Движение прекратилось, но только на миг. Через мгновение мое тело уже перевалилось через край ямы – и я полетела в кромешный бездонный мрак. Неизвестно, что было бы, если б я все-таки достигла дна этой бесконечной ямы, если бы я наконец не…

…Если бы я не проснулась.

Вскочив с постели, я первым делом закашлялась, стараясь избавиться от набившейся в рот паутины и все еще трясясь от испуга, но не сразу поняла, что никакой паутины во рту нет.

Я с облегчением выдохнула и снова опустилась на подушки, стараясь успокоить бешено стучащее сердце. А когда высох холодный пот на лбу, я нашла в себе силы подняться, чтобы пройти на кухню за стаканом воды.

Однако стоило мне пошевелиться, как проснулся тот, кто спал рядом со мной. Увидев, что я бодрствую, Витя приподнялся на локтях и посмотрел на стенные часы.

– Шесть утра, – хриплым со сна голосом констатировал он.

– Да, – сказала я, – рано еще.

Витя внимательно посмотрел на меня, потом осторожно положил руку мне на грудь.

– Опять? – спросил он.

Я кивнула.

Витя убрал руку и сел на постели. Широко зевнул, потянулся за сигаретами. Я передала ему зажигалку и пепельницу со стола. Несколько раз затянувшись, он проговорил, задумчиво глядя в стену:

– Знаешь, Ольга… Может быть, тебе показаться врачу? У меня есть один хороший знакомый психиатр.

– По-твоему, я сумасшедшая? – криво усмехнулась я, тоже закуривая.

– Разве я сказал это? – Витя удивленно посмотрел на меня. – Просто… мне кажется это не совсем… нормальным. Каждый день ты просыпаешься оттого, что тебе снится кошмарный сон, причем один и тот же.

– Бывает, – проговорила я.

– Но не два же месяца подряд! Я ничего не ответила, промолчала. А что говорить? Возразить-то нечего. Действительно, я – Калинова Ольга Антоновна – уже второй месяц почти каждый день, то есть почти каждую ночь, просыпаюсь в холодном поту от того, что мне снится кошмарный сон: кто-то невидимый, опутав меня паутиной, волочет в огромную яму. Как я падаю в яму и никак не могу долететь до дна.

«Очень даже хорошо, – подумала я, – что хоть не долетаю… Если бы увидела, что там, на этом дне, наверное, вообще бы не проснулась…»

– Я тут вот о чем… где пепельница? Ага… Я тут вот о чем подумал, – снова заговорил Витя, стряхивая пепел со своей сигареты в подставленную пепельницу, – ты только не возмущайся и дураком меня не называй и… поспешных выводов не делай, просто послушай, ладно?

– Ну, – кивнула я, – говори. Витя сосредоточенно и тщательно загасил окурок и, глядя мне прямо в глаза, начал медленно подбирать слова:

– Мы ведь с тобой… третий месяц встречаемся, правда? И… второй месяц ты видишь каждую ночь кошмарные сны. И каждую ночь просыпаешься с криком…

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила я.

Витя сглотнул.

– Может быть, – проговорил он, – из-за меня тебя кошмары по ночам мучают?

– Из-за тебя? – удивилась я. – Это почему же?

Он пожал плечами.

– По-разному в жизни бывает, – туманно высказался он. – Я ведь тоже когда-то психиатрией увлекался. Ну, просто интересно было. Сейчас-то бизнес у меня все силы отнимает, не до хобби уже… Так вот, я читал, что если человека не устраивает его сексуальный партнер и он не может сказать об этом прямо, то постоянно подавляемое желание будет мучить человека и в конце концов может вылиться в какое-нибудь заболевание. Ну, или как у тебя – постоянные кошмарные сны.

Витя замолчал и уставился на меня долгим печальным взглядом, который мне так у него нравился.

– Глупости, – сказала я, – ты, Витя, говоришь глупости. Подавляемое желание? Нет, кошмарные сны никак не связаны с тем, что… с тобой, одним словом, они не связаны, тем более и встречаемся-то мы всего три месяца, а сны меня начали мучить не так давно.

– Второй месяц после того, как мы стали жить вместе, – уточнил Витя. – Спать вместе…

– Глупости, – настаивала я, хотя что-то дрогнуло у меня в груди. – Глупости, – еще раз повторила я, чтобы убедить больше саму себя.

Я свернулась под одеялом клубочком, а Витя дотянулся до стола и поставил пепельницу. Я почувствовала, как он снова лег, поудобнее устроившись на подушках.

– Половина седьмого, – сказал он, – хоть часок бы еще поспать. Надеюсь, на этот раз ты меня не разбудишь?

– В половине восьмого, – ответила я, – как обычно.

– А, ну это само собой…

Через несколько минут он уже ровно задышал, а мне, конечно, не спалось. Черт знает, что творится со мной. Никогда у меня такого не было – чтобы какие-то сны так действовали на обычное мое поведение. Дошло ведь до того, что вечером боюсь ложиться в постель. Пью снотворное, чтобы скорее уснуть. И совсем перестала спать одна – только чтобы рядом Витя был.

Я улыбнулась, выбравшись из-под одеяла. Витя… Вот уже третий месяц, как у меня появился самый родной и любимый в этом мире человек. А я-то думала, что такого со мной уже не случится. Нет, не потому что я старая и уродливая настолько, что от одного моего взгляда вянут цветы и подыхают домашние животные… Напротив – я достаточно молода и очень симпатична, как говорят. А все дело в том, что колдунья. Или, как это принято называть языком науки, человек, обладающий исключительными паранормальными способностями. Экстрасенс. И соответственно – мой образ жизни несколько отличается от того, что ведут нормальные, обыкновенные люди.

Однако обо всем по порядку…

Я действительно обладаю исключительными экстрасенсорными способностями, доставшимися мне в наследство от моей прабабушки, которую в деревне, где она жила, называли ведьмой… Ведуньей…

Мой дар позволяет мне видеть образы в сознании собеседника, проникать в его подсознание и тем самым узнавать его намерения и просчитывать ходы поведения; и вовсе неважно, на каком языке мой собеседник разговаривает. Не так давно, изучая соответствующую литературу и постоянно практикуясь, я поняла, что могу воздействовать на человеческую психику и даже – манипулировать людьми. Ну, манипулировать – это слишком громко сказано. Теоретически – я могу управлять человеком, контролируя его сознание, но вот практически…

Не секрет, что на нашей планете есть люди, обладающие возможностями несравненно большими, чем остальные. Понятно, о ком идет речь, это колдуны, маги, ведьмы… Экстрасенсы и предсказатели. Одни используют свой дар во зло, а другие…

Кстати говоря, только совсем недавно я поняла, что имеющий экстрасенсорный дар просто не должен оставаться в стороне, если другой такой же экстрасенс использует свой дар во зло людям. Здесь не может быть ничего наполовину, и надо выбирать: либо – черное, либо – белое.

Так вот, я безоговорочно приняла сторону, противоположную черному, идущему во вред людям колдовству. И стараюсь следовать своим принципам всегда и везде, защищать людей, попавших в сети обладающих паранормальными способностями ублюдков.

Экстрасенсорными способностями обладала и моя сестра-близнец. Это она помогла мне раскрыть в себе неведомую доселе силу. Теперь Наталья мертва, а человек, погубивший ее и, кстати, когда-то обнаруживший в ней самой экстрасенсорный талант и развивший его, все еще жив.

Сколько раз я пыталась добраться до убийцы сестры; дважды он, проигрывая поединок со мной, ускользал. Но убить его мне так и не удалось. Я знаю совершенно точно, что он жив и где-то – в какой-то точке земного шара – набирает силы для окончательной битвы…

Его зовут Захар. Он – единственный мой настоящий заклятый враг. Смертельный враг! И он не успокоится, пока не убьет меня. А я не успокоюсь, пока не доберусь до него.

Сколько мне еще предстоит жить в ожидании последней – решающей – битвы?

Однако и без Захара, о котором я уже несколько лет ничего не слышала, мне хватает проблем. Несколько месяцев назад я сама едва не стала жертвой одного старого убийцы, обладающего исключительными способностями к гипнозу и прочим разновидностям внушения. И мне крупно повезло, что я и мои друзья, Васик, Даша и моя новая подруга Нина, остались живы.