Это был первый рейс Гаррисона в качестве капитана. Фирма оказала ему высочайшую честь и – даже не сомневайтесь! – заставила перецеловать столько задниц, сколько иному любителю в сладострастных кошмарах не приснится. Подарки. Деньги «дарить» не принято, так что Гаррисон чуть не рехнулся, соображая, кому из руководства что купить. Но вроде бы всем угодил, и Фирма его утвердила. Итоги: полон рот долгов и официальное жалованье на тридцать процентов выше, чем у остальных членов экипажа. Плюс личная ответственность, чудовищные штрафы за все, на чем поймают, и, самое главное, «капитанская доля» – половина прибыли от контрабанды. Чистой прибыли, само собой, которая остается после «уплаты налогов» всем заинтересованным лицам и организациям. В общем, не так уж просто свести баланс, но Гаррисон честно попытался и выяснил, что лет через пять сможет зажить как человек. Если все пойдет хорошо. А уж потом, еще лет через десять, списаться на берег и забыть о Космосе навсегда. Это если все так и будет идти хорошо. Что вряд ли.

Тем не менее первый рейс в чине капитана начался недурно. Команда в основном из своих, проверенных, только седьмая – новичок. Врач и биолог Чен, мелкая и чересчур любопытная сучка, Гаррисону сразу не понравилась. Ну вот не любил он таких девок, и все. Летишь первый раз? Молодец, сиди на попе ровно, делай, что скажут, и вопросов не задавай. Что нужно, старики сами скажут. Доли новичку никакой не полагается, это Чен должна была знать, а раз так – не вертись рядом с грузом вообще, не твое дело. Но биолог еще на Трейси начала суетиться: давайте я проверю, мало ли что… Потом чуть ли не с официальным рапортом явилась к капитану: мол, это ее обязанность по инструкции – все проверять на предмет заражения и прочего. Гаррисону пришлось напомнить нахалке, что ее дальнейшая судьба зависит прежде всего от его отзыва, а Чен, видимо, держит кэпа за идиота, если полагает, что он не предусмотрел всего. Вроде получилось – прежде Гаррисон такими разговорами не занимался. Но осадок на душе остался. Ведь если говорить прямо, попробуй он напиши плохой отзыв – Чен тут же побежит стучать о контрабанде в соответствующую службу, терять ей будет совершенно нечего. А кого не любит Фирма даже больше, чем конкурентов? Капитанов, которые привлекают к себе ненужное внимание. Контрабанды никакой не найдут, но списание на берег пройдет раньше и вовсе не так, как хотелось бы.

– Не нравится она мне, – в такт мыслям капитана сказал суперкарго Огински во время погрузки. – Зад с кулачок, глазки узенькие, а подмечает все. Я, грешным делом, прикупил тут местного пойла… Не домой, конечно! Так, в дорогу. А она мне пакет по дороге к «Феле» чуть не порвала – все прижаться норовила, интересно ей. Ты имей в виду, кэп, я для всех! Все-таки первый раз с вами в компании, надо отметить.

– Предупредил бы! – строго сказал Гаррисон, но всерьез злиться на Огински не мог. Конечно, суперкарго – та еще заноза, но хоть парень свой. – Если что, говори, мол, масло какое-нибудь, договорись с Рябтсевым. Ну, ты понимаешь…

– Не понимал – не летал бы! – подмигнул Огински. – А Рябтсев в курсе. Мы с ним и «по железу» заглянем к вам после отлета? А «по навигации» звать?

Так было принято во флоте Фирмы: «по навигации» – штурман, «по железу» – инженер, и так далее. В Космосе много своих обычаев. Тут не берег, тут свои порядки. Конечно, Гаррисон согласился. Обмыть первый рейс кэпа – один из обычаев. Правда, делается это «активом» корабля, а Огински на «FL-14» первый раз, но что с ним делать, если уже закупился на свои? Да еще если Рябтсев в курсе.

Рябтсев подошел с негласным докладом перед отбытием с Трейси.

– Набрали нормально! – «По связи» Рябтсев заодно выполнял обязанности бухгалтера экипажа. – Эллиши, красы, всякое дерьмо по мелочи… Едва холодильник закрыли. Должны хорошо сходить, под расчет.

Говоря «под расчет», Рябтсев использовал какое-то неизвестное новоиспеченному капитану понятие, но Гаррисон пока стеснялся спросить.

– Огински не слишком шустрит?

– Да нет, просто хочет понравиться. И хорошего пойла купил, молодец. Ты, да я, да Морган, да «по навигации», вместе с ним – пятеро. Двоих как раз на вахту определим и посидим пару часов.

По мнению Гаррисона, Рябтсев чересчур любил «посидеть», но вместе они летали давно, и «по связи» еще ни разу не попался. К тому же и бухгалтером был неплохим.

С Трейси ушли без происшествий, в штатном режиме, и все, что оставалось капитану «FL-14», – это довести корабль и экипаж до «Луны-18», базы Фирмы. Штурман Вальдшнеп рассчитала маршрут на три прыжка, после первого они и «посидели», оставив на вахте Чен и молчаливого, нелюдимого пилота Илая.

Когда все, кроме Рябтсева и инженера Моргана, решили, что им достаточно, разговор зашел о Чен.

– Мне ее прямо за борт выкинуть хочется! – шумел Огински, поводя слегка остекленевшим взглядом. – Не слетаемся мы с ней. Может, небольшой несчастный случай организуем, а? Переложим груз, а заодно и прищемим ей лапку-другую…

– Уймись! – Вальдшнеп отвесила «по трюму» подзатыльник. – Хорошая девочка, просто первый раз, ей помочь надо! А вы окрысились всей командой, и я знаю почему!

– Потому что у «по биологии» сисек нет! – хрипло засмеялся раскрасневшийся Рябтсев, чокаясь с Морганом. – Вальдшнеп всегда, как выпьет, про сиськи!

– Да пошел ты! – отмахнулась штурман. – Хотя так и есть. Была бы она…

– Как ты! – теперь заржал Морган. – Нет, серьезно, дорогая: тебя мы сразу полюбили!

– Вот, а я о чем! Ей же всего двадцать два, ничего не видела, людей не знает. Нужно поддержать, а вы… Чтобы мне никаких несчастных случаев! – погрозила Вальдшнеп суперкарго. – А с Чен подружитесь. Космос, как говорится, есть Космос. Всякое может случиться.

Если бы Гаррисон предвидел, что произойдет всего пару часов спустя, он врезал бы штурману по сочным губам. А произошло то, чего ждать никто не мог – Космос есть Космос.

Илай стоял рядом с капитаном, а чуть в стороне, отчаянно разя перегаром, возился с проводкой Морган. Гаррисон хотел о чем-нибудь спросить пилота, чтобы убедиться, что тот не обижается на посиделки без него. Чистая формальность, вообще-то, – Илай не уважал спиртное. Вот только спросить Гаррисон ничего не успел, потому что пилот вдруг схватился за грудь и покачнулся. Тут же взревела аварийная сирена, мигнуло освещение, на долю секунды исчезла гравитация… И все стихло еще прежде, чем Илай упал.

– Это что сейчас было? – спросил у всех сразу кэп и потряс головой, разгоняя остатки хмеля. – «По пилотажу»! Ты чего?

– Вроде кровь у него, – заметил Морган.

Так бывает очень редко. Настолько, что просто не бывает. Крошечный, неизвестно из какой преисподней прилетевший на субсветовой скорости метеорит прошил «Фелю» насквозь. Система упреждения просто его не заметила – теоретически это возможно. Вот только не происходит такого никогда.

Илай умер почти сразу – метеорит прошел прямо сквозь сердце. Поняв, что держит на коленях голову мертвеца, первой примчавшаяся Вальдшнеп осторожно уложила ее на пол.

– Бесполезно! – сказала штурман подоспевшему с аптечкой Огински. – Сердце стало. Сквозная дыра, два пальца пройдет.

– Может, током его шарахнуть? – предложил «по связи».

– Трезвей, Рябтсев! – Капитан наконец смог говорить. – Долбаный Космос, ну почему на моем корабле?! Что, в самом деле метеорит?

– Ну, или по нам кто-то шмальнул из соседней галактики, – развел руками Морган. – Система восстановила последовательность, можем траекторию рассчитать… Только зачем?

– Повреждения?

– Крохотные, все залаталось автоматом. Потери воздуха незначительные. Штуковина пролетела оттуда, – Морган показал пальцем за плечо капитана, – и вот туда, под переборку. На ладонь примерно от твоей головы. Поздравляю!