравшись на крышу пристройки, Валерий и Аркадий спустились на землю и, пройдя все те же пятнадцать метров, сели в «уазик». Аркадий – на место водителя, Валерий рядом.

– Ну давай же, – прошептал Валерий, поглаживая лежащий у него на коленях пакет с деньгами, и Аркадий, хмыкнув, повернул ключ зажигания.

И этот день начался как обычно: тяжело и с плохим настроением.

Зато не рано – около двенадцати.

Надя, потягиваясь, не открывая глаз, подумала, что, пожалуй, вчера немножко перепили и переработали. Можно было бы еще поваляться на диванчике, но шум воды в ванной комнате подсказал ей, что Оксанка почему-то уже вскочила и пошла плескаться.

«Почему-то, – усмехнулась Надя, – ясно почему: причина подоспела».

А если Оксана встала, то это сто процентов гарантии, что поспать Наде она не даст – характер такой у человека, компанейский…

Вот уже второй месяц Надя с Оксаной снимали однокомнатную квартиру, жили вместе и уже успели узнать привычки друг друга.

Правда, квартира находилась в так называемом старом жилом фонде, но зато отдельная и с телефоном. А при их работе, или, как любила говорить Оксанка, при их бизнесе – все это было почти необходимым условием. И хотя уже давно Надя с Оксаной избавились от необходимости стоять на улицах и сшибать клиентов, потому что устроились в ночной клуб «Троянский конь» постоянными «девочками», но при случае всегда было приятно скалымить стольничек-другой. Вот тут и квартира и телефон были в самый раз.

В большой комнате мебели было немного – только самый необходимый набор: два дивана, оба раскладные, стол, два стула и буфет. Большой платяной шкаф стоял в коридоре.

Стены комнаты, чтобы прикрыть весьма несвежие обои, Оксана, будучи любительницей прекрасного, плотно заклеила плакатами с артистами. С теми артистами, которые снимаются в эротических фильмах и в откровенных порнухах. Ну и плакаты были соответствующие, конечно. Некоторые клиенты просто обалдевали, увидев эту коллекцию, и даже не сразу вспоминали, зачем, собственно, они сюда пришли.

Кстати, этот момент особенно устраивал хозяек квартиры. Оксана с Надей в своей работе любили только деньги. Надя собиралась «вот еще немного поработать» и встретить нормального человека, выйти за него замуж и зажить обычной семейной жизнью. Оксана же просто была лесбиянкой.

…Надя глубоко вздохнула, подумав, что уснуть ей все равно уже не удастся, и открыла глаза.

Покосившись на окно, она увидела чистое голубое небо. Наконец-то погода устоялась. После совершенно безобразных заморозков, грохнувших в самые майские праздники, долгожданная теплая погода не могла не радовать.

Надя протяжно зевнула и, встав со своего дивана, побрела в кухню.

Оксанка, молодец, уже поставила чайник, и он вот-вот уже должен был вскипеть.

Надя потерла глаза и открыла дверку навесного шкафа, где лежал хлеб.

Скрипнула дверь ванной, и показалась Оксана – среднего роста крепенькая девушка двадцати пяти лет. В этом месяце Оксанка была блондинкой. Ну почти натуральной.

– Привет! – воскликнула она. – А у меня каникулы, закрываюсь на менструацию!

– Да я уж поняла, – ответила Надя, – ты уже закончила? А я собралась хлеб резать.

– Я порежу, иди умывайся, – сказала Оксанка.

Надя вошла в ванную, заперла дверь и, взглянув на себя в зеркало, показала себе язык. Этому упражнению ее научила мама, когда Надя еще училась в школе. Между прочим, помогает: настроение улучшается почти сразу и надолго. Если не получается, то можно и повторить, хуже не будет.

Надя повторила, потому что чувствовала себя утомленной. Вчерашняя работа с двумя типами, подхваченными в «Троянском коне», закончилась только сегодня в четыре утра. Хорошо, что ничего и нигде не болело, но усталость чувствовалась сильнейшая.

Быстро и неохотно умывшись, Надя вышла в кухню. Уже пахло яичницей и свежим чаем.

– Правильно я вчера сказала Резнику, – не оборачиваясь от плиты, проговорила Оксанка веселым тоном, – не фига меня брать на ночь, могу поднести нежелательный сюрпрайз, что оно и получилось.

– А кто к нему пошел? – спросила Надя, присаживаясь к столу.

– Маринка, кажется, подружка твоя, – ответила Оксанка. – Ты не пристраивайся к табуретке, мать, давай тарелки ставь, чашки доставай.

– Ой, блин, когда же я сдохну, – привычно простонала Надя, опять вынужденная вставать.

В отличие от Оксаны она была не в халате, а в трусах и в майке. Какой смысл стесняться, если посторонних нет?

Михаил быстро вошел на территорию рынка и еще раз посмотрел на часы – не опоздал, и слава богу.

Арам, их общий бригадир, увидев Михаила, коротко кивнул ему и сразу же отвернулся, чтобы не засветить помощника.

Арам работал «кассиром». Он со скучающим видом стоял на своем обычном месте, около лотка с электротоварами, и, словно карточную колоду, перетасовывал в руках пачечку долларов. Купюры были не крупного достоинства, самая тяжелая – двадцатка, но то, что это именно пачка, конечно же, привлекало внимание.

Михаил встал вполоборота к Араму и сделал вид, что рассматривает товар на лотке у Медины. Медина давно уже привыкла, что ребята работают невдалеке от нее, поэтому не обратила никакого внимания на Михаила и продолжала о чем-то увлеченно разговаривать со своим мужем. Они были азербайджанцами и о чем говорили – хрен их поймет.

Все соблюдали установившиеся правила.

Михаил низко наклонился к выставленным на лотке тапочкам и начал их перебирать, словно решая что-то купить, а сам уже заметил парочку лохов, навострившихся поменять валюту у Арама.

Мужчина и женщина средних лет, с виду обычные колхозники, несмело подошли к Араму и стали выяснять его курс обмена долларов.

Михаил не упускал из вида Арама. Он заметил, что тот, подняв руку, почесал себе левый глаз. Это означало начало работы.

Между тем мужчина с женщиной, оглядевшись по сторонам, вплотную придвинулись к Араму. Женщина вынула из-за пазухи небольшой сверток, завернутый в прозрачный полиэтилен, и начала его разворачивать.

Теперь нужно было четко уловить момент.

Дождавшись, когда Арам проверил полученные от клиентов рубли и стал тщательно пересчитывать доллары, Михаил направился к нему.

В этот момент от лотка, расположенного в противоположном ряду, отошла молодая пара – высокий симпатичный парень и девушка с короткой стрижкой. Лениво переругиваясь между собой, они не спеша пошли навстречу Михаилу.

Когда до пары лохов, желавших получить от Арама доллары, оставалось два шага, Михаил, вынув из кармана бумажник, раскрыл его. И тут девушка, оторвавшись от парня, прошла мимо Михаила и неосторожным движеним задела его за руку.

Бумажник упал на землю, из него высыпалась мелочь и несколько бумажек. Подхваченные ветерком десятки разлетелись в разные стороны.

На такую сцену нельзя было не оглянуться. А это и требовалось.

– Ой, извините, – негромко произнесла девушка, снова прижимаясь к своему спутнику.

– Да пошла ты, коряга неуклюжая, – огрызнулся Михаил, нагибаясь, чтобы подобрать деньги.

– Ну ты, полегче с базаром-то, – вступился за свою подругу парень, – перед тобой извинились, братан, что еще надо?

– Засунь ты в задницу свое извинение, – рявкнул Михаил, собирая купюры. – Ходят здесь, руками машут, блин.

– Что ты сказал? – надвинулся парень на Михаила, но девушка, вцепившись ему в руку, затараторила: