Настя перестала кричать, и попыталась отрешиться от всего, что её окружает. Для начала она попыталась не думать о перспективах и расслабила тело. Это ей удалось не сразу, но паника постепенно унималась. Девушка сразу же почувствовала недовольство тварей, тем, что пища перестала к ним поступать мощным потоком, так, как было до этого. Воодушевлённая этим фактом, Настя усилием воли стала строить в голове воображаемую стену, за которой пыталась похоронить все свои эмоции. Страх, паника, отчаяние исчезали за ней, Настя постепенно превращала себя в безвольную куклу без мыслей и эмоций.

— Я просто в восхищении! — горячий поток воздуха оплёл её фигуру, — никто из побывавших здесь не пытался бороться. За исключением Александра.

— Твои твари питались Александром? — ужас от этой новости выплеснул в кровь девушки порцию адреналина и твари, приободрившись, приготовились качать энергию.

Но Настя усилием воли запрятала эту мысль за построенную стену и те снова недовольно запрыгали в лаве.

— Но даже у Александра ничего не получилось. Мы питались им два месяца, — чтобы снова вызвать в ней эмоции, Акитон, по-видимому, решил в красках расписать его мучения, — слышала бы ты как он кричал и корчился, вися над пропастью. Я думал, он лишится рассудка уже в конце первого дня. Но он выдержал целых шестьдесят дней мучений и страданий, и даже не сошёл с ума.

Настя изо всех сил пыталась не слушать, отрешиться от реальности, но в этот момент её тело резко полетело вниз и замерло в нескольких сантиметрах от лавы. Сердце снова начало бешено колотиться, и твари с удвоенной энергией принялись питаться её страхом.

— И у тебя ничего не получится.

Стена, воздвигнутая Настей рассыпалась, словно карточный домик, и всё возвратилось. Она снова кричала от ужаса и понимала, что в отличие от Александра, очень скоро просто сойдёт с ума.

— Акитон, — голос, прозвучавший в гулкой пещере, казалось, сейчас всё здесь разрушит силой своего гнева, — немедленно прекрати это!

— Александр? — в голосе Акитона послышалась досада, — что тебе здесь нужно?

— Мне нужна эта девушка! Ты не смеешь трогать моих гостей!

— Гостей не отправляют бродить одних по коридорам моих владений.

Настя сцепила зубы, чтобы не кричать, и уже в полуобмороке прислушивалась к разговору.

— Это недоразумение, она не должна была там находиться, — девушка приподняла голову и увидела, что Александр стоит на самом краю пропасти, словно собираясь прыгнуть вниз.

— В любом случае закон на моей стороне. На ней нет твоей метки, значит, я имел полное право забрать её себе.

— Ты немедленно освободишь её, иначе я всё здесь разнесу.

Настя уловила, что Акитон забеспокоился после этих слов.

— Не посмеешь, ты же не самоубийца!

— Поверь, я не задумываясь это сделаю! — губы Александра побелели, а в глазах было столько решимости, что Настя не сомневалась, он действительно это сделает.

— Тогда ты обречёшь на гибель не только себя и всех обитателей этого места, но и…

— Мне всё равно — Александр медленно стал плести какое-то заклинание.

— Похоже, пребывание у меня в гостях всё же повредило тебе разум, — Настя почувствовала, как поток горячего воздуха поднялся вверх, — но я всё же надеюсь, что капля здравого смысла в тебе осталась. Поэтому предлагаю компромисс. Я отдаю тебе твою гостью, а ты позволяешь моим питомцам питаться из одного из Источников силы.

— Это невозможно! — отрезал маг.

— Это будет справедливо! — Акитон повысил голос, — ты поступаешь бесчестно, требуя отдать тебе мою жертву. Ты всегда был человеком слова, и, нарушив наш договор, покроешь себя позором. Я же, предлагаю оптимальный выход из ситуации. Тем более, что это благодаря тебе чёрные маги приостановили жертвоприношения и мы остались без пищи!

Александр опустил голову и сжал кулаки. А когда посмотрел на то место, откуда раздавался голос Акитона, в его глазах плясало дьявольское пламя.

— Договорились. Я открою тебе Источник!

В этот же миг Настя оказалась в руках у Александра, и тот немедленно понёс её прочь из этого места, прижимая к себе с такой силой, словно боялся, что она исчезнет. Когда они оказались в её комнате в замке, маг бережно положил её на кровать. За всю дорогу не было произнесено ни слова, и только сейчас Настя решилась спросить:

— Когда ты закрыл портал в Нижний мир, то оказался жертвой Акитона?

— Сейчас тебе нужно поспать, — маг проигнорировал её вопрос, бережно накрыв её покрывалом.

— Ты два месяца терпел этот кошмар?

Представив весь тот ужас, что ему пришлось пережить по её вине, в глазах у девушки помимо воли появились слёзы.

Александр положил свою руку ей на лоб, и Настя погрузилась в сон. Некоторое время он всматривался в её лицо — гримаса ужаса постепенно разглаживалась, уступая место короткому забвению, в которое он погрузил девушку. Просканировав её тело на предмет каких-либо ран или повреждений, Александр обнаружил на ноге след от ожога. Маг положил свою руку на обожжённый участок кожи и рана затянулась.

С телом Насти всё было в относительном порядке, а вот насчёт душевного состояния Александр мог сказать точно — девушка нескоро отойдёт от пережитого, поэтому ему нужно быть рядом, когда она проснётся.

Настя проспит не меньше восьми часов, так что время, чтобы уладить дела с Акитоном у него есть. Он бросил последний взгляд на разметавшуюся во сне девушку и вышел из комнаты.

Настя осознала, что спит, когда в ушах зазвучала привычная уже монотонная дробь барабана. Снова бешено колотилось сердце, а ноги отказывались подчиняться. Александр стоял перед жертвенным столом и собирался закрыть портал в Нижний мир. Только теперь знания девушки о том, что ждёт мага, едва он переступит черту, основывалось не на внутренних ощущениях и догадках, она испытала это на себе. Мелькнула мысль, что Александру лучше было бы действительно умереть — потому что изо дня в день два месяца подряд висеть над пропастью и быть пищей для голодных тварей, потрошащих тебя, словно телячью тушу, подвешенную на крючок, и знать, что боль никогда не прекратится… Настя уже не пыталась что-либо делать или говорить, глотая слёзы, она заставила себя смотреть, как Александр делает этот последний шаг навстречу нечеловеческим мучениям, беря на себя ту боль, которая должна была достаться ей.

И когда портал за ним закрылся, девушке стало ещё больнее! Как она могла не понять, что он не умер? Она просто обязана была догадаться — в тот же миг, когда впервые услышала его голос, тогда в саду! И должна была попытаться выяснить что с ним случилось. Искать его, наплевать на всё и на всех и искать, а она вместо этого два года малодушно и бессмысленно страдала. Слёзы, которые уже давно струились по щекам, перешли в рыдания, девушка смотрела на жертвенный стол и шептала: "Александр, прости! Прости меня, пожалуйста!

"Любимая, всё в порядке" — голос Александра шёл словно из жертвенного стола. В нём не было ни укора, ни сожаления, только нежность.

"Прости" — Настя потянулась на голос и… проснулась.

Она лежала в своей комнате в замке, возле неё сидел Александр. Он бережно вытирал слёзы с её щек и тихо шептал: "Всё закончилось, родная, всё в порядке"

Настя порывисто обняла его, прижалась к нему всем телом, и, едва сдерживая рыдания, проговорила:

— Прости! Господи, если бы я только знала, если бы могла предположить что с тобой случилось…

— Ты не должна себя винить, — Александр обнимал её и этим словно забрал частичку её боли, — никто не мог знать.

— Как ты смог это перенести? — она отстранилась и посмотрела в его глаза.

— Не думай об этом! — он прижал её голову к своей груди, — я выжил, а значит всё в порядке.

— Нет, не в порядке, это я должна была закрыть портал, я а не ты! — жалость и чувство вины заполнили её до краёв, — если бы я только могла предположить… — девушка гладила его волосы и плечи, прижимаясь всё сильнее, — я должна была догадаться, что ты не умер, и помочь тебе выбраться!