— Я думаю, китайские вазы принадлежали моей бабушке, — задумчиво сообщил лорд Хейвуд. — Вот почему они не внесены в опись. Я смутно помню, как она рассказывала, что ее отец бывал в Китае.

— Но как же я могла догадаться, что они такие ценные! — воскликнула Лалита.

Ей показалось, что мистер Вэлтон очень неодобрительно отнесся к ее невежеству, но Лалиту это не волновало. Она была слишком счастлива за лорда Хейвуда, чьи мысли и чувства сейчас были ей понятны без слов.

Между тем мистер Вэлтон умолял их поместить эти драгоценные сосуды в такое безопасное место, где им ничто не угрожало бы. После того как лорд Хейвуд заверил его в этом, тот объявил, что ему следует немедленно отправляться обратно в Лондон.

— Не хотите ли вы остаться на ленч? — спросил лорд Хейвуд. — Правда, поскольку моего слуги сейчас нет, то я могу предложить вам лишь самую простую пищу, но вы принесли такие хорошие новости, и мне, как хозяину, не хотелось бы отпускать вас без обеда в обратный путь.

— Это очень великодушно с вашей стороны, милорд, — ответил мистер Вэлтон, — однако мне необходимо как можно скорее вернуться в Лондон с документами на аренду. Директор получит приятную возможность сразу же информировать своего клиента о великодушном решении вашей светлости предоставить в его распоряжение Хейвуд-хауз.

— Мне это не менее приятно, — сказал лорд Хейвуд. — И я хотел бы искренне поблагодарить вас за то, что вы помогли мне найти эти сокровища, которые, я буду надеяться, вы сможете продать так скоро, как только возможно.

— Я уверен, что наша фирма будет гордиться, что вы доверяете нам такое сокровище, которое приведет в восторг всех ценителей древностей.

— Так почему бы вам не взять их с собой прямо сейчас? — предложил лорд Хейвуд.

Мистер Вэлтон ужаснулся.

— Я не могу взять на себя такую ответственность, милорд! — быстро и несколько испуганно произнес он. — Но, с позволения вашей светлости, я пришлю сюда специального человека, который особым образом упакует их и доставит в полной безопасности в Лондон на экипаже, более подходящем для этих целей, чем почтовая карета.

— Вероятно, так действительно будет лучше, — согласился с ним лорд Хейвуд. — Разбить их сейчас, через столько веков, было бы, пожалуй, настоящим несчастьем!

Бедный мистер Вэлтон был так огорчен легкомыслием лорда Хейвуда, что Лалита пожалела его, подумав, что было слишком жестоко шутить с тем, что было ему так дорого.

Положив подписанные документы на аренду Хейвуд-хауза в чемоданчик для бумаг, мистер Вэлтон попрощался с таким нетерпением, что Лалита заподозрила, что он неспроста стремится в Лондон. «Наверное, ему не терпится сообщить о своей ценной находке», — решила она, с симпатией глядя на этого страстного любителя древностей.

Еще раз настоятельно напомнив о необходимости как можно бережнее обращаться с найденными древними сокровищами, мистер Вэлтон отбыл наконец в обратный путь.

Лалита стояла вместе с лордом Хейвудом на верхней ступеньке лестницы, провожая гостя. И только когда почтовая карета, увозящая мистера Вэлтона в Лондон, скрылась из виду, она поняла, как много значил для них его приезд.

Она взглянула на лорда Хейвуда и увидела, что мрачное выражение окончательно исчезло из его глаз и они блестят от радости. И в эту минуту он показался ей необыкновенно молодым и красивым, как никогда.

Несколько мгновений они стояли, глядя друг на друга. А затем лорд Хейвуд раскрыл ей объятия и, когда она прильнула к нему, прижал ее к себе.

— Я думаю, ты самая настоящая колдунья! — заявил он, с лукавой нежностью заглядывая ей в глаза. — Ты ведь постоянно говорила мне, что все будет хорошо, и вот действительно все уладилось самым неожиданным образом.

— Я знала, что ты победишь! — тихо отвечала Лалита.

— Я не могу поверить в это, — продолжал он, — после всех волнений и бессонных ночей, когда я тщетно пытался придумать выход из этой отчаянной ситуации! Теперь многие из моих проблем решились сами собой. Я буду получать ренту за лондонский дом, которая составляет значительную сумму, и, кроме того, мы сможем получить, по всей видимости, неплохие деньги от продажи этих горшков.

Лалита засмеялась.

— Что касается меня, то все три мне кажутся просто безобразными, и мне совсем не жаль, что их придется продать, хотя, я полагаю, мне не следовало бы так говорить.

Конечно, нет! — с шутливым ужасом поддержал ее лорд Хейвуд. — Те, кто в этом разбирается, решат, что у нас просто начисто отсутствует вкус!

— Я все еще не могу во все это поверить, — продолжала Лалита. — И мне все кажется, что я вот-вот проснусь и обнаружу, что все это толь ко сон и что я должна буду вернуться в Мэнор... к дяде Эдуарду.

Лорд Хейвуд крепче прижал ее к себе.

— Нам обоим просто очень повезло. Невероятно повезло!

Лалита спрятала лицо у него на груди.

— Когда... Картер... вернется... — начала она с заметным колебанием.

Лорд Хейвуд понял, о чем она хочет попросить, и, отвечая на ее невысказанный вопрос, улыбнулся ей с нежностью.

— Полагаю, что теперь, когда у вас нет опеку на, я просто обязан жениться на вас. Ведь вы безнадежно скомпрометировали себя тем, что так долго оставались наедине с мужчиной.

Лалита растерянно взглянула на него.

— Вы вовсе... не обязаны на мне жениться, — прошептала она, — если вы действительно предпочитаете... оставаться свободным.

— Тогда как же, по вашему мнению, мне следует поступить с вами? — спросил он, дразня ее.

Я могу... оставаться здесь с вами, — отвечала она с тихим вздохом. — И если вы... будете стыдиться меня... когда ваши друзья будут сюда приезжать... я буду прятаться от них... так, как я предлагала вам делать это прежде.

Лорд Хейвуд рассмеялся, и это был самый счастливый смех, который она когда-либо слышала.

— Ты ведь прекрасно знаешь, что я хочу того же, чего хочешь ты, — сказал он весело. — По этому теперь, я думаю, мы можем наконец вернуться к старым добрым традициям.

Она несколько озадаченно посмотрела на него, и он, улыбаясь, объяснил:

— Я всего лишь хочу сказать, мое сокровище, что теперь могу просить тебя стать моей женой с полным сознанием того, что я делаю. Итак, моя любимая, не окажешь ли ты мне честь, согласившись стать моей женой?

Последние слова он произнес очень серьезным тоном, и Лалита в восторге обвила руками его шею.

— Ты сам сказал, что это то, чего я хочу! — воскликнула она. — И ты знаешь ответ... Да! Да! Да!

— Я полагал, что ты будешь вести себя, как подобает скромной юной леди в таких случаях, — пошутил он. — Тебе следовало бы покраснеть, смутиться и сказать что-нибудь вроде: «Ах, это так неожиданно!»

Если бы я так себя повела, то у тебя появился бы шанс отступить, — не осталась в долгу девушка. — О, мой изумительный, великолепный Ромни, я так хочу быть с тобой... навсегда... и любить тебя!

Она на мгновение смолкла, затем с волнением спросила:

— Ты... ведь правда хочешь... моей любви?

— Я хочу этого больше всего на свете! — серьезно ответил лорд Хейвуд.

— И ты... не будешь... сердиться или обижаться... из-за того, что я... богата?

— Ну, я полагаю, это одна из тех неприятных проблем, с которой я, пожалуй, смогу справиться, — сказал он, улыбаясь. — И осмелюсь сказать, что это, так или иначе, может оказаться весьма полезным.

Лалита облегченно рассмеялась.

— Я знаю, ты собираешься истратить деньги на помощь арендаторам и старым слугам и еще на дома для инвалидов войны.

— Ты забыла, что я должен оставить немного на то, чтобы ты смогла купить себе новые платья, — сказал лорд Хейвуд, все еще сохраняя серьезность. — Или одну из этих восхитительных и невероятно соблазнительных ночных рубашек.

То, как он это произнес, заставило Лалиту покраснеть.

— Ты должен забыть... до тех пор, пока мы завтра не поженимся... что ты видел меня... в од ной из них.

— Завтра? — спросил удивленно лорд Хейвуд. — С какой это стати я должен ждать до завтра?