– Скотина! – Она попыталась дотянуться до лица, но ничего не вышло. Ее крепко держали.

– Ребята, – обратился он к козлам, – работаем два круга. – Он приблизил к Дарье свою усатую физиономию: – Бедняжка, ты уже вспотела. Знаешь, я тут подумал отдать тебя омоновцам. Там есть настоящие звери. Они тебя просто раздерут...

Когда все закончилось, она, обессиленная, сползла на пол.

– Иди отсюда, шалава, – разрешил капитан под вжик застегивающейся ширинки. – И никому не вздумай рассказывать о том, как ведет опрос свидетелей капитан Ерохин.

Когда она оделась, в кабинете никого уже не было. Она даже лиц толком не запомнила, но капитана ей не забыть!..

Вышла в коридор и поплелась к лестнице. Что же, теперь снова звонить в Мурманск и говорить, что у нее ничего нет?.. Просить прощения за беспокойство? Сослаться на трудности? Какая она все-таки еще наивная! Пыталась договориться с Ерохиным, не взяв его за задницу... Человек поддается дрессировке, только когда к нему применяют шантаж или угрозу. По-доброму не получается.

Дарья шла как в тумане, с единственным желанием свалить отсюда. Ей было наплевать на тех, кто попадался навстречу. Казалось, будто все эти мужики, слоняющиеся по коридорам, тоже только что кого-то отодрали, но им мало, и они слащаво пялятся на нее...

– Что вы здесь делаете?

Она очнулась. Перед ней стоял Генералов. На этот раз во рту у него был потухший огрызок сигары. Видимо, курить в управлении он не решался.

Дарья никак не могла взять в толк, как оказался здесь житель города Сочи.

– Да так, приходила на свидание к капитану Ерохину и его людям. А вы тут как? По делам?

– В служебной командировке.

– Правда? А у меня трусы мокрые... Как и обещал Ерохин. – Она схватила его за рукав пиджака и заплакала.

Слезы для коридоров МВД дело обычное. Сотрудники, кто в погонах, кто без, шли мимо.

– Я всякой херни в жизни навидался, – сплюнул Генералов, отводя ее к стене. – Знаешь, девочка, почему я не стал полковником?

Дарья потихоньку хныкала. Ей было насрать на его признания. Лишь бы он только стоял рядом. Ведь никого же больше, е... вашу мать, нету! Всем ведь по херу!

– Я тотально честный человек.

Она перестала хлюздить.

– А я нет, – сквозь слезы, застилавшие глаза, призналась она.

– Вы могли бы мне этого и не говорить. Поехали к доктору...

– Вы считаете?

– Да. Свои дела я оставлю на потом.

– Нет. Я сама. Лучше скажите, вы здесь из-за той истории, что случилась на побережье?

– Я здесь из-за вас. Вы же пришли и опознали труп?

– Я. Я хотела сама вести расследование.

– Вы заинтересованы в раскрытии преступления? – Капитан прищурился.

– Не буду скрывать. Мне заплатят.

– Вы что же, занимаетесь частным сыском?

– Время от времени, но никакого специального разрешения у меня нет.

– А будь оно, и ничего бы не случилось. Ей захотелось послать его, но Генералов опередил события:

– С чисто деловой точки зрения это не имеет никакого значения. Завтра я познакомлю вас со всеми фактами по делу, а вы покажете мне город. Договорились?

– Хорошо. – Дарья подумала, что нет худа без добра.

– Тогда подходите завтра к центральному входу в десять утра. Устроит?

– Да.

– И вытрите нос. Киснуть вам совсем не идет.

Отоспавшись, она вышла на кухню и нашла там маман, чистившую картошку.

– Ты где это так успела наработаться, что дрыхнешь без задних ног?

Дочь ничего не ответила и напилась из-под крана холодной воды.

– Ходили с девчонками по магазинам.

– Не понимаю, откуда у тебя на это деньги? Работать ты не работаешь, а деньги не кончаются!..

– Таксую время от времени.

– Смотри машину не расколоти, а то потом ничего не восстановишь.

Дочь проигнорировала маманины наставления.

– Я пошла гулять.

На то, чтобы отучить маман задавать вопросы насчет того, куда и зачем она отправляется, ушло не меньше десятка скандалов, но зато после наступила тишь да благодать. «Я ушла» – и все. Сказала и пошла.

Усевшись в вишневую «девятку», Дарья поймала «Русское радио» и отправилась в облюбованный ею бар-ресторан «Марципан». Он находился в самом центре и работал до двух ночи. Самое то.

– Дада! Иди к нам! – Это Лизочка. Маленькая попкастая Лизочка. Она вслед за Дарьей оставила учебу в медицинском институте и теперь живет вольной жизнью. Иногда у нее очень даже неплохо получается.

Лизочка сидела в дальнем углу зала вместе с еще одной девчонкой, которую Дарья раньше никогда не видела. Кобылка была здоровенькая, что несколько задевало Данилову. Но уж какая уродилась, такая и уродилась.

«Прикид у меня круче, мордашка симпатичнее, а уж про фигуру и говорить нечего», – сразу же успокоила она себя.

– Привет, – поздоровалась она и села на стул.

– Познакомьтесь. Это Вера, а это Дарья или просто Дада. – Девушки вяло кивнули друг другу. – Что-то ты быстро вернулась с юга. Очень жарко?

Сплетни Лизочке необходимы были как воздух. Она просто-таки специализировалась на последних новостях и не видела ничего зазорного в том, чтобы расколоть человека на откровенность, причем способы могли быть самыми разными: от прямого вопроса в лоб, как сейчас, до выражения сочувствия и проливания слез над проблемой, которая, в общем-то, ей до фени.

– Жарко, – согласилась Дарья. – В Саратове, правда, тоже не слишком, но там просто под сорок, и влажность...

Дарья видела, как они с завистью рассматривают золотой браслет на руке и цепочку на ее шее.

– Это не бижутерия? – спросила Вера – крашеная сивая кобылица с обведенными темным контурным карандашом губами.

– Нет, – спокойно ответила Дада. – Кто-нибудь смотрел на днях телевизор?

– Ты о чем? – Лиза вся подалась вперед.

– Девчонку одну выпотрошили, такой ужас, – поделилась Дада впечатлениями. – Никогда такого не видела. Какие же ублюдки есть!

– И что с ней сделали? – абсолютно равнодушно брякнула Вера.

Получалось, что вопрос задан ради самого вопроса. – Вынули все внутренности и плеснули в лицо кислотой или наоборот, не знаю. Кроме того, во рту у нее нашли сперму.

– Мужики – скоты, – изрекла сивая и прильнула к бокалу белого вина.

Лиза подняла вверх брови, показывая, что для ее собеседницы это обычный стиль «базара».

– У нас во дворе жила-была девка... – Вера поставила на стол опустевший хрусталь. – Никому не давала, – при этом она ухмыльнулась, – была очень скромная, папина и мамина дочка. Однажды вечером возвращалась из своей консерватории (она там на скрипачку училась), и тут – надо же случиться такому! – подъехала машина, и увезли ее на дачу. Трахали там, трахали. Потом отпустили. Самое интересное, что я там тоже была. Но я-то и так давала, а она кочевряжилась. Порвали всю. Мораль... – Вера икнула. – Не хочешь потерять здоровье – ляг и расслабься. Просто так бабе никто кислотой в лицо не плеснет.

Для Лизочки подобные разговоры были словно бальзам.

– Но все равно надо сечь вокруг. – Бывшая однокурсница Дарьи в свою очередь приложилась к вину. – Если у тебя нет мозгов, вакуум заполнится кашей, а ты попадешь в дерьмо.

Дарья знала, что у Анны соображалка работала куда лучше, чем у нее, не говоря уже о всяких там простушках Лизочках и шалашовках Верочках. И тем не менее ее убили.

Получалось, что Анна как бы добровольно прилетела обратно в Саратов и уже здесь с ней и разобрались. В каком именно месте нашли труп, в передаче ничего сказано не было. Телевизионщики ограничились, или их ограничили, общей фразой: «на окраине города». Не исключено, что место имеет какое-то значение для следствия, или просто нежелательно, чтобы какой-то адрес или объект были упомянуты.

Генералов вышел на крыльцо ровно в десять. Он попытался не позавидовать, что у Дарьи есть машина, но у него ничего не вышло.

– Вы комфортно существуете. – Он уселся рядом с ней.