У человека, который закрывал мастерскую, было круглое лицо, обрамленное коротко подстриженной бородкой. Пан Модест не мог разобрать, есть ли у него на левой щеке шрам, но все остальное как будто сходится: кряжистый, полнолицый…
Боже мой, неужели в самом деле Заремба?!.
По широкой лестнице большого губернаторского особняка Петро поднялся на второй этаж, где помещалась гостиная фрау Ирмы. В последнее время он с удовольствием выполнял обязанности “чиновника для особых поручений” при супруге губернатора. После того как ему удалось выполнить несколько деликатных ее просьб, он пользовался у губернаторской четы безграничным доверием и считался одним из ближайших друзей их дома.
Увидев Петра, фрау Ирма не могла скрыть своей радости.
— Сам бог послал вас сегодня, милый Карл! — воскликнула она. — Не знаю даже, как бы я обошлась без вас.
Петро почтительно склонил голову.
— Приказывайте, я к вашим услугам.
— Мы ждем сегодня высоких гостей. Будет сам командующий и с ним несколько генералов. Вы должны помочь мне встретить их.
— Готов выполнить какое угодно поручение. Хотя… в последнее время я потерял веру в наших генералов.
— Не делайте поспешных выводов, — возразила фрау Ирма, — мне говорили, наши укрепления такие мощные, что русским никогда их не одолеть.
— Я слышал это уже много раз, — не сдавался Петро, — но, видно, наши генералы разучились воевать.
— Не смейте так говорить! — испугалась губернаторша. — Я верю в нашего командующего! Русские сломают себе шею, вот увидите…
— Этот город мне очень нравится, и не хотелось бы покидать его. — Петро произнес эти слова со всей искренностью. Он действительно привык к городу и полюбил его. — Надеюсь, вы заранее поставите меня в известность, если?..
— У нас нет секретов от вас, мой друг.
Петро охотно взялся помогать фрау Ирме — это давало ему возможность присутствовать на вечере. Он надеялся, что у генералов развяжутся языки.
На лестнице Петро встретил адъютанта губернатора Рудольфа Рехана.
— Привет, Руди! — подмигнул ему. — У вас такой вид, словно зубы ноют.
— A-a!… — безнадежно махнул тот рукой.
— Что случилось? Финансовые затруднения? — догадался Петро. — Двухсот марок хватит? Я сегодня добрый…
— Стою на краю финансовой пропасти, — признался адъютант. — Но ведь я вам и так должен…
— Финансовая пропасть — самая глубокая, — сочувственно изрек Петро. — Туда можно падать в продолжение всей жизни…
Фирма Карла Кремера охотно ссужала адъютанта деньгами, не рассчитывая, что тот вернет их. Этот долговязый, рыжий и угловатый оберштурмфюрер СС был по уши влюблен в какую-то дрезденскую вертихвостку и все свои деньги тратил на подарки ей. Руди рассказал Петру, что они решили обвенчаться, когда Рехан сможет приобрести в каком-нибудь небольшом городке приличный дом и будет иметь адвокатскую практику. Но на пути к счастью молодых стоял старик Рехан, владелец пивной в Дрездене. Он упорно не шел навстречу желаниям сына и поклялся, пока жив, не дать ему ни одного пфеннига, а умирать отнюдь не собирался.
— Вашей красавице ничего не нужно? — спросил Петро, наблюдая за тем, с какой радостью Рехан прячет полученные от него деньги.
— Потом, потом, господин Кремер. Я очень благодарен вам, но сегодня…
— Я в курсе дела, — сказал Петро, — можете не делать таинственного лица. Фрау Ирма поручила мне столько, что дай бог поспеть. До вечера… — распрощался и поспешил к выходу.
Перед ужином гости собрались в кабинете, двери которого выходили в гостиную. У плотно прикрытых дверей нес стражу мрачного вида коренастый лейтенант — по-видимому, командующий проводил секретное совещание. По гостиной, скучая, прохаживался Руди, с опаской поглядывавший на лейтенанта, и Петро понял, что адъютант боится этого угрюмого офицера.
— Из личной охраны самого… — многозначительно шепнул Рехан, перехватив взгляд Петра.
— Кого, кого? — переспросил Петро, притворившись непонимающим.
— Командующего! — значительно поднял палец вверх Руди.
— А-а… Фрау Ирма мне что-то говорила… Выходит, дела действительно важные…
— Совещание генералитета!.. — кичась своей осведомленностью, ответил Рехан. — Русским ни за что не подступиться к городу. Сверхмощные позиции делают безумием попытку штурма любыми силами… Мы перемелем живую силу противника и сами перейдем в контрнаступление, отбросив красных до самого Днепра.
Руди говорил явно с чужого голоса. Петро понял, что за дверью кабинета решаются какие-то очень важные дела. Удастся ли узнать, какие именно? Стараясь не привлекать внимания лейтенанта, Петро отошел в угол гостиной и сел так, чтобы можно было незаметно наблюдать за дверьми кабинета. Рехан уселся в кресло напротив.
— Вы успокоили меня, Руди, — завел речь Петро, стараясь вытянуть из него все, что тот знал. — Так вы утверждаете, что наш фронт большевикам не прорвать?
— Ни за что на свете! — подтвердил адъютант. — Перед городом созданы такие укрепления, что атаковать их в лоб немыслимо.
Стало быть, фрау Ирма и Рехан черпали информацию из одного источника. Но что конкретно знает Руди?
Петро предложил Рехану сигарету и продолжал разговор, придавая ему вид невинной болтовни. Однако Руди упорно обходил острые углы. Скоро Петро убедился, что адъютант ничего существенного не знает. Разглагольствования Рехана ему надоели, и он с удовольствием поднялся навстречу вошедшей в зал фрау Ирме.
Губернаторша была в темном шелковом платье, которое плотно облегало ее полную фигуру. Опершись на руку Петра, она еще раз осмотрела накрытый к ужину стол.
— Кажется, мой друг, все в порядке! Нет лишь устриц, а генерал, говорят, очень их любит.
— Мы не во Франции, мадам, — весело ответил Петро, — генерал простит…
— Надеюсь. Однако мне не хочется уронить свое достоинство, осрамиться перед командующим.
— Вы не осрамились бы перед самим фюрером! — воскликнул Петро. — Не знаю, кто сейчас в Германии способен с таким вкусом и знанием дела приготовить ужин!
— О-о, какой вы льстец! — погрозила пальцем фрау Ирма. — Мне хотелось бы…
Чего хотелось губернаторше, Петро так и не узнал, ибо как раз в этот момент двери кабинета широко раскрылись. Фрау Ирма поплыла навстречу гостям.
Губернатор познакомил жену с генералами. Отпустив хозяйке положенные комплименты, гости поспешили к столу. В кабинете остался небольшого роста генерал с колючими глазами. Он что-то приказывал кряжистому оберсту[25] , который складывал карты и бумаги в большую кожаную папку.
“Командующий”, — догадался Петро, тщетно стараясь услышать, о чем он говорит. Оберет застегнул папку и пошел за генералом. Петро не спускал глаз с этой большой коричневой папки. Как много стоила она, сколько тысяч и тысяч человеческих жизней зависели от бумаг, которые хранились в ней!..
Фрау Ирма сладко улыбнулась генералу.
— Надеюсь, вы не будете скучать у нас, — чуть не пропела.
— Я слышал о вашем гостеприимстве, — наклонил свою коротко подстриженную седую голову командующий, — но я не знал, что хозяйка этого дома так очаровательна…
Фрау Ирма представила гостю Петра. Генерал пренебрежительно кивнул ему, подал фрау Ирме руку и повел ее к столу. Губернатор подозвал к себе оберста.
— Командующий будет ночевать у меня, — сказал. — Охрана разместится на первом этаже.
Петро навострил уши.
— Документы можно оставить в моем сейфе, — продолжал фон Вайганг.
Они возвратились в кабинет. Губернатор открыл массивные стальные двери сейфа, оберет положил туда папку. Щелкнул замок — Петро заметил, как фон Вайганг для чего-то провел рукой под сейфом. Спрятав ключи, губернатор вместе с оберстом присоединились к сидевшим за столом.
Петру досталось место между Руди и оберстом.
Рехан познакомил их. Оберет, как можно было догадываться, был адъютантом командующего. Он оказался на редкость неразговорчивым человеком. Скоро Петро потерял надежду вытянуть из него что-либо, кроме коротких “да”, “нет” или “благодарю”. За столом шел неинтересный для Петра разговор. Казалось, генералы твердо условились обходить военные темы. При первом удобном случае Кирилюк вышел из-за стола.
