- Это подлинные факты? - настороженно спросил Сэм.

- Еще бы! Я бывал в Лоде как электрик и сам видел отъезжающих школьников. Об этом и Натан Щаранский предупредил правительство. Родители спасают детей от полуграмотных преподавателей, от травли. Мой знакомый, доктор математики, третий год пробивает математическую школу для одаренных детей. Хорошо если пробьет, а если нет?.. Так вот, господа, итог - нужен евреям такой Израиль?

- Ну, это вы перехватили! - Сэм усмехнулся. - Вы не сможете отрицать, что Израиль поднял еврейство в глазах всего мира.

- Задержимся на минутку, господа американцы. Боготворите израильских царей и дальше и гоните им свои тугрики, которые позволяют вам от Израиля отвернуться, палец о палец для него не ударить. Я вам не судья. Но послушайте! Что такое еврей в моем представлении? Оставим религиозные концепции. Пусть этим занимается сиятельный министр Зальц, который следит, чтоб не отец, а именно мать были чистопородными. Давайте поговорим как люди двадцатого века. Что такое еврейство? Это неостановимое стремление к знанию, прежде всего. Если стремление людей, меченых "пятым пунктом", идет так, Евсей показал огромной ладонью движение снизу вверх, - это еврей. Если так, - Евсей провел рукой сверху вниз, - это не еврей, даже если он возносит хвалу Господу трижды в сутки. Так было всегда, все тысячелетия. Отсюда и цифры евреев-Нобелевских лауреатов, и достижения этой нации, разбросанной по свету. Так вот, господа, в Израиле эта кривая повернулась... - Он показал движение круто вниз. - Еврейская катастрофа продолжается, она не кончилась, лишь приняла другое обличье. История повторяется. Мои родители верили, что мы идем к коммунизму. В светлое будущее. Но спросили ли моего отца, стоит ли ради будущего вырезать половину народа России? Ныне идее государства Израиль бросается под ноги все еврейское достояние, все богатство. Чудо на распыл. Сделали бы так умные руководители?.. Почему умный народ евреи избрали в вожди честолюбцев с кругозором местечковых балагул, зарвавшихся недоумков, губящих страну - не ведаю. Кому-то выгоден такой расклад... Вижу по вашим лицам, вы поняли, куда я клоню. В мире четырнадцать миллионов евреев. Здесь четыре с половиной, и говорят за всех нас, от имени всего еврейского народа. По какому праву?! Так вот, я не дипломат, я заводской инженер. Скажу прямо: претензия Израиля подмять всех нас, во имя своих политических идей, не имеет под собой ни юридической, ни моральной базы. Не может представлять нас государство, уничтожающее интеллектуальную часть еврейства. Израиль не нуждается в нас, а мы, извините, нс хотим его дубовой опеки.

- Все это, я бы сказал, весьма любопытно, - произнес Сэм посерьезнев, закуривая, - но... ведь это целая программа. Что вы собираетесь делать, в соответствии с ней?

- Мы пытались пустить корни, наладить взаимопонимание. Отправились даже к генералу Шарону, спасителю отечества, авось поймет, поможет... Извините за инженерное сравнение, у нас шаг резьбы не совпадает. И у шестеренок ломаются зубья.

- Шестеренки взаимозаменяемы. Следует лишь подобрать нужного диаметра...

- Не успеем, - перебил Евсей. - Это продлится два-три поколения, в лучшем случае. Не спасем то, что является нашей гордостью. Шестеренки отладим, а чудо в навоз.

- Каков же выход?

- Уходить надо отсюда, всем! Вывозить ученых, инженеров, врачей, не нашедших применения, как вывозят сейчас многих наших школьников. Не дать местечковым задам раздавить нас... Мы зарегистрировали общину русского еврейства, узаконили ее, несмотря на весь клекот, лай и обвинения, что мы рвемся к власти. Да, было это, рвались в вожди всякие тщеславные прилипалы, - они исчезли, едва начался серьезный разговор и запахло долгим противостоянием чиновным задам, запахло диссидентством. Знаете ведь, во всех странах не любят диссидентов, глушат их, увольняют под любым предлогом, искореняют. Поэтому те из нас, кто нахлебался досыта, до рвоты, и создали общество защиты русского еврейства. Со всеми видами помощи. Юридической, социальной, моральной. Иначе все останется, как сейчас... Интересуетесь, как сейчас, дорогая Линда? Вот последний пример: учитель из России, ныне он, увы, школьный сторож, разнимал драчунов. Один из мальчишек, сабра, пожаловался отцу: "Меня русский ударил". Упрятали русского еврея в кутузку. Сороковые сутки сидит, вместе с уголовниками, хотя по закону без суда можно держать взаперти лишь двадцать девять дней...

- Значит, всем уходить? - с досадой спросил Сэм. - А кто-то не желает. Посчастливилось, получил работу...

- Тут таких борцов навалом. Стоит за правду, обличает власть... пока работа не подвернулась. И... поминай как звали. На демонстрацию экологов и то не дозовешься... Впрочем, существует и такая тенденция: уходить, оставаясь на месте. Лично я вступлю в комитет "ВОЗВРАЩЕНИЕ". Уйду сам, и уведу столько евреев, сколько смогу.

- Куда?! - воскликнула Линда, которая поначалу приняла обнаженного до пояса Евсея с его искуссно подстриженной курчавой бородкой за фатоватого культуриста, - терпеть их не могла, теперь она была оглушена и его мыслями и его решимостью.

- Куда? - воскликнул, вслед за ней, и Сэм.

- Хороший вопрос. Возможно, мы попросим политического убежища. Все и сразу.

- В Израиле не убивают. Значит, и политическое убежище просить невозможно.

- Убивают талант, убивают культуру, растирают в порошок личность. Случается, уничтожают и физически - ножами, гранатами.

- Понимаю, арабские террористы.

- Верно! Но ни командование Цахала, ни правительственные чины за это ответственности не несут. На улице зарезали женщину из России. Ни у кого даже мысли не появилась, что кто-то должен поплатиться своей хлебной должностью. Мы не только, как специалисты, беззащитны здесь, но, случается, и как евреи. Словом, нас облапошили, закрепостили отработанными методами. Есть в стране банк "Идут". Там дежурят молодицы с молотами, сбивают кандалы. Пока не расплатишься за этапирование в Израиль, кандалы не собьют, греми своим железом и не ной. Через три года раскандалят. Я и не ною, как видите. Многие мои знакомые "ложатся на дно". Ждут своего 1861 года, по их выражению. Я постараюсь откупиться от "крепости" раньше. И тут же рвану прочь от обманной фирмы Шамир, Перес и Ко. Куда? Куда глаза глядят!

Тут заглянул на кухню высокий старик в роговых очках - второй уборщик. Он уже сбросил синюю мешковатую униформу и помылся. Корреспондент встал и, сердечно поблагодарив за интересное интервью инженера Рассея Трубашник, как он его назвал, обратился к вошедшему. Кухня стала заполняться олим, вернувшимися после встречи с Довом. Появился и Эли, который записывал людей в амуту. Старик в роговых очках поняв, что в этом гомоне ни о чем не поговоришь, предложил уединиться для беседы в его комнате. Он-то и был профессором, доктором наук, о котором то и дело вспоминал сегодня Сэм, находившийся под впечатлением статьи Саши Казака и разговора с Евсеем Трубашником. Представясь, Сэм спросил профессора, возможно ли, что человек в СССР был аполитичным и законопослушным, притерпелся к ограничениям и неволе, а здесь стал воинственно-независимым и агрессивным? Как это по русски говорят? До кончика ногтя политичным... Реальна ли такая метаморфоза на взгляд ученого?

- Вполне реальна! - твердо, без обиняков, ответил ученый.

-Извините, уважаемый профессор, я уточняю вопрос? В Израиль за последние два года прибыло четыреста тысяч вполне аполитичных граждан. Приедут еще, по крайней мере, миллион подобных, простите за неологизм, хомо-советикус, которые всю жизнь бездумно голосовали за что угодно. Как и их русские господа. Возможно ли, чтоб однажды все они проснулись политическими борцами? И стали угрозой существующей в Израиле системе? Правительству? Реально это?

- Вас интересует точка зрения психолога? Тогда позвольте повторить: вполне реально. Это уже происходит. В частности, здесь, в этом сохнутовском отеле...

- Если вас не затруднит, господин... простите, ваше имя? Аврамий Иосифович Шор? Я правильно записал спеллинг? Не могли бы вы научно обосновать, доктор Аврамий Шор, свою позицию, предвещающую глобальные перемены, а, возможно, и социальный взрыв в Израиле?..