Какова цена за эволюцию, которая идет подобным путем? Достаточно высока, но все-таки ниже, чем на Древнем Востоке. Речь не идет об истреблении целых народов и, как правило, речь не идет об исчезновении государств. Механизм феодальных усобиц переносит конкуренцию внутрь страны, а войны между государствами даже в случае окончательной победы одной из сторон означают лишь смену правящей верхушки. На населении это, конечно, отражается пагубным образом, но не в той степени, как в седой древности. Плата, которую общество платит за прогресс, стала ниже, а доля населения, вовлеченного в конкуренцию, увеличилась.
Следующая эпоха – классический капитализм Нового времени. Основная хозяйствующая и конкурирующая единица – предприятие (мануфактура, торговая компания, фабрика). Как происходит конкуренция? Экономическим путем, в первую очередь путем ценовой войны за покупателя. Какова плата за прогресс? По сравнению с предыдущими эпохами – смехотворно мала. Речь идет не о гибели людей, а лишь о разорении предприятий. Мануфактуры, фабрики или торговые дома конкурируют, и та фирма, где система управления лучше, приказчики честнее, менеджеры квалифицированнее, торговые агенты предприимчивее, рабочие добросовестнее, имеет больше шансов захватить рынок, подавить конкурента и довести его до банкротства.
Конечно, банкротство – социально неприятная процедура, означающая безработицу и обнищание многих людей. Однако часть рынка, захваченная победившим предприятием, требует нового расширения производства и работники обанкротившейся фирмы имеют шанс поступить на работу к своим недавним противникам, победившим на рынке. Человеческие потери здесь минимальны, общественные тоже относительно невелики. Никто не разрушает зданий, не топит корабли – они просто меняют владельцев; разве что бывший владелец стреляется с горя или спивается. В конкуренцию вовлекаются те слои населения, которые раньше были отделены от нее «Китайской стеной». Издержки общества уменьшаются, темпы прогресса увеличиваются. Общество на более ранних этапах может отличить более эффективное хозяйствование от неэффективного.
Следующий этап – XX век, капитализм акционерных обществ после «управленческой революции». Как идет конкуренция здесь? Для того чтобы корпорации, выясняя между собой отношения на фондовом рынке, установили, кто из них эффективнее, нет необходимости доводить предприятие конкурента до банкротства. Можно лишь на более ранней стадии продемонстрировать рынку свои преимущества в какой-либо значимой области: менеджменте, маркетинге, технологическом процессе. Если у предприятия есть преимущества, оно начинает давать большую прибыль; как только фондовый рынок видит, что прибыль хоть на доллар выше среднеотраслевой, акционеры продают акции предприятия менее прибыльного, покупают акции предприятия более прибыльного.
Капитал перетекает в преуспевающую фирму, которая показала хоть небольшие конкурентные преимущества. Соответственно, появляется возможность, не разоряя конкурента, просто скупить его акции и, захватив управление, улучшить менеджмент, маркетинг, производственный процесс. Акционерная форма собственности, во-первых, позволяет более тонко, на более ранней стадии определять конкурентные преимущества хозяйственных ячеек общества, во-вторых, минимизирует общественные потери от конкурентной борьбы.
«Систему корпоративного управления можно рассматривать как набор институциональных механизмов, ограничивающих отклонения от поведения, обеспечивающего максимизацию рыночной стоимости фирмы. Если конкуренция на рынках факторов производства и готовой продукции выступает дисциплинирующим средством „последней инстанции“, то механизмы корпоративного управления представляют собой, по удачному выражению Дженсена, „систему раннего предупреждения“» [10]. Поскольку любой реальный рынок далек от идеала совершенной конкуренции, «отбраковка» неэффективных фирм через конкуренцию растягивается обычно на достаточно длительное время и сопряжена со значительной растратой ресурсов. Система корпоративного управления позволяет обнаруживать и «„купировать“ случаи неэффективности на более ранних стадиях, обеспечивая тем самым ощутимую экономию ресурсов» [11].
Слой людей, вовлеченных в конкуренцию, расширяется до десятков процентов населения, что на деле означает дальнейшую демократизацию общества (уровень демократии в конечном счете определяется долей вовлеченного в конкуренцию населения).
Если сравнить упомянутые выше эпохи, то заметно, что в каждую из них существует некий ведущий класс общества. Именно через этот класс в обществе осуществляется конкуренция, через него идет конкурентная борьба. Упрощенно говоря, это тот класс, посредством которого идет исторический прогресс.
В древневосточном обществе этот класс представлен одним-единственным человеком или одной-единственной семьей. Тогда друг с другом конкурировали государства, а внутри государства конкуренции не было (не считая внутренней борьбы царедворцев за влияние), поэтому и конкурирующий слой населения каждого государства представлен всего-навсего одной правящей семьей: фараона, императора, в общем, монарха. Логичным является то, что власть монарха абсолютна, он присваивает себе ресурсы всей страны, он всем распоряжается, – строй, который называли системой поголовного рабства. Тот, кто участвует в конкурентной борьбе, – тот хозяин страны. И если в конкуренцию вовлечен один человек, то он и должен быть абсолютным монархом.
В феодальную эпоху конкуренция идет через обширный класс феодалов. Они хозяева тогдашнего общества. Они вырабатывают и поддерживают мораль, задают стереотипы поведения, Европа живет для них. Феодалы – «соль земли», ведь через их «посредничество» идет конкурентная борьба.
Ранний капитализм. Общество движется корыстью промышленников, купцов и банкиров. Это ведущий класс общества, и именно он присваивает себе все плоды конкурентных преимуществ той или иной страны.
Современный капитализм. Конкуренция идет уже не через собственников, а через менеджеров – произошла так называемая управленческая революция. Ответственность за ведение бизнеса перешла от владельцев к наемным управляющим. Победы в бизнесе куются в заводских цехах и научных лабораториях, школьных классах и художественных мастерских. Но чтобы трудолюбие рабочих, квалификация инженеров, мастерство учителей и талант дизайнеров были приняты рынком, требуется бескомпромиссная борьба менеджерских решений. Благодаря менеджерам те фирмы, где есть какие-то конкурентные преимущества, могут захватить долю на рынке, расширить объемы производства и оказываемых услуг, скупить акции своих неудачливых конкурентов. Поэтому именно менеджеры являются ведущим классом нынешнего общества, через них идет конкуренция; этот класс и присваивает себе непропорционально большую долю общественного пирога. Сейчас в США «генеральные директора корпораций в среднем зарабатывают в 475 раз больше, чем средний заводской рабочий. В 1980 году – всего в 42 раза» [12]. Трудно сказать, справедливо это или нет, но, во всяком случае, это эффективно.
Россию рано или поздно тоже ждет управленческая революция. «Российский рынок на пороге нового этапа развития, когда фигура топ-менеджера окажется в центре общественной жизни, формируя новую российскую рыночную культуру. Менеджеры все больше и больше выходят на передний план, заслоняя собственников. Если на Западе революция менеджеров – это усиление зависимости „менеджерское решение – прирост капитала“, то в России от менеджеров все больше зависит экономическое и социальное положение государства – рабочие места, налоги, валютная выручка страны, социальная обстановка», – считает Максим Сотников [13].
Таким образом, ключевым фактором для успеха общества является наличие того класса, сословия или хотя бы большой группы людей, которые уже имеют внутри себя конкурентные отношения и соответствующий менталитет. Они берут на себя бремя конкуренции и становятся господствующим классом.
