— Нет, не очень… Но вот Розенталя вполне могли выследить те, кому он испортил похороны шефа. Или родственники трупов, которые испохабили в морге бандиты. Или Иванов, который ему давно рвется отомстить. Или еще кто-нибудь, кого Розенталь пытался шантажировать… Мало ли может быть убийц? Хотя конечно, было бы красивее, если бы все три убийства совершил кто-то один.

Ладно, хрен с ним; об этом потом. Вот во что я точно не верю, так это в наследственную некрофилию.

— Но трупы действительно кто-то насиловал?

— Да, но почему ты думаешь, что это был Розенталь? Для того, чтобы человек почувствовал необходимость совершать половые акты с мертвыми телами, в его психике должны произойти очень серьезные изменения… Что такое некрофилия? Извращение действительно очень редкое, и изучено мало. Но в целом ясно, что в этом случае у человека заблокирована одна из составляющих секса — общение. Сексуальный объект остается неизменным: мужика не тянет, допустим, к другим мужчинам, кошкам, собакам, бабушкам или детсадовским девочкам. Его интересует женщина своего возраста, но с которой не нужно вступать в общение — исключен даже тот минимум, который нужен, чтобы договориться с проституткой. Покойница не будет вести себя так, как от нее не ожидает некрофил, ее поведение полностью предсказуемо, потому что она вообще никак себя не ведет. Она не отпугнет его своей грубостью, хамством, не скажет и не сделает ничего такого, что не совпадало бы со сложившимся у него женским идеалом… Ты понимаешь, насколько далеко должны зайти у него отклонения? А Розенталя совсем недавно видели в своей конторе с любовницей.

— Может быть, когда деньги кончились, она его бросила?

— Не в том дело… Так быстро крыша не едет, тем более что случай был не единичный — вспомни, сколько могил было раскопано. Похоже, здесь действовал извращенец, который с живыми женщинами сексом заниматься уже не может.

Теперь, ты понимаешь, почему я не верю в дурную сексуальную наследственность Розенталя? По наследству могут передаваться психические отклонения, которые мешают нормальному общению. Но сама некрофилия — нет. И поэтому…

— Поэтому — на кладбищах безобразничал кто-то другой?

— Да, я склоняюсь к этому варианту. Мне сразу показалось странным, что на кладбище в Малахово находили разрытыми как очень старые, так и совсем свежие могилы. Я тогда еще предположил, что на кладбище работают несколько человек… Ты подумай, что может делать некрофил с гробом, в котором давно нет ничего, кроме костей?

— Но, может, так, заодно… Приятное с полезным?

— Да ну, это смешно. Поиски денег отнимали у него кучу времени… Ты представляешь, сколько нужно сил, чтобы разрыть в одиночку за ночь несколько могил? Какой после этого секс?

Сам я, правда, не пробовал, но подозреваю, что после этого он бы сам свалился рядом с трупом и заснул. На осквернение сил бы не осталось.

Коллега долго молчал. Думалось ему с бодуна тяжело.

— Ммм-да… А что с этим привидением в подземных склепах?

— Не знаю. Тут я вообще ничего пока не понимаю… Но, ты знаешь, Шаройко, по-моему, прав. Если до сих пор всему находились какие-то объяснения, о приведении тоже не могли трепаться просто так… Что-то там должно быть. Но вот что?

И главное, мне не дает покоя вопрос: чего боялся на кладбищах Розенталь? Раз Шаройко видел, что у входа в бар стоял похоронный автобус, можно предположить, что Розенталь возвращался с очередных поисков. Понятно, что он ездил на кладбища на катафалке, такая машина вызовет гораздо меньше вопросов в любое время суток. Мы и сами видели, как в день своей смерти он специально заехал в контору, чтобы из девятки пересесть в автобус. Итак, логично предположить, что в то день, когда его видел профессор, Розенталь возвращался с поисков. Так?

— Да. Ну и что?

— А ты можешь себе представить, чтобы человек, который провел пол жизни среди покойников, возвращался с кладбища перепуганный до смерти, и заехал в первый же открытый кабак, чтобы немедленно нажраться? Ни от кого мы пока не слышали, чтобы он любил напиваться.

— Да… что-то странное в этом есть. Но я не понимаю, к чему ты клонишь?

— Я ни к чему не клоню, просто сам пока многого не понимаю. Дело в том, что тут сразу вспоминается рассказ деда Ильи о белой тени, которую видели за спиной Розенталя на кладбище в Малахово. Помнишь?

— Помню.

— Ну и наконец, кто же убил самого Розенталя?.. Получается, не зря он боялся?

Кабак, в котором профессор заметил Розенталя, мы нашли легко, его рекламу было видно с дороги, ведущей через стройки к дому Шаройко.

Добрались мы туда ближе к полуночи. Темный зал был слабо подсвечен снизу, вентиляторы под потолком шевелили зеленые занавески, разделявшие столики; качающиеся тени делали зал похожим на ночной лес. По углам таилось несколько алкашей, хищно глядящих мутными глазами на ряды бутылок. Было тихо, музыку включить никто не догадался.

Мы подошли к стойке, за которой сидел толстый пьяный бармен и читал порнографическую газету. Я обратил внимание, что с его места хорошо видно стоянку перед входом… Коллега заказал водки, я — вишневого сока.

Когда мы расплатились, я достал зеленую двадцатку и попробовал заговорить с барменом.

— Сюда мог заходить один человек. Мы его ищем.

Бармен зевнул и безразлично скользнул глазами по двадцатке:

— Ну и ищите.

— Может быть, вы его вспомните?

Тот пожал плечами:

— А зачем?

Я помолчал, потом сунул деньги обратно в карман.

— Как вам сказать… Иногда он ведет себя странно. Ездит ночами на катафалке похоронной конторы, заходит в бары. Если бармен чем-то ему не угодит — через некоторое время возвращается и убивает его.

— Что за чушь!

— Нет, правда. Он сбежал из психушки, попал туда после драки с барменом. Тот ударил его ножом… У парня здорово поехала крыша. После ранения у него развилась мания преследования: ему время от времени кажется, что какой-то бармен хочет его зарезать.

Чтобы успокоить свои страхи, он уже два раза сбегал из больницы, угонял катафалки (его психушка рядом с похоронной конторой) и ездил на них по ночам. Он заходил во все открытые бары, напивался и рассказывал бредовые истории, а сам наблюдал реакцию барменов. При этом и сам часто выглядел очень испуганным… Если ему казалось, что бармен смотрит на него как-то не так, он через некоторое время возвращался и убивал его… Так вот, две недели назад он сбежал снова. Его, кстати, так и называют — «убийца барменов».

Он очень хитрый. Чтобы никто ничего не заподозрил, иногда похищает из кассы наличные. Поэтому думают, что это обычное ограбление, а бармен просто отказался отдавать деньги… Вы ведь слышали о ночных ограблениях?

Бармен слегка побледнел и отложил газету.

— Да вроде…

— Ну вот. К вам он еще не заходил?

Бармен выругался, потом закашлялся.

— …как, говорите, он выглядит?

— Высокий, худой, взгляд исподлобья, брови нахмуренные. Лицо тоже худое, волосы черные, слегка вьются. На левой щеке, по диагонали до переносицы, прямой шрам.

Бармен налил себе водки, выпил. Закусывать он не стал.

— Вот б…., у нас и охраны нет… Этот псих приходил недели две назад. Сразу можно было догадаться, что у него не все дома: такую дурь нес… Но я подумал — ему приснилось. Бред пьяный часто приходится выслушивать — придут напиться, а поговорить не с кем. Ну и садятся рядом со стойкой, бубнят часами. Я-то их обычно не слушаю… но этого запомнил.

— Интересно… А о чем он говорил? Вы ему не противоречили?.. Постарайтесь описать все, что происходило. Он не был агрессивен?

— Нет, он, скорее, чего-то очень боялся… Сначала я не слишком внимательно слушал, но потом он стал говорить, что за ним кто-то ходит… по кладбищам. Я так и не понял, что он делал на кладбищах…

— Он спрятал там тело одного убитого им бармена. В больном сознании все перемешивается… Так вы говорите, тема преследования для него все еще актуальна?