– Мы обсуждаем, как разом решить все наши проблемы. – На этот раз Денис, семнадцатилетний светловолосый юноша, встал и пошел вдоль стола по направлению к трону отца. – Мы их не решим таким образом. Мы должны обсуждать не это, мы должны думать, что можем сделать с минимальными затратами, дав максимум пользы королевству. Если мы не способны уничтожить наши беды все сразу, давайте разбираться с ними по очереди.

– Денис, я по-прежнему тебя не понимаю. – Король нетерпеливо забарабанил пальцами по столу.

– Хорошо, приведу один маленький пример. Сколько времени необходимо каравану, чтобы добраться от столицы до Клевера?

– Летом пять недель, – вступил в разговор казначей. – Три недели на сплав и еще две, чтобы обойти Лес Чар. А зимой караваны туда и не ходят.

– Почему мы обходим Лес Чар? По реке караваны добирались бы значительно быстрее.

– Всем известно почему – лесной народ не пропускает наши караваны. И при чем здесь, вообще, длительность пути до Клевера?

– Если бы караваны доходили до Клевера за три недели, – ответил за Дениса казначей, – то торговля бы оживилась.

– Но нам не хватит всей нашей армии, чтобы уничтожить народ леса. В летописях описаны такие попытки. – Король забарабанил пальцами по столу. – Тогда целая армия огнем, мечом и топором пыталась пробиться через лес.

– В летописях также сказано, из-за чего началась та война. Из-за недопонимания, если говорить простым языком.

– Как это решает наши проблемы?

– Все – никак. Но, как я уже сказал, нам пора забыть о том, что можно справиться со всеми проблемами разом. Давайте разрешать их одну за другой. Не пора ли для начала помириться с народом леса?

– Хорошо бы. Кто же может быть против мира с соседями? Но что мы им предложим?

– Позвольте мне, отец. Я хотел бы этим заняться. А по поводу того, что им предложить, у меня есть пара идей, но думаю, что мы сможем обсудить это отдельно…

– Хорошо, тогда все на сегодня. Или у кого-нибудь есть, что еще сказать? – напоследок поинтересовался король.

– Отец, с вашего позволения… – На этот раз встал старший сын, Грегор. – За последний год мне пришлось много бывать в разных гарнизонах королевства. В основном на западе и юге. Уважаемый господин военный советник, как вы знаете, часто сопровождал меня в этих путешествиях, так что он сможет подтвердить мои слова…

Помимо упомянутой малочисленности наших армий, которая не позволяет нам… не позволяет нам сделать практически ничего, хотелось бы также упомянуть достаточно плохое обеспечение вооружением. Война – это дорогое удовольствие, господа. Чтобы вооружить и содержать одного конного рыцаря, нам приходится немало опустошать казну. Ни один пограничный барон не может себе позволить содержать больше сотни мечей. И смею вас уверить, господа, что я не видел полноценно вооруженных солдат ни у одного барона границы.

Но несмотря на то, что все это не может не вызывать серьезного беспокойства, меня волнует также и уровень подготовки наших войск. Даже на границах значительная часть армии – бывшие ополченцы и зеленые новобранцы, едва знающие, с какого конца брать меч.

Я бы хотел этим заняться. При незначительных, – принц махнул рукой в сторону казначея, – затратах мы могли бы поднять уровень подготовки наших солдат. Нам пора также задуматься о создании элитных подразделений для проведения сложных операций.

Маг

– Ваши ученики ждут в библиотеке, высокочтимый. – Паж склонился в глубоком поклоне и упорно не хотел возвращаться в нормальное положение. Мальчишке явно кто-то недавно нашептал, что волшебники могут заколдовывать взглядом, – почти неделю он старался не встречаться глазами с придворным магом.

З’Вентус недовольно поморщился и тяжело поднялся с кресла. Ученики были его вечной головной болью. Чтобы сделать что-нибудь пристойное из одаренного юноши, требовались десятки лет, и лишь единицы выдерживали и не бросали обучение раньше. Но проблема заключалась в другом: даже после обучения, которое могло занять полвека, только один из многих сотен учеников мог стать магом, а не балаганным фокусником.

Тридцать лет назад, когда стало ясно, что количество волшебников в королевстве катастрофически уменьшается, отец нынешнего короля потребовал от магов увеличить количество учеников. Настоящий маг может жить долго, очень долго, затрачивая часть магической энергии на непрерывное омоложение, но даже настоящие маги легко умирают от ножа в спину, от ядовитого шаманства орков или по собственной вине, проводя опасные эксперименты. А в условиях непрерывной войны на границах этот вопрос встал особенно остро. Когда пала девятая крепость, вместе с оборонявшими ее воинами погибли восемь магов, пытавшихся защитить город от орочьих шаманов.

Осознав, что племя магов в стране просто-напросто вырождается, король собрал тот злополучный совет, на котором убедил волшебников, что количество учеников должно быть увеличено. И сейчас вместо одного положенного ученика у З’Вентуса была целая дюжина. Но количество не означало качество.

– Девять беременных женщин не родят ребенка за один месяц, – пробормотал З’Вентус, спускаясь по лестнице в библиотеку.

Не то чтобы ему не нравились ученики, но они отнимали слишком много времени от его занятий, и мысли о том, что в лучшем случае лишь один-два из них заслужат право называться магом, не прибавляли энтузиазма.

З’Вентус оправил мантию и отворил дверь в библиотеку.

– На последнем занятии, – начал он, еще только входя в библиотеку, – мы повторяли с вами магию воздуха. Считается, что магии стихий наиболее доступны шаманам орков. Мы же достаточно ограниченно владеем подобными заклинаниями, требующими значительных затрат магической энергии в течение длительного времени. Я просил вас тщательно выполнить вашу домашнюю работу. Посмотрим, получилось ли у кого-нибудь. – С этими словами учитель распахнул окно, прямо напротив которого рос вековой дуб. З’Вентус лично посадил маленький невзрачный росток перед своим окном столетие назад, теперь же здесь раскинулось огромное, хотя еще и молодое дерево. – Пожалуйста, З’Рута, продемонстрируйте нам свое умение.

З’Рута был единственным, кого маг мог считать удачным учеником. Его обучение подходило к концу. Лет через пять его можно будет назвать магом, хотя и мало было надежды на то, что он когда-нибудь сможет стать достаточно сильным, чтобы браться за действительно серьезные задачи. Несмотря на большой запас магической энергии, период ее восстановления длился у него почти три месяца. Слишком долго, чтобы заниматься чем-то серьезным. Ему бы еще лет сто жизни – тогда, наверное, что-нибудь и вышло бы, но на такое время этот ученик вряд ли мог надеяться. У самого волшебника период полного восстановления был не намного меньше, однако он обладал способностью накапливать в десятки раз больше энергии.

Но по крайней мере ученик заслужил приставку к имени, вторую родословную мага. Маленькую букву, за которую магам приходилось бороться десятилетиями. В свое время З’Вентусу, единственному ученику, понадобилось почти сорок лет, чтобы получить эту букву от своего учителя. Традиция, корни которой уходили в тысячелетия.

З’Рута поклонился учителю и повернулся в сторону окна. Раскинул руки и замер в полной неподвижности. Ждать пришлось долго – вторым недостатком З’Руты можно было считать крайне медленное выполнение любых, даже достаточно простых заклинаний. Строго говоря, в академических кругах длительность заклинаний не могла считаться параметром силы волшебника, но – о боги! – как же утомительно было ждать результатов!

Прошло почти десять минут, когда З’Рута наконец вышел из оцепенения и протянул руки вперед ладонями, в классическом для этого заклинания жесте отторжения. Листва на дубе зашелестела, как будто под действием легкого ветерка, но этот ветер медленно усиливался, заставляя сгибаться ветви, срывая наименее крепкие листья, пока не стал больше походить на ураган. Ученик медленно опустил руки, и ветер так же медленно стих.