– Вряд ли у меня сейчас есть желание носить что бы то ни было, – ответила Паолина.

– Я был бы рад увидеть на вашей шее мои фамильные изумруды, – продолжал он, словно не слыша ее слов. – Они подчеркнут белизну вашей кожи и золото волос. Хотя, быть может, сапфиры подойдут вам еще больше. Их густой оттенок напоминает мне цвет ваших глаз.

Паолине не пришлось отвечать ему. Шум толпы в бальном зале помешал им продолжить разговор. Новая группа ряженых в ярких маскарадных костюмах присоединилась к тем, кто был одет более привычно. Смеясь и поддразнивая танцующих в масках, они образовали змейку и, осторожно прокладывая путь через толпу и увлекая за собой всех, кто им попадался, постепенно превратили целый бальный зал в веселый ярмарочный балаган.

Паолина обнаружила, как какой-то человек высокого роста в костюме Пьеро увлек ее в сторону от графа и, обхватив руками ее талию и притянув к себе, заставил ее присоединиться к длинной веренице ряженых, которая простиралась через бальный зал по всему дворцу.

Обойдя парадные залы и миновав вестибюль, они вышли через боковую дверь на узкую, мощенную булыжником улицу, которая пролегала позади дворца и выходила на Пьяцца Сан-Марко.

Паолина пыталась убежать, избавить себя от необходимости следовать за веселящейся толпой, но ее спутник в костюме Пьеро оказался слишком сильным для нее и увлекал ее за собой вперед. И хотя Паолина крикнула ему, что хотела бы остановиться, ее голос потонул в общем шуме и смехе.

На всем пути вдоль узких улочек играла музыка, и затем они оказались неожиданно на ярко освещенной площади Сан-Марко. Двери кафе были открыты, приглашая посетителей; выставленные на улице стулья были полностью заняты дамами и кавалерами, пьющими вино, распевавшими песни или просто любовавшимися своими друзьями и близкими в маскарадных костюмах. Пьяцца была заполнена танцующими, и было почти невозможно расслышать что-нибудь среди всего этого гама.

– Пожалуйста, пустите меня! – повторяла Паолина, но ее голос не был слышен до тех пор, пока танцоры, образовывавшие змейку, не остановились.

Обернувшись, она оказалась лицом к лицу со своим похитителем.

– Я должна вернуться обратно, – задыхаясь выговорила она.

– Не сейчас, прелестная дама, – насмешливым тоном ответил незнакомец. – Здесь так много любопытного. Почему бы нам не повеселиться вволю? Понимаете, ведь это же карнавал.

– Конечно, это удобное оправдание для разного рода безумств, – возразила Паолина. – Но мой брат будет беспокоиться за меня.

– Он поймет, что никто здесь не посмеет обидеть такое очаровательное создание во время карнавала – да и в любое другое время, коли на то пошло, – отозвался незнакомец.

– Хотелось бы мне быть в этом уверенной, – произнесла Паолина в ответ. – Но, так или иначе, мне нужно вернуться домой.

– А где ваш дом, прелестная дама? – осведомился он.

Паолина ничего не ответила ему на это, чувствуя, что вряд ли уместно давать свой адрес совершенно незнакомому человеку.

– Я была среди гостей в палаццо Гритти, как вы сами видели, – сказала она. – Мои друзья будут ждать меня там. Не будете ли вы так любезны проводить меня обратно?

– К чему вам так спешить? – спросил незнакомец. – Если мы пройдем немного дальше, мы сможем взять гондолу. Это будет легче и намного романтичнее.

Какая-то нотка в его голосе подсказала Паолине, что такой поступок с ее стороны был бы по меньшей мере неразумным.

– Благодарю вас, сударь, но мне уже пора возвращаться, – ответила она.

Девушка готова была обратиться в бегство, но ее спутник схватил ее за руку.

– Не так скоро, моя прелесть! – воскликнул он. – Вы слишком обворожительны, чтобы расстаться с вами, когда я только что вас нашел. Давайте потанцуем вместе – здесь рядом, под звуки оркестра. Или мы можем пойти взглянуть на шатры, и я куплю вам какую-нибудь вещицу, которую вы могли бы хранить на память об этом вечере.

– Нет, спасибо, – ответила Паолина.

Она пыталась сопротивляться, но он оказался гораздо сильнее ее.

– Ну же, пойдем со мной, – настаивал он. – Меня это уже начинает утомлять. Застенчивость хороша, если она к месту, но вам незачем стесняться меня. Здесь так много всяких развлечений, и мне не хотелось бы проводить время в одиночестве. Для начала мы с вами выпьем по рюмочке вина, и, быть может, оно согреет хоть чуть-чуть ваше холодное сердечко.

– Я уже сказала вам, что мне пора возвращаться, – произнесла Паолина с чувством, близким к отчаянию. Этот незнакомец внушал ей страх, так же как и толпы людей, сновавших вокруг, большинство из которых явно готовы были на любые сумасбродные выходки, лишь бы повеселиться на славу!

– Пустите меня!

Она выдернула свою руку так резко, что застигла его врасплох, и, освободившись от его железной хватки, бросилась бежать подальше от Сан-Марко по узкому извилистому переулку, по которому они уже проходили раньше.

Девушка слышала за своей спиной его тяжелые шаги, и только то обстоятельство, что она была меньше ростом и более подвижной, дало ей возможность оторваться от преследователя. Он испустил охотничий клич, и Паолина чувствовала себя примерно так же, как дикий кабан или олень, спасающийся от своры гончих псов и несущихся на полном скаку лошадей.

Казалось, он постепенно приближался, и хотя Паолине приходилось бросаться из стороны в сторону, огибая случайных прохожих, она понимала, что силы ее были уже на исходе и через несколько секунд он неизбежно должен был настигнуть ее.

И тут она увидела направлявшегося к ней человека, одетого в голубой, расшитый жемчугом камзол, который она тотчас узнала. Из груди ее вырвался крик, похожий на стон, девушка из последних сил устремилась вперед и, оказавшись рядом с ним, обвила руками его шею. Ее облегчение при виде сэра Харвея было так велико, что, даже если бы дыхание ее не было затруднено, она все равно была бы не в состоянии что-либо сказать.

Он обнял ее и привлек к себе как раз в тот самый момент, когда человек в костюме Пьеро подбежал к ним.

– Она моя! – воскликнул незнакомец.

– Ты оставишь ее в покое, или я проколю шпагой твою грудь, мерзавец, – сердито бросил ему сэр Харвей.

Признавая свое поражение, человек в костюме Пьеро умиротворяюще улыбнулся.

– Извини, старина, – ответил он. – Я не знал, что она твоя подружка. Хорошенько присматривай за нею, она очень лакомый кусочек.

Не сказав больше ни слова, незнакомец удалился, а Паолина, спрятав лицо на плече сэра Харвея, не могла удержаться от смеха.

– Я... так испугалась, – пробормотала она, все еще с трудом переводя дух. – Это было... глупо с моей стороны, но я... испугалась.

– С вами хлопот не оберешься! – воскликнул сэр Харвей. – Ладно, давайте возьмем гондолу и поедем домой. На сегодняшний вечер я сыт по горло приключениями, и вы, я полагаю, тоже.

Паолина подняла голову от его плеча.

– Я никогда не была так рада видеть кого-либо, как сейчас... вас, – произнесла она. – Мой страх был нелепым, и я не думаю, что этот человек действительно желал мне зла. В то же время я до сих пор не могу к этому привыкнуть.

– Привыкнуть к чему? – осведомился сэр Харвей.

– Ко всем этим знакам внимания, когда мужчины хватают меня за руку, осыпают комплиментами. Я не знаю, что обо всем этом думать.

– Это потому, что вы слишком красивы, – отозвался сэр Харвей без малейшего сочувствия.

С этими словами он вывел ее к одному из боковых каналов, где множество гондол стояли на приколе в ожидании нанимателей. Сэр Харвей помог Паолине сесть и сам занял место рядом с нею. Девушка поднесла руки к волосам, чтобы поправить прическу, и тут же вспомнила об ожерелье.

– Синьор Бонди, – прошептала она. – Что вы намерены ему сказать?

– С какой стати я буду с ним разговаривать? – – осведомился в ответ сэр Харвей, пока гондола медленно плыла вперед, в полной тишине прокладывая путь по темной воде.

– Вы думаете, он поверил, что вы купили это ожерелье? – спросила Паолина.