Я сел на камень, попросил всех сесть и стал рассказывать им о Господе. Два волшебника остались вблизи меня, чтобы слушать. Третий, высшего ранга между ними, большой, видный мужчина, выхватил свое копье, покрутил им над головой и поднял его на меня. На это я сказал: "Конечно, он может оружием убить меня, но ведь он взялся убить меня волшебством и твердо пообещал не применять оружие. Если вы разрешите ему сейчас убить меня, то вы убьете того, кто является вашим другом и хочет вам только добра. Я знаю, что это разгневает моего Бога, и Он накажет вас".
Мужчина яростно бегал вокруг и ругал присутствующих за то, что они слушают меня. Я снова спокойно сел. Оба священника и все люди тесно обступили меня, так что он не мог бросить в меня копье. Чтобы избежать кровопролития, я мягко попросил не воевать из-за меня и предложил уйти с учителями домой.
Мы благополучно вернулись домой, но еще долго этот рассерженный мужчина ежедневно появлялся возле меня, где бы я ни был. Несчетное число раз поднимал он на меня свое голиафское оружие, но Бог держал его руку, и он не бросил его в меня! Без сомнения, этот случай поколебал у многих веру в волшебство. Но искоренить его полностью на этом острове нельзя было даже у возрожденных.
Конечно, я не могу причислить к ним этих двух «посвященных мужчин», но они и впредь хорошо относились ко мне, даже попросили направить в свои деревни учителей и разрешили некоторым молодым людям посещать нашу школу. Оба священника и некоторые другие начали в это время носить одежду и ревностно заступались за меня. Хотя они еще не были христианами, но были уже недалеко от Царства Божьего. Некоторые начали молиться со своими семьями и направляли свои просьбы к Тому, Кто мог услышать их. Группа таких христиан сопровождала меня от села к селу, они имели видимую радость в учении Слова Божьего.
Снова началась война. Наши соседи сожгли лес, чтобы легче было защитить себя от внезапных нападений. И все же враг неожиданно напал на них во время совещания, и многие жители порта пали убитыми. Сражения велись с ужасной яростью, и снова мне пришлось долго посещать людей только в лагере или на поле боя. Они очень охотно принимали меня, когда я проводил у них богослужения. Они назначали на это время перемирие и приводили меня в свой лагерь. Хорошо вооруженные, они шли впереди и сзади меня и были приветливы со мной. Но они были недовольны тем, что я посещал и их врагов, желая, чтобы я молился только за них. И я снова должен был объяснять, что Бог – Отец всех и что Он хочет, чтобы я учил всех. Только с помощью обоих прежних священников мне удалось прийти к врагам. Хотя мне не удалось сразу примирить их, но все же они меньше стали воевать и вскоре заключили мир, который, к сожалению, был лишь короткой передышкой в войне.
На второй миссионерской станции на юго-западе острова работали супруги Матисон. Оба были хрупкого телосложения и имели склонность к туберкулезу, но все же усердно трудились. Они попросили меня передать им немного муки, так как уже давно у них не было европейских продуктов и никакого попечения извне. Из-за войны к ним нельзя было добраться по суше, а водный путь закрыли шторм и высокие волны. Я попросил Новара и Манумана нанять несколько сильных мужчин, чтобы они на своей крепкой лодке довезли меня до места.
Они согласились, и мы отплыли. Я заполнил мукой довольно большой сосуд, закрыл его плотной крышкой, привязал ее и прикрепил этот ценный груз в середине лодки. Все, что нам нужно было, мы крепко привязали к своим телам. Только большая нужда могла заставить нас пуститься в такой опасный путь. Островитяне привыкли к морю и к тому же были хорошими пловцами, чего я не мог сказать о себе.
Объезжая остров, мы должны были держаться подальше от высоких волн, которые бились о коралловые рифы, и вскоре были совершенно мокрыми от бушующего прибоя. Нам оставалось где-то две мили до миссионерской станции Квамера, когда мои спутники объяснили, что они не могут дальше ехать. Они хорошо потрудились, и мне пришлось согласиться сойти на берег вблизи того места, где не было военных действий и где жили их друзья. Мне же казалось, что именно в этом месте прибой ужаснее, чем в других местах, и я попытался уговорить их проехать дальше, сказав, что лодка может разбиться о коралловые рифы, мы все потеряем и кто-нибудь из нас может утонуть. Но несмотря ни на что, они повернули лодку к берегу. Гребя веслами, они старались держаться на одном месте, внимательно наблюдая за волнами. Наконец старший из них воскликнул: "Мисси, держись! Вон идет маленькая волна, она должна принести нас к берегу!"
Я умолял Бога сохранить всех нас! Вот волна оказалась под нами. Все гребцы ударили веслами, лодка, как чайка, взлетела вверх, и волной ее бросило к берегу. В следующее мгновение волна достигла рифа и обратным ходом с сильным шумом накрыла нашу лодку. Почти все прыгнули в воду, чтобы где вплавь, где вброд достичь берега. Я тоже последовал их примеру, один из мужчин подхватил меня, и волной нас обоих выбросило на берег. Тут же многие из них бросились в воду, поймали лодку и вместе с Мануманом благополучно вытащили ее на берег.
Я в сердечной молитве поблагодарил Господа за наше спасение, а также людей за их верную помощь. Затем я попросил одного жителя села, заплатив ему, чтобы он отнес муку и другие продукты на миссионерскую станцию. Я присоединился к нему, а мои спутники решили остаться у друзей, пока море не успокоится, чтобы благополучно добраться домой.
С большой радостью и благодарностью приняли меня супруги Матисон, так как они были в большой нужде. Поспав несколько часов, я стал готовиться к возвращению, так как боялся, что при моем долгом отсутствии таннезийцы разрушат мой дом. Я прошел совсем немного, когда зашло солнце. На станции никто не согласился проводить меня. Даже жители местных сел, мимо которых я проходил, отказывались идти со мной, так как, проходя по местам, где жили воюющие племена, мы рисковали быть убитыми. Я рассчитывал на Божью защиту и на трусость жителей, которые оставляют село ночью только большими группами. Я знал, что, когда я ступлю на вражескую территорию, уже совсем стемнеет, и надеялся никого не встретить, обходя села стороной. Вначале я держался берега и прятался в кустах, когда слышал голоса, и шел дальше по берегу, когда они затихали.
Почти бегом преодолел я половину пути. И тут кончился пологий берег, который был так удобен для меня. Дальше берег был крутым и обрывистым. Так как мне нельзя было заходить далеко на остров, то у меня не оставалось другого выхода, как продолжить свой путь по скалистому берегу. Но и там, вверху, были села, и мне приходилось больше ползком искать свой путь в темноте.
Далеко внизу, как и утром, бушевало море. Отвесные скалы возвышались над ним. Любой неверный шаг – и я бы погиб. Но получилось еще хуже: вдруг неожиданно передо мной появилась пропасть. Я знал, что подошел к реке, которая впадает в этом месте в море. Здесь никак нельзя было пройти, и мне пришлось повернуть вглубь острова и пойти вдоль по реке до знакомого места, где я мог перейти ее вброд. В темноте я, видимо, не заметил это место и подошел совсем близко к очень опасному селу. Там горели костры и были слышны голоса. Ждать утра, чтобы найти хороший спуск, было бы верной смертью.
Мне пришлось снова ползти к берегу – я знал там еще одно место, где можно было скатиться вниз. Когда я, по своим расчетам, достиг этого места, то, кидая вниз камни, пробовал проверить, действительно ли это так. Затем я бросил вниз зонтик, но не услышал, чтобы он ударился об воду или землю. Но я был почти уверен, что нахожусь на нужном месте. Если начался отлив, то я должен упасть на сухой берег, по которому вскоре могу прийти домой.
Помолившись о защите Божьей, я привязал одежду к себе так, чтобы при спуске нигде не зацепиться, лег на спину, держась за ветку, как можно выше поднял голову и медленно стал отпускать ветку. Судорожно вытянув руки перед собой, я пытался держать свои ноги прямо, Меня охватило сильное чувство головокружения. Казалось, будто я лечу по воздуху, и эти малые секунды тянулись очень долго. Но я не встретил никаких препятствий, пока мои ноги не коснулись воды. Был как раз сильный отлив, и я, без значительных повреждений, быстро встал на ноги, даже нашел свой зонтик и смог быстро выйти на сухой берег, где продолжение пути было не таким трудным.
