Мариан помолчала.

— Не знаю, — сказала она наконец. — Это одна из загадок следствия. После обследования тело отправили в погребальную фирму, занимающуюся похоронами актеров. Я направилась туда, рассчитывая написать репортаж о похоронах Бетти Ле Мо. Но тело исчезло! Его украли.

— Что ты сказала? — удивился Билл Смит. — Выкрали тело?

— Именно так, — подтвердила Мариан. — Его украли из морга в Бруклине. Около двух часов ночи подъехал автомобиль, ночного сторожа связали, а гроб с телом Бетти Ле Мо увезли.

— Однако… — начал было ошеломленный Билл Смит.

— Полиция замяла дело! — с гневом прервала его Мариан. — Это была сенсация, я бы сумела ее подать! Однако меня выставили из редакции под предлогом превышения компетенции, а все нью-йоркские газеты побоялись даже упомянуть о Бетти Ле Мо. Дело не только в том, что высокое полицейское начальство обиделось на прессу, но и в том, что речь шла всего лишь о молодой актрисе из небольшого театрика, а выкуп составил только пятнадцать тысяч долларов. На этом дело закрыли. Есть ли у тебя ко мне еще вопросы?

— Несколько. В том числе следующий: кто и почему убил Флору Сэнфорд? У тебя есть, что сказать по этому поводу?

— Нет, — помолчав, ответила Мариан.

— Фрэнк Райли был убит в ее доме. Его застрелили из того же револьвера, что и Флору Сэнфорд. Но остальное просто не поддается разумению. Что означает цветок в глазу портрета? А предупреждение на лезвии ножа? Почему исчез Уолли Сэнфорд? Сплошные загадки. Но я должен найти убийцу Флоры Сэнфорд, это моя обязанность. Мариан, ты занималась делом о похищении Бетти Ле Мо, а это дело, без сомнения, связано с тем. Ты была репортером криминальной хроники и хорошо во всем разбираешься. Прошу тебя, Мариан, помоги мне!

На лестнице Эйприл подтолкнула локтем Дину. Дина сощурила глаза.

— Против этого мамуся не устоит, — шепнула она.

Однако полминуты спустя, когда Мариан отозвалась, ее голос звучал безразлично и на удивление холодно:

— Если бы даже знала или могла узнать, кто убил Флору Сэнфорд, сохранила бы это в тайне. Кто "бы ни убил ее, имел для этого веские причины. Надеюсь, полиция никогда не найдет виновника.

Билл Смит поднялся с места, отодвинув в сторону пустую чашку.

— Вечное заблуждение, свойственное женщинам! — вскричал он. — Всегда вы руководствуетесь только чувствами, не можете мыслить объективно. Если ты не любила миссис Сэнфорд, то тебе хочется, чтобы ее убийца избежал наказания.

— Я слишком мало знакома с Флорой Сэнфорд, — холодно возразила Мариан, — и потому не могла любить ее или не любить. Но знаю, что это была злая женщина, заслужившая свою участь.

— Осуждая убийство, служители закона не интересуются, однако, отличалась ли жертва благородством характера, — не менее холодно отвечал Билл Смит.

— Ох, да оставьте вы меня в покое с вашим правом! — крикнула Мариан, поднимаясь с котятами на руках.

— Простите за причиненное беспокойство, — ледяным тоном извинился Билл Смит.

— Никакого беспокойства, сэр. Напротив, каждый раз я с большим удовлетворением убеждаюсь в непреходящей тупости полицейских властей.

Открыв дверь, Билл Смит задержался на пороге:

— Вы знаете, вчера вечером я прочитал одну из ваших книжек под названием, кажется, "Убийство в перчатках".

— Приятно, что вам понравилась моя Книжка.

— Она мне совсем не понравилась. Сентиментальная чепуха, полная неточных деталей. Безвкусная халтура.

Билл Смит хлопнул дверью. Мариан Кэрстейрс негромко вскрикнула.

Эйприл тронула локтем Дину и Арчи. Все трое тихонько поднялись наверх и закрылись в комнате у девочек. Минутой позже по той же лестнице поднималась Мариан Кэрстейрс, держа в руках котят. Щеки ее пылали, глаза странно блестели. Она захлопнула за собой дверь своей комнаты. Установилась тишина.

— Ох, Эйприл, — пожаловалась Дина. — Она сейчас расплачется. И это в День Матери!

— Тихо! — скомандовала Эйприл. — Слушай! По-твоему, это рыдания?

Они услышали характерный шелест бумаги, закладываемой в пишущую машинку, и затем яростный перестук клавиш. Однако первая закладка была вскоре выдернута, и на ее место вставлена другая. Стрекотание машинки продолжилось с новой силой, и на этот раз уже без остановки.

Пробежав через холл, Дина открыла дверь в комнату матери. Мариан сидела за машинкой. Она была еще в своем красивом голубом халатике, но волосы ее рассыпались по плечам, а глаза лихорадочно блестели. Притаившиеся на столике чуть-чуть встревоженные котята заинтересованно осматривались по сторонам.

— Мамуся — крикнула Дина.

Машинка смолкла. Мариан подняла голову.

— Я в ярости, поэтому начала новую книжку, — объявила она и снова застучала по клавишам. Дина тактично прикрыла дверь.

— Ну, что ж. Ничего не поделаешь. В конце концов нам действительно не хотелось иметь отчимом полицейского.

— Ты слишком легко опускаешь руки, — сердито констатировала Эйприл. — Это, видимо, результат неподходящего чтения. Нет оснований падать духом. — Эйприл прищурила глаза. — Поспешим! Он, может быть, еще где-то поблизости!

— Но, Эйприл! Не хочешь же ты… — взывала к ^благоразумию сестры Дина, сбегая вслед за ней по лестнице.

— Не мешай! Я сейчас в ударе.

Выбежав на крыльцо и остановившись перевести дыхание, они увидели Билла Смита, опиравшегося на ограду виллы Сэнфордов в состоянии меланхолического раздумья.

— Что случилось? Что случилось? — допытывался у них Арчи.

— Мумолулчучи! — Эйприл что-то обдумывала, — Помни, что я гениальна, и не мешай гению. Дина, когда мамуся выбирается к парикмахеру и маникюрше?

— В понедельник, — с готовностью информировала Дина. — Значит, завтра.

Эйприл, размышляя, немного помолчала.

— Следовательно, вернется домой лишь к вечеру, а волосы станут по-настоящему красивыми только на следующий день, после расчесывания, — прошептала Эйприл. Целую минуту она еще что-то обдумывала, а затем спрыгнула с крыльца.

Дина и Арчи, удивленно переглянувшись, бросились за ней.

Эйприл добежала до Билла Смита, с трудом переводя дух.

— Какое счастье, что я вас догнала, сэр! Мамуся спрашивает, не могли бы вы прийти к нам на обед во вторник вечером? Она вас приглашает, и мы тоже.

— Что такое? — удивился Билл Смит. — Меня приглашают на обед? Во вторник? Но ведь…

Им обоим был хорошо слышен непрерывный стук клавиш пишущей машинки.

— Мамуся не смогла сама пригласить вас, потому что очень занята, — объяснила Эйприл. — Даже здесь слышно, как она работает.

Билл Смит взглянул на окно, за которым работала Мариан.

— Она чрезмерно много трудится, — прошептал он. — О ней нужно заботиться.

— У мамуси есть мы, — с достоинством возразила Эйприл.

— Разумеется… Но я имел в виду совсем иное. — Билл Смит не отрывал взгляда от окна.

Догадавшись по виду Арчи, что у того вот-вот сорвется с языка совершенно неуместное замечание, Эйприл, слегка ущипнув брата за локоть, быстро заговорила сама:

— Значит, мы рассчитываем на вас во вторник, сэр. В половине седьмого. Хорошо?

— Ах, да, конечно. Приду с большим удовольствием. Вторник, половина седьмого. Передайте своей матери, что я очень благодарен за приглашение и приду… Скажите… — он запнулся, — что буду во вторник. В половине седьмого… Спасибо… — снова осекся он. — До свидания, дети!

Он повернулся и, уходя, едва не налетел на куст.

Эйприл с трудом удержалась от смеха в самый последний момент. Билл Смит выглядел совсем как Пит, когда в первый раз договаривался с Диной о свидании.

— Не вижу здесь ничего смешного, — неодобрительно заметила Дина. — Как ты рассчитываешь уладить дело с мамусей?

— Нет ничего проще, — самонадеянно изрекла Эйприл. Подумаем… Завтра мамуся сделает прическу и маникюр… Уговорим ее испечь старомодный мясной рулет с густым соусом, на десерт — лимонный крем. Мужчины вообще любят такие блюда. А после обеда…

— Прекрасно, — оборвала Дина, — но кто скажет мамусе, что на обед приглашен Билл Смит?