– Придется опять выводить всю схему! – мужской голос раздался совсем рядом. за углом, Долла вздрогнула от неожиданности и приготовилась убежать.

– Не ворчи! – издалека ответила мужчине Рогнеда. – Возишься уже восьмой день с одним флаером!

– Седьмой… – буркнул незнакомец.

– Восьмой!! – взвизгнула Рогнеда. Раздался звон, будто она швырнула на пол что-то железное. – Почему ты все время со мной споришь, Фольш?!

– Ну не умею я чинить энергетику! Не получается!

– Значит, мы с Роки должны все а тебя делать, да? А ты будешь играться со своими человечками?

– Не осталось их больше…

– Опять разбросай шарики! Флаер только сперва почини, и лети. Может, убьешься наконец! Скорее бы девчонку обучить. Эх, если бы не Марк, я бы давно здесь поселила штук пять, толку было бы больше, чем от вас.

– Марк был прав, – упрямо сказал Фольш. – Нельзя селить здесь туземцев. Дикарь, обученный технике, остается дикарем, только более опасным.

– Ага, ты как Роки еще скажи: наберем детишек и Рогнеда будет с ними нянчиться, помощников растить. Еще предложите нарожать! Дурачье ленивое, трусы!

– Кстати, ты закрыла там эту… Доллу? – Фольш явно решил переменить тему. – Или она только на общем контроле?

– А какой тебе еще нужен? – фыркнула Рогнеда. – Если вдруг вылезет наружу, услышим. Но она не вылезет, шарахается от любого продшкафа. Посмотрел бы ты, как она мылась! Думала, наверное, что спит и видит свой лучший сон. А теперь лежит на чистом белье, в кроватке… Я ей установила максимум по мягкости, силой не вытащишь оттуда дикарочку.

– Ну, ладно…

Они замолчали. Долла на четвереньках, боясь случайно стукнуть по железной ступени жестким каблуком, забралась обратно наверх. Потом, тщательно оглядываясь, чтобы не заблудиться, немного побродила по коридорам. Открывать двери она боялась.

Когда снова послышались голоса, девушка уже хотела побыстрее пробраться обратно в свою комнату, но узнала Люсьена. Двинувшись на звук, Долла оказалась перед ничем не отличающейся от других дверью и, поколебавшись, тронула кружок. Осторожно заглянув внутрь, она увидела большой зал, в центре которого стояла клетка с пленниками.

– Вы тут одни? – громким шепотом спросила она.

– Да! – так же ответил ей Келвин. Воины вскочили, прижались к прутьям. – Ты свободна?

– Я ушла из своей комнаты, – объяснила Долла. – Вас кормили? Я могу принести сладких булочек!

– Булочки потом, – оборвал ее Люсьен. – Где колдуны? Что они тебе говорили?

Девушка как могла описало все с ней произошедшее. Пленники выслушали ее внимательно, потом недоуменно переглянулись.

– С ней-то все ясно, – сказал Люсьен, – но мы здесь зачем? Убили бы, да и дело с концом.

– Мне кажется, надо поискать здесь сотника, – предположил Келвин. – Поброди тут еще, Долла, это важнее сладких булочек. Из клетки нам никак не выбраться, так что помочь мы тебе не сможем.

– Олафа искать? – вздохнула Долла. – Страшный он.

– Если найдешь его, то страшно будет твоим врагам, – пообещал Люсьен. – Сотник друзей не забывает, а ты станешь ему самым лучшим другом. Правильно говорит Келвин: мы можем пригодиться только если Олаф где-то здесь.

– Зачем? – усомнился Джани.

– Ну, скажем, захотят они что-нибудь узнать от него, и нам с Алем начнут пальцы отрезать. Чтобы, значит, он нас пожалел и все рассказал.

– А не проще сотнику отрезать пальцы? – Джани такое предположение не понравилось.

– Сотнику можно отрезать что угодно, да толку не будет.

– А если нам отрезать – будет? – вздохнул Аль. – Не верю я, что Олаф нас пожалеет, если дело серьезное. Он каратель.

– Конечно, не пожалеет! – всплеснул руками Люсьен. – Но они-то, колдуны, этого не знают!

– Хватит болтать, – попросил Келвин. – Иди, Долла, ищи его. Только будь осторожна: ничего не трогай.

– Я попробую… – неуверенно пообещала девушка и покинула зал.

Теперь она шла по коридорам, подолгу останавливаясь возле каждой двери. Чаще всего ничего не было слышно, иногда что-то гудело. Наконец Долла услышала какие-то шорохи, явно издаваемые живым существом. Но что, если это один из колдунов?.. Она долго не могла ни на что решиться, и вдруг отчетливо расслышала голос сотника:

– Чанжа, попробуй покачаться на прутьях подольше, не могут же они хоть немного не расшататься!

Долла тронула круг на двери и с опаской вошла. Ответа паука она не услышала, да и не думала об этом – девушка впервые в жизни видела смертоносца. Огромного паука от нее отделяли лишь тоник прутья решетки…

– Не бойся, не бойся! – Олаф испугался, что Долла сейчас же выскочит за дверь. – Он пленник, как и мы… Как и я. Его зовут Чанжа, он не сделает тебе ничего плохого.

«Я не питаю к тебе вражды, чернокожая девушка Долла,» – подтвердил восьмилапый, отодвигаясь в дальний угол клетки, чтобы не пугать ее. Он уже успел прочесть ее мысли, ведь мозг гостьи не привык защищаться от таких атак. – «Она хочет выбраться отсюда, Олаф. Хочет вернуться к стрекозам.»

– Это не очень правильное желание, – заметил сотник. – Впрочем, сейчас это не так важно. Подойди ко мне, Долла, и не пугайся тех тварей, шатровиков. Клетка очень прочна. Расскажи все, что видела и слышала.

Пока Долла повторяла рассказанное другим пленникам, Олаф держал ее за руку. Как бы там ни было, а вполне доверять девушке он не мог. Если она действительно ценна для тшеров, то, может быть, удастся вынудить их что-нибудь сделать, угрожая убить ее?

«Не думаю, что это было бы верным поступком,» – сказал только для него Чанжа, с которым Олаф мысленно посоветовался. – «Тшеры никого не любят, даже друг друга. Долла считает, что ее ненавидит Рогнеда. Думаю, это правда – таковы тшеры.»

– Значит, Люсьен и Аль совсем неподалеку, – довольно сказал Олаф, когда Долла закончила рассказ. – И еще двое воинов… Нас здесь уже пятеро людей и смертоносец против троих тшеров, это не считая тебя. Но ведь ты с нами, верно?

– Я боюсь, – пожаловалась Долла. – Тшеры… И слово страшное.

– Да, они великие злодеи, – поддержал ее сотник. – Наверняка убьют тебя, когда станешь не нужна. Но не бойся, все что нужно – выпустить нас из клеток.

– У них даже дверей нет! – развела руками Долла. – Я не знаю, как это сделать.

– Вернись к Люсьену, передай, что я здесь, что я обязательно выберусь и приду к ним. Потом вернись к себе и делай вид, что хочешь стать тшеркой. Рогнеда хочет учить тебя колдовству? Отлично, учись хорошо. Смотри и слушай, запоминай… При удобном случае прибегай ко мне и рассказывай про все.

– А тебя не убьют?

– Нет, думаю, не убьют… – Олаф посмотрел на Чанжу. – Скоро я поставлю под сомнение свою честь, восьмилапый. Я решился.

«Угроза виду,» – протянул паук. – «Я скорблю о твоей чести, Олаф-сотник. Я отомщу за нее, если представится такая возможность.»

– Иди, – приказал сотник Долле. – Надеюсь, тебя еще не хватились. Будь осторожна и впредь. Постой! – он окликнул ее у самой двери. – Спасибо тебе, чернушка. Я рад, что не убил тебя. Можешь сказать всем: Олаф-каратель – мой друг!

Когда девушка исчезла, сотник опустился на пол и закрыл глаза.

«Ты решился,» – сказал смертоносец. – «Я не судья тебе. Но скажи, тяжело ли человеку решиться на такое?»

– Да, – пробурчал сотник, не поворачиваясь. – Тшеру было бы просто, а человеку – нет. Теперь непонятно только, смогу ли я их обмануть… Мне придется изменить не только на словах. Но и в мыслях. Пожелай мне удачи, Чанжа.

«Если бы я мог помочь тебе, то отдал бы жизнь. Спаси наш вид!»

– Попытаюсь. А пока буду спать.