Он совершенно пал духом. Все рушилось. Окончательно рушилось. Стоило это затевать, чтобы отдать наследство неизвестно кому и остаться ни с чем. Что делать? Уйти в тину, затаиться? Может, все еще сойдет? В конце концов, кое-что они с матерью и так получат. Маловато, но лучше, чем ничего.
За всем этим Костя совсем забыл о таймере, который пропал из щита. Он не сомневался, кто его взял. Все до кучи. Но оказалось…
Ему позвонил Алексей и настоятельно предложил встретиться. На какой-то жуткой заброшенной стройке. А там выставил ультиматум: ты говоришь, где твоя мать, а я отдаю тебе таймер, который ты запихал в щит на даче. Тогда Костя запаниковал, совсем потерял голову. Ему бы посмеяться, да послать Бессонова на все буквы алфавита, а он взял его и задушил. Таймера при нем не оказалось.
А потом пришлось нанести визит Анне, которая была с Алексеем заодно…
* * *
- И что дальше? – вздохнул Никита.
- А что дальше? Пять трупов и два покушения. Не знаю, как насчет пожизненного, вряд ли, но все равно срок получится приличный. Если, конечно, не признают психом.
- Могут?
- А кто его знает, - забавно выпятил губу Иван, перекладывая из руки в руку кофейную ложку. - Скажи, по-твоему, нормальный человек может такое устроить?
- Смотря что понимать под словом «нормальный». Психически человек может быть вполне нормальным, а вот душевно… Настоящий урод. Ладно, скажи, как Евгения все это перенесла?
- Ну, держалась молодцом, а вот что внутри… Надо думать, ей сейчас несладко. Но ты же не знаешь, что она устроила с завещанием, - усмехнулся Иван. – Готовься!
- К чему?
- К грядущим неприятностям. На все свое имущество, кроме некоторой денежной суммы, она оформила дарственную. Дарственная – на Костю и… твою жену.
- Чего? – Никита ушам своим не поверил.
- Да-да, именно так. Только дарственная эта в силу вступит 4 апреля будущего года. Одновременно с принятием наследства. Хитрая дамочка, застраховалась от вымогателей. До апреля у нее никаких акций нет – хоть пристрелите. А появятся – и моментально исчезнут. Так что с бандюками разбираться вам, - злорадно хихикнул Иван. – Ладно, не боись, прикроем. Тем более она до апреля может еще и передумать. Или умереть. Хотя, на мой взгляд, гораздо умнее продать им эти акции, хорошо вложить деньги и жить на проценты. Хлопот меньше.
- Может, ты и прав, - ошарашенный Никита никак не мог прийти в себя. – Я, пожалуй, об этом потом подумаю, на досуге. Мне кое-что непонятно.
- Почему Евгения решила оставить все твоей жене?
- Да нет, это-то мне как раз понятно. Она говорила, что Света – цветок, выросший на помойке. То, что другую часть она хочет передать сыну, - это тоже понятно. Сын есть сын, какой бы сволочью он ни был. Но что же получается? Он все-таки добился своего? Ну, не столько, сколько хотел, да и на много лет позже, но все-таки свою долю получит?
- А что ты сделаешь? – Иван развел руками. – По закону убийца не наследует убитому. Он и не наследует. Он получает подарок от матери. К нему в колонию приедет нотариус и все оформит. Такова наша безнравственная селяви. Не расстраивайся, Никита, ты же верующий человек. Как там насчет пшеницы и плевел? Всем воздастся.
- А я и не расстраиваюсь, - улыбнулся Никита, - посмотрим, чей козырь старше. И все-таки, кто же написал Диме записку?
- А-а! – засмеялся Иван. – Я и забыл. Это Артур. Ему просто было скучно, и он играл в шпионов.
* * *
Так уж вышло, что снова они встретились только летом. Иван провожал начальника в Швецию, на какую-то конференцию, а Никита с Машей вернулись из Германии, где девочке сделали операцию на коленных суставах. Шла она еще неуверенно, держа Никиту за руку и прихрамывая, но без палочки.
- Сказали, что в течение полугода все полностью восстановится, - с гордостью поведал Никита, когда они все вместе шли к стоянке такси.
- Как жена?
- Нормально. Родила мальчика. Скоро два месяца будет. Федькой назвали.
- Как же она без тебя?
- Да тесть помогает. Они на даче сейчас.
- Слушай, а как вся эта история с наследством закончилась? – осторожно поинтересовался Иван, усаживаясь на переднее сиденье такси. – Я знаю только, что Васильеву пятнадцать лет дали. Что-то доказать не смогли, где-то адвокаты смягчающие обстоятельства выкопали, представляешь? А как его мать?
- Умерла в конце мая. Через неделю после Федькиного рождения. Ты, наверно, хочешь про дарственную спросить? Все так и вышло, как мы с тобой предполагали.
- И что вы сделали с бабкиным наследством?
- Светка в первую очередь купила джакузи. Маше вот операцию сделали, на учебу ей и Федьке отложили. Квартиру надо побольше купить. Да мало ли… - говорить о пожертвованиях на храм и Валаамский монастырь Никита не собирался. - А что касается акций… - он чуть смущенно улыбнулся. – Те акции, за которыми мафики охотились, мы со Светкой им продали. Довольно дешево, зато спокойно. А Костика они просто заставили все отдать. Так сказать, безвозмездно. Но остался еще холдинг. Груда всевозможных акций, от нефти и газа до туризма. Хочешь посмеяться? Я там что-то вроде управляющего.
- Ну? – вытаращил глаза Иван. – Надо же, повезло!
- Не скажи, - вздохнул Никита. – Светка долго меня уговаривала. А я не соглашался. Корчил из себя распоследнего болвана – не поверила. Ссылался на полную некомпетентность – нашли компетентных заместителей.
- А почему не соглашался? Такие бабки! За ними следить надо в оба глаза.
- Вот именно что такие бабки. Шальные, Вань, не люблю я такие деньги, даже боюсь их. А знаешь, почему согласился?
- Ну?
- Ну, во-первых, деньги не мои, а Светкины. А во-вторых, потому что именно я решаю, какому банку доверить дивиденды. В частности, Костины. Ведь половина акций – его. У меня завязались неплохие связи в банковских кругах. Шепнут при случае, какой банк на ладан дышит. Ты представляешь, какой доход набежит за пятнадцать лет, даже с учетом инфляции? Я буду следить, чтобы побольше.
- Зачем? – не понял Иван. – С какой стати ты будешь заботиться о его деньгах?
- Ну как же? – приподнял брови Никита. – Очень буду заботиться. А потом всего один раз ошибусь…
_________________
