В субботу 21 апреля 1933 г., в половине восьмого вечера, в Мак-Кинней, штат Техас, что в тридцати двух милях от Далласа, мое сердце перестало биться, и духовный человек, который живет в моем теле, отделился от него... Я спускался ниже, ниже и ниже, пока свет земли не угас... Чем глубже я опускался, тем темнее он становился, пока не наступила абсолютная чернота. Я не мог увидеть собственной руки, даже если от глаз ее отделял бы всего один дюйм. Чем глубже я уходил вниз, тем более душно и жарко там было.

Наконец подо мной оказался путь в преисподнюю, и я смог различить огоньки, мерцающие на стенках пещеры обреченных. Это были отблески огней ада.

Гигантская пламенная сфера с белыми гребнями надвигалась на меня, увлекала меня, словно магнит, притягивающий к себе металл. Я не хотел идти! Я и не шел, но, именно как металл подскакивает к магниту, мой дух притягивался к тому месту. Я не мог оторвать от него своих глаз. Меня обдало жаром. С тех пор прошли многие годы, но это видение все еще стоит перед моими глазами, точно так, как я наблюдал это тогда. Все так же свежо в моей памяти, как если бы это случилось прошедшей ночью.

После того, как я достиг дна ямы, я почувствовал рядом с собой некое духовное Существо. Я не взглянул на него, потому что не мог оторвать пристального взгляда от пламени ада, но когда я остановился, то Существо положило свою руку на мою между локтем и плечом, чтобы проводить меня туда. И в тот же самый момент раздался Голос с далекого верха, выше этой темноты, выше земли, выше небес. Это был голос Бога, хотя я и не видел Его, и не знаю, что Он сказал, потому что Он говорил не на английском языке. Он говорил на каком-то другом языке, и, когда Он говорил, Его голос разносился по всему этому проклятому месту, потрясая его, подобно тому, как ветер колеблет листву. Это заставило державшего меня ослабить свою хватку. Я не двинулся сам, но какая-то Сила оттащила меня, и я вернулся прочь из огня и жара, под сень темноты. Я начал подниматься, пока не достиг верхнего края ямы и не увидел земного света. Я вернулся в ту же комнату, настолько же реальную, как всегда. Я попал в нее через дверь, хотя мой дух и не нуждался в дверях. Я соскользнул прямо в свое тело, точно так же, как человек утром ныряет в брюки, тем же путем, что и вышел -через рот. Я заговорил со своей бабушкой. Она сказала: «Сынок, я думала, что ты умер, я думала, что ты скончался».

...Мне бы хотелось найти слова, чтобы описать то место. Люди проводят эту жизнь так беспечно, словно они не должны столкнуться с адом, но Слово Божие и мой личный опыт говорят мне иное. Я испытал бессознательное состояние, оно тоже дает ощущение темноты, но я хочу сказать, что нет темноты, подобной Тьме Внешней.

Число случаев знакомства с адом быстро увеличивается, но они не будут приведены здесь. Единственно, однако, мне хотелось бы упомянуть здесь случай, который относится к преданному члену Церкви. Он был удивлен, что после своей смерти почувствовал, как падает в туннель, который заканчивается у пламени, открывая гигантский, огнедышащий мир ужаса. Он увидел некоторых из своих друзей «доброго старого времени», их лица не выражали ничего, кроме пустоты и апатии. Их обременяли бесполезные тяготы. Они постоянно ходили, но никуда конкретно не направлялись и никогда не останавливались из страха перед «надсмотрщиками», которых, по его словам, невозможно было описать. Абсолютная темнота лежала за пределами этой зоны бесцельной деятельности. Он избежал участи остаться там навсегда, когда Бог призвал его ступить на какую-то незримую чудесную дорогу. С тех пор он чувствует себя призванным предупреждать других об опасности самодовольства и необходимости занять определенную позицию в своей вере.

Самоубийством многие пытаются «покончить со всем разом». Однако, исходя из того, что я слышал от других докторов или видел сам, это может быть только «началом всего». Мне неизвестно ни об одном внетелесном «хорошем» ощущении, вызванном самоубийством. Однако, лишь некоторые из них имели ощущения, о которых они хотели бы поведать. Вот рассказ, представленный одним из моих коллег:

Четырнадцатилетняя девочка расстроилась из-за школьного табеля успеваемости. Общение с родителями обычно ограничивалось тем, что они указывали на ее недостатки и ставили в пример сестру, которая была на пару лет старше, но производила впечатление хорошо и довольно всесторонне образованной. Сравнивалась даже внешность. Она, по-видимому, никогда не слышала никаких похвал, а теперь еще была в ссоре со своими родителями из-за табеля успеваемости. Она взяла из ванной упаковку аспирина и, ожидая лучшего решения проблем, поднялась к себе в комнату. В пузырьке было, вероятно, около восьмидесяти таблеток, и она захватила большое количество воды, чтобы принять их. Двумя часами позже родители нашли ее в коматозном состоянии. Ее тошнило; рвотные массы изливались прямо на лицо и подушку. К счастью, много аспирина было еще не поглощено, и через два часа в дежурной палате госпиталя она пришла в себя, после того как мы сделали ей промывание желудка с содой, чтобы нейтрализовать адидоз, следствием которого было необычно затрудненное дыхание, характерное для аспириновой комы. (Ее счастье, что она взяла аспирин, а не тиленол, так как он вызывает меньшую рвотную реакцию и, как результат, медленное отравление печени, часто роковое.)

Во время одного из приступов рвоты она вдохнула рвотные массы, произошел спазм голосовых связок, прекратилось дыхание, и затем произошла остановка сердца. Она тут же ожила, когда ей начали делать закрытый массаж сердца, введя в дыхательное горло дыхательную трубку. Ее воспоминания в период возвращения сознания были скудными, но в это время она не переставала говорить: «Мама, помоги мне! Заставь их отойти от меня! Они хотят сделать мне больно!» Доктора попытались извиниться за причиненную ей боль, но она сказала, что она имеет в виду не докторов, а «их, тех демонов в аду... Они не хотели уходить от меня... Они хотели меня... Я не могла вернуться... Это было так ужасно!»

Она проспала весь следующий день, и мать не выпускала ее из объятий почти все это время. После того разные трубки были сняты, я попросил ее припомнить что же произошло. Она помнила, как принимала аспирин, но кроме этого - ничего. Где-нибудь в ее сознании эти события могли удержаться и до сего времени. Возможно, что они могут всплыть при помощи опроса под гипнозом. Но, откровенно говоря, я удерживаюсь подступаться к этой области - она напоминает мне демонологию. Я хорошо отношусь к гипнозу, но предпочитаю оставить его другим.

Впоследствии, несколько лет спустя, она стала миссионером. Отчаяние ушло. Мне рассказывали, что всюду, куда бы она ни шла, она приносит огромную радость - заразительное возбуждение.

Широкое распространение депрессивного состояния -прелюдии к самоубийству - вызывает растущую тревогу. Самоубийство составляет одну одиннадцатую от общего количества причин смертности в Соединенных Штатах, то есть почти 25 000 смертей ежегодно, или немногим меньше, чем 1,5% всех смертей. Наиболее распространена смертность среди подростков, затем в автокатастрофах. В эту цифру вошли только те случаи, которые кончались смертью, но, очевидно, она возрастает, если учесть неудачные попытки самоубийства. Это широкое распространение мыслей о самоубийстве, подобно неприятным ощущениям после смерти, обычно не делается достоянием гласности и еще меньше обсуждается. Это считается обнажением в человеческой жизни сокровенного - нечто вроде срывания одежд и общественного унижения. И до сих пор лечение этой болезненной, этой искаженной душевной жизни концентрируется вокруг обнародования и обсуждения.

Из-за душевного нездоровья общества фармацевтическое производство успокоительных и антидепрессивных средств резко возросло. Я вижу, на что похоже большинство людей. Валиум теперь самый прибыльный бизнес и наиболее популярный медикамент после аспириновых продуктов.