«Второй серией» этого телефильма стало появление командующего Северным флотом на экранах телевидения 13 августа 2000 года с рассказом об «успешных» действиях сил флота на крупных учениях. Когда он «пиарил» на телевидении, подводники АПЛ «Курск» ждали от него экстренной помощи на дне Баренцева моря.

Продолжу рассказ о том, как готовилась трагедия К-141.

20 июля 2000 года подводники АПЛ «Курск» в первый раз загрузили на борт две боевые торпеды на сильном окислителе модификации 65–76А. На подводных лодках эксплуатация новых образцов торпед допускается только после сдачи личным составом ГКП (главный командный пункт подводной лодки) и минно-торпедной боевой части установленных зачетов по правилам боевого применения и технического обслуживания этих торпед и выполнения подготовительного боевого упражнения в море практической торпедой этого образца. Из-за длительного отсутствия в 7-й дивизии подводных лодок флагманского специалиста минно-торпедного дела на АПЛ 949А проекта подготовка к боевому применению торпед на сильном окислителе не проводилась.

Никто из должностных лиц флота, 1-й флотилии и 7-й дивизии ни разу не проверял экипаж «Курска» по вопросам готовности к эксплуатации на борту АПЛ торпед на сильных окислителях. Командный состав К-141 «Курск» и моряки-торпедисты ни теоретически, ни практически не были готовы к обслуживанию и боевому применению торпед 65–76А. Все те служебные документы, которые якобы подтверждали требуемый уровень подготовки экипажа АПЛ «Курск» к эксплуатации этих торпед, оказались поддельными. Их представило командование Северным флотом при расследовании причин катастрофы подводной лодки.

20 июля, после окончания погрузки боевых торпед 65–76А, личный состав минно-торпедной боевой части АПЛ «Курск» не смог самостоятельно подключить торпеды к системам контроля. Флагманского специалиста минно-торпедной специальности на погрузке не было, командир минно-торпедной боевой части подводной лодки был снят с должности, и погрузкой торпед руководил новый командир боевой части, который прибыл на «Курск» с АПЛ другого проекта в день погрузки боезапаса. Мичман, старшина команды торпедистов «Курска», попросил знакомого торпедиста – старшину контрактной службы соседней подводной лодки – показать ему, как производится подключение торпед к системам контроля окислителя. Старшина контрактной службы прибыл на борт «Курска», подключил боевые торпеды к системе контроля окислителя и поинтересовался у мичмана, могут ли торпедисты эксплуатировать эти торпеды.

Единственным человеком, который спросил подводников-торпедистов АПЛ «Курск» о том, умеют ли те обращаться с торпедами 65–76А, оказался обыкновенный матрос контрактной службы соседней подводной лодки соседней дивизии. Ни один офицер штаба Северного флота, минно-торпедного управления флота, 1-й флотилии и 7-й дивизии не сделали того, что сделал простой старшина-подводник, который не имел никакой власти и не нес никакой ответственности за подготовку торпедистов АПЛ «Курск». С точки зрения боевого применения атомных подводных лодок 949А проекта, включение в их боекомплект дальноходных торпед – просто абсурд. Дальность хода этих торпед такая, что применять их по надводному кораблю или судну атакующей подводной лодке необходимо с ближней зоны обороны противника. В этой зоне момент залпа торпед и атакующая подводная лодка обнаруживаются с высокой долей вероятности. Торпедная атака требует стремительного и резкопеременного маневрирования, и мне совершенно непонятно, как будет выполнять подобные маневры АПЛ огромного подводного водоизмещения и огромных габаритных размеров. Такая подводная лодка будет обнаружена и уничтожена противником задолго до того, как сумеет занять позицию стрельбы дальноходными торпедами. В современной подводной войне торпедное оружие подводных «монстров», подобных АПЛ 949А проекта, будет оружием самообороны, а не ударным оружием. После атаки противника крылатыми ракетами «Гранит» она неминуемо подвергнется атаке противолодочных сил. Тогда-то ей и понадобится торпедное оружие, но не дальноходное. Поразить противолодочный надводный корабль или подводную лодку противника дальноходными торпедами очень сложно. Для этого нужны торпеды, которые по боевым характеристикам существенно отличаются от дальноходных торпед и имеют другие системы самонаведения. До недавнего времени в торпедный боезапас АПЛ 949А проекта входили противолодочные ракето-торпеды. У этого образца оружия истекли установленные сроки эксплуатации. Пополнить арсенал новыми ракето-торпедами было невозможно из-за финансовых ограничений. Командование ВМФ приняло решение вместо ракето-торпед включить в боекомплект АПЛ 949А проекта дальноходные «толстые» торпеды 65–76А на сильном окислителе. Эти торпеды не улучшали боевых характеристик подводной лодки и нужны были ей, как пятое колесо телеге. Но в ВМФ решили, что лучше будет, если пустые торпедные аппараты, в которых раньше хранились ракето-торпеды, будут заполнены хоть каким-нибудь оружием. «Флотоводцы» Главного штаба ВМФ не думали о том, что, обязав загрузить на борт АПЛ 949А проекта ударные дальноходные торпеды, они оставили подводную лодку беззащитной перед противолодочными подводными лодками потенциального противника. Они решили из ракетной сделать универсальную многоцелевую подводную лодку, которая могла бы успешно бороться с АУГ, ОБК, ДЕСО не только крылатыми ракетами, но и ударными торпедами. Об обороне подводной лодки никто не думал. Наши «флотоводцы» привыкли на морских картах проводить только наступательные операции. Возможно, поэтому на борту К-141 «Курск» оказались дальноходные торпеды на сильном окислителе.

Вот как располагался торпедный боезапас на борту АПЛ после 20 июля 2000 года.

Две «толстые» торпеды с детонаторами и взрывателями находились в третьем и четвертом торпедных аппаратах. В четырех других торпедных аппаратах в боевом варианте находились торпеды УСЭТ-80. Внутри первого отсека, на стеллажах, размещался остальной боекомплект торпедного оружия.

Для выполнения практических торпедных стрельб во время «комплексной боевой подготовки» на АПЛ «Курск» необходимо было загрузить практические торпеды. Командование флота приняло решение загрузить на АПЛ одну «толстую» практическую торпеду 65–76ПВ и одну практическую торпеду УСЭТ-80. Практическая торпеда УСЭТ-80 предназначалась для выполнения боевого упражнения по атаке надводных кораблей, а также испытаний аккумуляторной батареи по плану Главного штаба ВМФ.

3 августа 2000 года подводники «Курска» выгрузили часть боевых торпед и загрузили «толстую» практическую торпеду 65–76ПВ. Эта торпеда взрывчатых веществ не имела, но была снаряжена такими же энергокомпонентами, как и боевая. Стрельба этой торпедой на учениях планировалась из торпедного аппарата № 4 (левого борта). Для подготовки торпедного аппарата № 4 к стрельбе практической торпедой из него была извлечена боевая торпеда 65–76А. Ее в небоеготовом состоянии (без запального устройства) разместили на стеллаже торпедного аппарата № 3 (правый борт), а практическую «толстую» торпеду 65–76ПВ – на стеллаже торпедного аппарата № 4 (левый борт). Торпедный аппарат № 4 был пустой.10 августа из торпедного аппарата № 2 (левый борт) была выгружена боевая торпеда УСЭТ-80, а на стеллаже размещена практическая торпеда УСЭТ-80. Торпедный аппарат № 2 (левый борт) был пустой. Боевые и практическая торпеды 65–76А и 65–76ПВ, которые располагались на стеллажах № 3 и № 4 и в торпедном аппарате № 3, были подключены к системе контроля состояния окислителя. При приемке «толстой» практической торпеды 65–76ПВ на торпедо-технической базе, при транспортировке ее на пирс и при погрузке на подводную лодку никаких нештатных ситуаций не было. Торпеда не ударялась о какие-либо конструкции, не падала и не «травила» окислитель.

С 3 августа и ориентировочно до 9 часов 12 августа 2000 года «толстая» практическая торпеда 65–76ПВ на стеллаже № 4 «вела себя смирно». Почему она взбунтовалась после загрузки в торпедный аппарат, читатель узнает чуть позже, а пока я продолжу рассказывать о том, как готовились моряки-североморцы к выходу на «комплексную боевую подготовку…»