Фрол поглядел на лыбящихся солдат, расспрашивавших его минутой ранее о Глаше и о спокойной жизни. Ни одно из лиц не сочувствовало ему. Наоборот, скорее, все злорадствовали по поводу быстрого возвращения Валетова в строй и прекращения его кайфообразного образа жизни по соседству с ежедневно напрягающимся в выполнении различных задач под отцами-командирами батальонов.
Фрол вошел в лазарет с забранными со склада вещами. Глаша, увидев, что он одевается, кинулась к нему:
– Ты куда?
– Служба продолжается, – бурчал Фрол, натягивая на себя штаны. – Все, я ухожу. Меня вызывают...
Он говорил так, будто занимал важный пост в армии и без него ни одна мало-мальски существенная задача разрешиться не может.
– Ну как же, я же рассчитывала еще два денька здесь побыть.
– Тебя отправят обратно в Москву. Если нет денег... дадут. Все закончилось.
Глашка встала с кровати, подошла к нему. Глаза ее были влажными.
– Слушай, ну так нельзя.
– Я сам привыкнуть никак не могу, – признался Валетов. – В армии никто никогда не говорит тебе, куда ты должен пойти и зачем. Тебя берут, словно вещь, и переставляют с места на место, не спрашивая о том, согласен ты или нет.
Фрол вместе с Резинкиным, как и было им предписано, через тридцать минут стояли перед старшим лейтенантом Бекетовым. Фрол, недовольный тем, что его турпоездку прервали, понуро ковырял носком сапога дерн, в то время как командир разведвзвода вталкивал новую задачу. Необходимо, мол, пользуясь картой и компасом, пробежать ни много ни мало двадцать пять километров и через каждые два с половиной километра обнаружить контрольный пункт, забрать сувенир – ручку со своим флажком – и бежать дальше. Спортивное ориентирование – ни больше ни меньше.
– Но на это у нас Простаков есть, – нашелся Валетов, и в глазах его засветился огонек.
– Нет-нет, – коверкая слово «нет», подошел англичанин Стив Ватерспун и посмотрел, улыбаясь, на Валетова. – Мистер Простаков отдыхает. Мистер Валетов бегает.
Бекетов тут же добавил:
– Лейтенант Ватерспун прав, на данное соревнование идет альтернативный отбор. Французы, англичане и немцы, посовещавшись, выбрали именно тебя в качестве кандидата на соревнование. Ну, естественно, мы тоже в коалиции решали, кого бы назначить из англичан, французов и немцев. Вон стоят трое.
Фрол поглядел на его ровесников, и ему стало плохо: все высокие, поджарые, ну явно же, сюда отбирали не каждого, чтоб свою страну представлять. А он чего, он переводчиком записался, он вообще не должен физические упражнения никакие выполнять и уж тем более так много бегать. Еще и автомат дадут. Странную такую тяжелую железку.
Совсем уж погрустнел Валетов, когда на него повязывали номер с цифрой четыре во всю грудь.
– Оружия никакого не будет, побежите налегке, только карты и компас. И не забывай на каждом КП срывать ручку со своим флажком.
Валетов заскулил:
– Товарищ старший лейтенант, я не выдержу... да я никогда столько не бегал... Я не смогу... я подведу... Найдите кого-нибудь другого...
– Не спорь, Валетов, – похлопывал лейтенант Фрола по спине. – Соберись с силами. Ты ведь несколько дней в санчасти провалялся, пока мы тут отрабатывали.
Фрол заметил вдалеке здоровую фигуру Простакова, который на пальцах общался с таким же, под стать ему, здоровым немцем. Чего-то они там вроде бы как выменивали. Вот где сноровка Валетова пригодилась бы! Он бы обязательно договорился так, чтобы не остаться в проигрыше.
Подбежав к Лехе, Фрол стал просить пробежаться по лесу вместо него.
– Не могу, – басил Простаков, глядя на обескураженного Фрола. – Тебе придется самому.
Ну, никто, никто его не понимает!
– На линию, – скомандовал главный судья.
Фрол встал между немцем и англичанином и бросил взгляд вправо-влево на чужие планшеты с картами.
Как оказалось, контрольные пункты одни и те же. Поскольку в ориентировании он мало что понимает, придется ему держаться за основной группой. Если останется, то заблудится, на фиг, в лесу, и тогда кричи «ау». А они – европейцы – наверное, «ау» не понимают. Во всяком случае Валетов в этом сомневался. И потом вряд ли кто-то будет его вытаскивать, когда на кону престиж взвода и страны.
Взяли старт резво. Фрол даже держался некоторое время вторым, и первые триста метров по лесу у него даже закралась мысль о возможности посостязаться со своими противниками. Но затем дыхалка начала его подводить, и отставание с каждой минутой становилось все больше.
Фрол добежал до первого контрольного пункта и даже успел сорвать свою ручку еще до того, как спина последнего скрылась из виду и исчезла за листочками кустарника. Пыхтя и отплевываясь, Фрол бежал туда, куда ему, казалось, необходимо было двигаться. Он глядел на компас, на карту и не слишком-то много понимал.
Контрольные пункты были расположены коварными организаторами в виде змейки. Приходилось отклоняться то вправо, то влево с одновременным продвижением вперед, для того чтобы найти все контрольные точки. Замысловатая змея делала почти полный круг, и финиш находился всего в ста метрах от того места, где они брали старт.
Фрол заставил себя успокоиться и найти с помощью компаса север, повернуться в его сторону лицом и сориентировать карту в северном направлении. Потеряв около двух минут времени, Валетов определился, куда ему необходимо двигаться, и с надеждой на то, что он рано или поздно увидит и вторую контрольную точку, вяло побежал, думая лишь о том, чтобы весь этот позор как можно быстрее закончился.
Какова же была его радость, когда он на самом деле выбежал к КП номер два и забрал оставшуюся сиротливо висеть ручку с флагом.
– Гелиевая, – оценил Валетов, запихивая и второй трофей в нагрудный карман, для того чтобы затем продемонстрировать его судье.
Тройка лидеров все дальше углублялась в лес, а ему оставалось только лишь плестись сзади и позориться.
На третий КП Валетов прибежал, преисполненный оптимизма. В его голове зародилась весьма неплохая мысль. Во всяком случае он оценивал ее только положительно. Разглядев флажок на ручке, Валетов ухмыльнулся: «Ну, смотри-ка, и здесь эти трое были, бог его знает, сколько минут назад». Отстал он очень сильно. Посмотрев на карту и выбрав оптимальное направление, Фрол заулыбался. В конечном счете, они здесь спортивным ориентированием занимаются, а не марафонским бегом по строго определенной дистанции.
Резко поменяв направление, Валетов почесал прямиком через лесной массив, радуясь собственной мысли. Естественно, когда он, отплевываясь и пыхтя, приковылял к КП номер 8, там еще никого не было. Все четыре гелиевые ручки висели на веточке да так и просились в руки.
Ручка с немецким флажком Фрола не интересовала, поэтому он ее оставил висеть на месте, а вот две другие оторвал и лихо припустился бежать, боясь уже за то, что если его в лесу поймают за такое, то ни французы, ни англичане разбирать долго не будут, возьмут и намнут ему бока.
Миновав и девятый участок, и десятый, Валетов с гордо поднятой головой первым выбежал из леса под свист и улюлюканье русского взвода и как ни в чем не бывало подбежал к сидящим за раскладным столиком Стойлохрякову и полковнику Мартину. Выложив перед ними россыпь из десяти ручек, Валетов отошел в сторону, нагнулся и стал хватать ртом воздух.
Следом за ним буквально через пять минут прибежали и остальные участники. Они чего-то там не понимали. Француз с англичанином сразу же кинулись к судьям соревнований со своими претензиями. Поскольку англичанин и полковник Мартин общались практически на одном языке, то конфуз, случившийся на трассе, очень быстро выяснился. Подняли вещественные доказательства. Ручки, принесенные Валетовым, вызвали некоторое подозрение.
Стойлохряков позвал Фрола и, тыча толстым пальцем в неплохо, надо сказать, для лесных условий переклеенные цвета национальных флагов, показывал на проделку Валетова.
– Ну а чего я мог сделать, товарищ полковник, – зашептал Фрол, – вы же понимаете, что выиграть-то я не мог.
