— Я готов, почтеннейшая, — произнес варвар, тщетно пытаясь сообразить, каким же образом смогла проникнуть в зал его собеседница, — за достойное вознаграждение.

— Оно не разочарует вас, — ответила та с едва заметной улыбкой. — Прошу вас, подойдите к этому столику. Взгляните вот сюда.

На поверхности из отполированного молочно-белого камня, которая до сих пор была совершенно гладкой, теперь прямо на глазах удивленного киммерийца одна за другой появлялись светящиеся золотистые линии, которые разбегались во всех направлениях, пересекаясь и образуя светящиеся пятна. Это была карта: приглядевшись, северянин узнал реку Хорот, границу с Зингарой и Рабирийские горы. А вот и границы края, куда его занесло по воле случая. Разумеется: по этой дороге они ехали сегодня утром, этот значок не может обозначать ничего кроме королевского дворца, где он сейчас находится…

— Взгляните немного правее, — снова раздался голос странной женщины. Это озеро мы называем Океаном Росы. Создавая мир из лепестков медного нарцисса, богиня Амитис уронила на землю каплю росы с одного из священных цветов. Тот, кто удостоится чести выкупаться в водах этого озера, обретет мудрость, также ему откроется возможность прозревать истинную суть вещей… но в том случае, если он сам возжаждет этого всей душой…

— Вы говорили, что вам требуется помощь, — осторожно заметил Конан, опасаясь, как бы собеседница не обрушила на него потоки сведений, безусловно, интересных, но не имеющих никакого отношения к делу, которое послужило причиной его необычного путешествия.

— Верно, терпение — удел старости, молодым свойственно безоглядно стремиться вперед, — согласилась женщина с немного печальной улыбкой. — Видите пятнышко посреди озера, на этом острове находится Дворец Тысячи Комнат. Он служит не для жилья и пустует почти все время кроме нескольких дней в году. Когда созвездия выстраиваются на небе определенным образом, во дворце проводятся исключительно важные обряды. Мы должны заручиться милостью богов на весь следующий год, ведь от этого зависит благополучие нашего государства, а также равновесие между добром и злом всюду, куда достигает солнечный свет… В такие дни жизнь снова возвращается в древние стены; весь двор переезжает туда и живет несколько дней до благополучного завершения того, что предписано древними обычаями. Никто и ничто не должно помешать происходящему там. Совершив то, что должно, все снова возвращаются сюда, в Розовый Сад, а дворец Тысячи Комнат остается на попечении нескольких хранителей… Но недавно в пустующем дворце поселилось зло. Вы должны изгнать его до наступления следующего новолуния иначе неисчислимые беды обрушатся на мир…

— Простите, что прерываю вас, многоуважаемая, — осторожно перебил Конан, в душе которого пробудились подозрения, не стал ли он жертвой обыкновенной подозрительности, к несчастью, поражающей многих, доживших до столь преклонных лет. — О какого рода зле вы говорите?

— О том, справиться с которым может только непобедимый воин, отмеченный самими богами. — Голос старой женщины обрел необычайную силу и звучность, казалось, он заполнил собой все пространство зала, отражаясь от его стен и потолка. — Тот, чья судьба исполнена удивительных и замечательных событий, тот, кому суждено испытать многое…

Конан попытался возразить, что по всей вероятности уважаемая заказчица перепутала его с каким-нибудь полубогом из легенды. Разумеется, он сделает то, о чем его просят, но он не обладает теми способностями, которые ему приписывают. Но необычная женщина прервала его величественным жестом.

— Итак, я вижу, вы согласны помочь нам. Не позднее ближайшего новолуния дворец должен быть готов для церемоний, а пока что прошу вас быть моим гостем. Вам покажут ваши покои.

Варвар невольно обернулся в том направлении, куда указала рукой удивительная женщина. Там медленно открывались двери и несколько слуг почтительно кланялись ему. Обернувшись, чтобы отдать прощальный поклон, Конан с изумлением обнаружил, что зала снова пуста. Ни хозяйки, только что восседавшей в кресле из белого камня, ни карты из светящихся линий на крышке столика. Чтобы хоть немного восстановить присутствие духа, варвар проворчал себе под нос неразборчивую фразу насчет того, что все женщины независимо от возраста и сословия одинаково пренебрегают той простой истиной, что к серьезному делу надо готовиться заранее, а не суетится подобно тому, как угорелая кошка мечется в поисках двери.

Покои, которые отвели киммерийцу, были обставлены с поистине королевской роскошью. Воздав должное кровати под балдахином, на которой запросто могло бы уместиться пять человек не отличающиеся худобой и изящным сложением, а также изысканным яствам и ванне из белоснежного мрамора, наполненной водой, по поверхности которой плавало множество розовых лепестков, простодушный варвар начал думать, что в жизни аристократа имеются свои, весьма существенные достоинства.

Но сначала, едва двери из темного благоухающего дерева закрылись за ним, северянин внимательно обследовал комнаты, высматривая, не притаился ли в каком-нибудь углу какой-нибудь малоприятный сюрприз. Не то, чтобы он питал какие-либо подозрения или дело, в которое его вовлекли, не внушало ему доверия, просто он привык доверять исключительно тому, в чем удостоверился самолично. А незнакомые помещения, даже если они находятся в королевском дворце, доверия у него не вызывали.

Но никаких свидетельств коварства хозяев он не обнаружил. Необычайно чуткая интуиция, сравнимая разве что с инстинктами хищного зверя, тоже оставалась спокойной. Единственное, что открылось его внимательному взору, были дырочки для подглядывания, которые кто-то не в меру любопытный проделал в глазах устрашающего вида кракена, украшающего гобелен, висящий прямо напротив кровати.

Что ж, он способен ценить шутку и в свою очередь тоже не прочь пошутить… Все время, при всей кажущейся беспечности, варвар украдкой не спускал глаза с продырявленного гобелена подобно кошке, которая лениво прикрыв глаза, делает вид, что не замечает резвящихся рядом птичек. И вот ближе к вечеру, когда северянин лакомился сочными персиками, которые ему доставили в огромной корзине, сплетенной из тончайших позолоченных прутиков, его терпение было вознаграждено. Глаза морского чудовища, еще недавно представляющие собой черные провалы, вдруг обрели поразительное сходство с человеческими. Выплюнув косточку абрикоса, варвар метким щелчком направил ее прямо в неведомого шпиона, чтобы раз и навсегда лишить того желания подглядывать.

За гобеленом раздался жалобный вскрик, что-то тяжелое шлепнулось об пол. Желая посмотреть, кого настигло его справедливое возмездие, Конан заглянул за гобелен, но не увидел ничего кроме стены с двумя просверленными в ней дырочками. Стремительно выскочив в коридор, варвар увидел лишь темный силуэт, удаляющийся по замысловатой кривой. Жалость и угрызения совести не нарушили спокойствие киммерийца: он же не приглашал этого любопытного подглядывать за ним, пусть теперь пожинает плоды своего поступка.

Прошло полдня, а затем еще день, полный лени и безмятежного отдыха. На рассвете следующего дня, когда варвар уже начал думать, что дело, которое именовалось важным и срочным, разрешилось само собой, в дверь к нему вежливо постучали. Это оказался уже знакомый Конану Мохсендар, который всю дорогу донимал его рассказами о диковинных местных обычаях. Сегодня худенький низкорослый человечек, вид которого неизменно вызывал у северянина улыбку, был преисполнен необычайной серьезности. Волосы, заплетенные во множество коротких косичек, были прижаты узким обручем из золотистого металла, отполированным до зеркального блеска. Такие же сверкающие пластины украшали его одежду.

— День настал, господин Конан! — торжественно произнес он, — сегодня мы отправимся и очистим священный дворец от зла!