— И что же это было? — искренне поинтересовалась Лалита.

— Это та защита, которую мужчине может дать только женщина, которая любит его бескорыстно, как, я надеюсь, вы любите меня. — Голос его потеплел, когда он стал рассказывать дальше:

— Когда я пробудился в ваших объятиях и понял, что голова моя покоится на вашей груди, я понял, что никогда не испытывал волшебного чувства, исходящего от женщины, что ты будто купаешься в ее любви, что она хочет уберечь тебя от напастей и бед.

— Я желала этого. Я думала именно об этом, — подтвердила Лалита.

— Продолжайте, — попросил ее лорд Ротвин.

— Еще я подумала тогда, что вы были почти как ребенок, и я должна защитить вас от одиночества и горя!

Лорд Ротвин издал торжествующий крик.

— Моя бесценная! Моя единственная любовь! Я так и думал, что вы думаете об этом! Бессознательно я всегда ждал этого от женщины.

Губы его приникли к ее губам, но Лалита успела еще сказать:

— Наверное, мое сердце взывало к вашему в эту минуту.

— И я услышал этот зов. Это зов любви, которая будет длиться, пока мы живы.

Он принялся целовать супругу, и Лалите показалось, что губы его были более настойчивыми, более требовательными, более властными, чем раньше. Несомненно, он просил ее о чем-то, и хотя Лалита могла только догадываться, о чем именно, она знала, что готова сделать все, о чем бы он ни попросил.

Она властвовала над его разумом, телом и чувствами и знала, что он тоже отдает себя во власть ей.

Теперь они были нераздельны, они слились в единое существо.

Они обрели целостность. Ответом на зов их любви была любовь.