— И не удивительно. Ты же почти сутки ничего не ела, только чай и пила.

— А ты то вчера ел что-нибудь?

— Да ел, ел. Видишь, на ногах нормально держусь.

— Ты смотри у меня, — погрозила, шутя Валерия пальцем. — Ты мне здоровый нужен.

— Хорошо, — подумал Андрей. — Если начала шутить, то определённо поправляется.

После завтрака Морозевичи разошлись по своим рабочим местам. Андрей после политинформации до обеда провёл время вместе с бригадами сварщиков и слесарей, организовывая работу по началу предпоследнего этапа ремонта — монтажу (сварке) труб. После того останется только подсоединять к ним радиаторы. Пообедал он сегодня в столовой, выкраивая время для того, чтобы сходить за спрятанными велосипедами. Они были на месте, и назад он уже ехал на своём велосипеде, ведя одной рукой параллельно велосипед Леры. В целом этот день закончился нормально.

Когда вечером Андрей вернулся домой, то Лера уже выглядела как обычно. Она казала, что иногда ещё голова немного побаливает, но она уверенна, что через сутки это пройдёт. И в среду Валерия уже, действительно, была полностью здорова. Это очень обрадовало Андрея.

Но зато его в этот день здорово огорчил Лукшин. Он вернулся из КЭЧ и сказал, что там приказом подтвердили своё настойчивое предложение проводить полноценную учёбу кочегаров с приёмом у них комиссией! зачётов с последующей выдачей соответствующего аттестата. Это решение было продиктовано тем, что, как показал анализ работы теплохозяйств по гарнизонам, кочегары плохо знают свои обязанности и правила техники безопасности. Участились случаи неоправданных поломок оборудования котельных, а то и аварий в них.

Нельзя сказать, это решение свалилось как снег на голову, этого следовало ожидать после подобного майского сообщения Лукшина. Морозевич это понимал и потихоньку к нему готовился, разрабатывая вчерне программу обучения кочегаров. Но, подспудно он надеялся, что в этом году обойдётся всё же без учёбы кочегаров. Ан нет, надежды не оправдались. Не так страшна была для Андрея сама эта учёба, как то, что она совпадала с ремонтом этого несчастного дома. Столько в этом году работы с ремонтами отопительных систем, так ещё и это.

Андрей всё это время помнил о сообщении Лукшина по проведению обучения и аттестации кочегаров. Морозевич и не забывал об этом разговоре, но те же кочегары с мая месяца вновь были задействованы на ремонтных работах. Собственно говоря, это Андрей просто находил оправдание своей бездеятельности в этом вопросе. Ему очень не хотелось браться за это обучение, хотя он и понимал, что делать это всё равно придётся. Отопительный сезон и у него в хозяйстве выявил отдельные случаи незнания кочегарами своих служебных обязанностей или пренебрежение правилами техники безопасности. Но он всё оттягивал начало этого события. Он просто не привык выступать в роли обучающего. Но хочешь-не хочешь, а делать это необходимо. И Андрей, тяжко вздохнув, засучил рукава. Почему засучил рукава? Да потому, что сначала нужно было составить программу обучения, разбить её на часы, составить перечень вопросов, ответы на которые должны знать его ученики-кочегары. Но, самое главное, это сначала обучиться самому. Практику за проведенный в гарнизоне год Андрей уже хорошо освоил. Но одной только практики, если это серьёзные занятия, обучающимся мало, нужна и теория. А он и сам некоторые вопросы теории помнил довольно смутно. Нужно вспоминать то, что ему когда-то сообщали на лекциях и хорошо проштудировать (уже не бегло, как в Полтаве) те две книги, которые он захватил с собой. — "Ох, и нелёгкая это работа — из болота тащить бегемота", — подумал Андрей и приступил к составлению программы. Он занимался этой программой, а заодно и самообучением, один-два раза в неделю по вечерам, но постепенно программа была почти полностью составлена. Андрей был доволен этой работой — если даже программа и не пригодится, то всё равно она принесла пользу хотя бы ему самому. Если будут появляться новые кочегары, то их инструктаж будет уже более полноценным.

И вот теперь, когда руководство КЭЧ приняло решение, то Андрею нужно будет срочно заканчивать программу, чтобы успеть провести учёбу и саму аттестацию до своего отпуска. Не хотелось оттягивать отпуск ещё на более поздний срок.

Андрей решил не тянуть кота за хвост, иначе не успеет к запланированному отпуску. Поэтому он в этот же день вечером разыскал наброски своей программы. Из рекомендаций КЭЧ следовало, что она должна быть рассчитана на 30–40 академических часов. Андрей, чтобы не было потом никаких придирок, решил довести программу до 40 часов. Как она будет выполняться — это другой вопрос, но на бумаге всё должно быть гладко. Далее он прикинул, что если начать занятия в понедельник 27 июня и вести занятия всего по два часа в день, то 20-й день (рабочий) подобных занятий наступит в пятницу 22-го июля. Это очень даже приемлемо, потому что до конца того же месяца можно будет провести зачёт, а затем получить в КЭЧ и вручить кочегарам удостоверения на право работы с котлами и другими сосудами с жидкостью и газом.

Следует отметить, что обучение кочегаров не было выдумкой руководителей КЭЧ. Существовало положение о том, что первичная аттестация (сдача квалификационных экзаменов) персонала котельных проводится в квалификационных комиссиях (с участием инспектора Котлонадзора), созданных по приказу органа, в ведении которого находятся учебные центры или учебно-курсовые комбинаты, а при прохождении обучения в организации — по приказу этой организации. При этом персонал, обслуживающий котлы, трубопроводы и сосуды с жидкостью или газом, допускался к самостоятельной работе после стажировки не менее 5 рабочих смен под руководством лица, назначенного приказом руководителя организации.

Лицам, овладевшим профессией машинист (кочегар или оператор котельной) и сдавшим квалификационные экзамены, присваивается квалификационный разряд по профессии, и выдаются свидетельства установленного образца о присвоении квалификационного разряда по профессии и удостоверение на право обслуживания котлов, трубопроводов и сосудов.

На следующий же день Морозевич объявил тем кочегарам, которые работали со слесарями, приказ КЭЧ и то, что с понедельника начинаются такие занятия. Правда, он сказал, что занятия будут вестись ежедневно по 3 академических часа — он хотел на всякий случай сэкономить время. После такого известия одни кочегары начали недовольно бурчать, другие наоборот — тихонько радоваться тому, что можно каждый день проволынить лишние 3 часа. В течение этого же дня и пятницы он предупредил об этом и других кочегаров. Тех, кто будет на смене это, естественно, касаться не будет (пропустят за всё время учёбы несколько занятий, но это вполне объяснимо и для КЭЧ). Но вот что касается остальных, то занятия для них обязательны, независимо от того вернулся ли кочегар только что со смены или же ему сегодня в ночь заступать на смену. Сам Андрей на ближайшие вечера вновь засел за программу. До этого у него в четверг после планёрки состоялась обстоятельная беседа на эту тему с майором, которая началась с нытья начальника теплохозяйства:

— Борис Михайлович, скажите, ну за что мне такое наказание? Всё на одну службу валится. Другие и в ус не дуют, а мне эти непредвиденные ремонты и учёба одновременно.

— Не наговаривайте на своих коллег, Андрей Николаевич. У них тоже работы много. Конечно, не так, как у вас, но всё же и немало. У Лукича, например, с этими квартирами вообще просвета не было.

— Ну, у Лукича — это да.

— А у того же Кирзоняна — то у него что-то с пожарными гидрантами произойдёт, то с напорными водопроводными насосами что-то не в порядке, то начинают отказывать канализационные насосы, да и вообще у него постоянные проблемы с канализацией. Виталий, кроме электросетей, по всему гарнизону ещё чинит различную аппаратуру, и даже картофелеочистные центрифуги на кухне столовых. В общем, у всех работы хватает. Да, такой учёбы, как в вашем хозяйстве, они не проводят, но это уже ваша специфика. Что тут поделаешь. Хотя и ваши коллеги, как вы знаете, проводят при приёме на работу первичный инструктаж своих подчинённых, и у них также существует ежемесячный инструктаж по технике безопасности.