– Горбатого могила исправит, – вставил Уинстон.

Оливия засмеялась:

– Я не виню вас, друзья, за скептицизм. Но на вашем месте я бы дала Брюсу шанс. Люди могут меняться.

Тодд усмехнулся:

– Возможно, ты и права, Лиз. Если кто и в состоянии превратить Чудовище в Прекрасного принца, то это Регина.

– Ладно, – вздохнула Элизабет, – давайте о деле. Если мы затеяли карнавал, а с завтрашнего дня до него останется лишь неделя, то нам не стоит терять времени.

– Глядите-ка, кто пришел! – воскликнул Уинстон.

К ним вихрем подлетела Джессика, шумно уселась за столик и театрально провела рукой по лбу.

– Лиз, – выдохнула она, – я не опоздала?

– Смотря куда, – улыбнулась сестра. – На что ты боялась опоздать?

– У меня шикарная идея насчет карнавала, – заговорщицки прошептала Джессика.

– В таком случае, ты как раз вовремя, – усмехнулся Тодд. – Какая же у тебя идея, Джес?

– Значит, так, – начала она, все еще не отдышавшись. – Как насчет демонстрации моделей «Дочки-матери»? Устроим это где-нибудь в шатре или соорудим палатку поменьше и будем брать по доллару за билет.

Элизабет задумалась и нахмурилась.

– Неплохо. Но ты уверена, что мама согласится?

Джессика расхохоталась:

– Я не нас предлагаю. Я не настолько тщеславна, как некоторые.

Элизабет залилась краской.

– Ладно, кого ты тогда имеешь в виду?

– Разумеется, Регину с матерью, – ответила Джессика. – Это будет бесподобно. Дочка уже снялась для «Инженю», а мама была манекенщицей в Нью-Йорке.

– Отличная идея, Джес, – осторожно похвалила Элизабет, – но я боюсь, что миссис Морроу не согласится.

– Ничего, я ее уговорю, – беспечно заявила Джессика.

– Не знаю, – вздохнула Элизабет.

Хотя она и любила сестру, но считала ее довольно бестактной. К тому же ей уже было известно, что таят друг от друга Регина и ее мать. Если в зыбкое спокойствие дома Морроу вторгнется Джес, то добра не жди.

– Я попробую, – настаивала Джессика. – Честное слово, Лиз. Если хочешь устроить грандиозное мероприятие, надо иногда идти на риск, ведь так?

– Ладно-ладно, – согласилась Элизабет. – Действуй, Джес. Уж чего-чего, а риска с тобой не оберешься… Итак, демонстрация моделей «Дочки-матери», – записала она в свой блокнотик и поставила напротив жирный вопросительный знак. «Вероятно, миссис Морроу и Регина смогут лучше объяснить свой отказ, чем я», – подумала она и повернулась к Тодду: – Как ты полагаешь, допустить переговоры моей сестрички с ними не так уж страшно?

– Спасибо, что подвез, – нежно сказала Регина и поцеловала Брюса в щеку. – Когда ты приедешь вечером?

– Где-нибудь в половине восьмого. Устроит? – Брюс вылез из машины и открыл Регине дверцу.

– В половине восьмого, – повторила девушка. – Замечательно. Тогда до вечера.

Она посмотрела вслед «порше»: машина блеснула на круге подъездной дорожки и покатила по шоссе к особняку Пэтменов. Она помахала Брюсу и медленно пошла к своему дому. В последние дни здесь поселились тревога и неловкость; Регина почувствовала, как замедляет шаг, думая о том, что ее ждет на этот раз.

Девушка осталась тверда в своем решении, но понимала, как переживают ее родители, особенно мама. С того вечера она никак не придет в себя, все время украдкой печально смотрит на дочь. Даже Николас стал необычно рассеян.

– Регина! – Брат выбежал ей навстречу. – Идем-ка на минутку со мной. Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Регина с любопытством последовала за старшим братом в широкий внутренний дворик, затененный старыми деревьями. В гамаке, с книгой в руках, лежал юноша. Завидев незнакомку, он неловко встал.

– Это Дональд Эссекс, – представил его Николас. – Он приехал к нам на выходные из Сан-Франциско.

– Здравствуйте. – Регина робко протянула ему руку.

На вид он казался ровесником брата. У него были густые рыжеватые волосы и зеленые глаза. К удивлению девушки, он приветствовал ее на языке глухонемых.

– Вы тоже не слышите? – озадаченно спросила она.

Дональд рассмеялся.

– Не слышал, – поправил он. Его искренность и простота в общении сразу располагали к нему. – Но теперь слышу. Помнишь, родители рассказывали тебе о мальчике, которого вылечил в прошлом году доктор Фридрих?

Регина посмотрела на гостя.

– Это ты? – ошеломленно спросила она. – А зачем ты приехал сюда?

– Твои родители пригласили меня на выходные. – Дональд усмехнулся. – Видимо, в качестве сюрприза. Надеюсь, приятного.

– Вы познакомьтесь пока, а я пойду, – деловито сказал Николас. – Только не играй с ним во фрисби.[1] Тебе с ним тягаться бесполезно. Этот человек – настоящий мастер.

«Какая замечательная у меня семья, – думала Регина, глядя вслед Николасу. – Мама с папой пригласили Дональда в надежде, что он уговорит меня изменить решение. Если бы я хоть как-то смогла их убедить, что мне так лучше, что так я счастливее. Если бы они узнали об этом, тогда, возможно, перестали бы так волноваться».

– Ну что, побросаем тарелку? – предложил Дональд.

– Нет уж, спасибо, – улыбнулась девушка в ответ. – После того что сказал Николас…

– Ладно. Тогда, может, пройдемся? Здесь так красиво!

– Конечно. – Регина пошла рядом с гостем, невольно разглядывая его.

Интересно, что чувствует человек, когда ему вернули слух?

Вскоре они с Дональдом разговорились так, словно были давно знакомы. Оказалось, что юноша, как и Регина, добрую половину детства провел в специализированных школах. Он тоже чувствовал себя оторванным от мира, поэтому учился изо всех сил, чтобы его приняли в обычную школу в Сан-Франциско.

– Я даже попросился в команду по плаванию, – со смехом рассказывал он, – и там дело пошло очень неплохо.

Девушка взглянула на часы и не поверила собственным глазам: было уже почти шесть.

– Извини, Дональд, но давай лучше повернем к дому. Мне надо принять душ и перекусить. У меня сегодня вечером свидание, – пояснила она.

– У нас еще будет время поговорить завтра, – с улыбкой заметил он. – Ты не беспокойся, Регина. Я не собираюсь на тебя давить. Я приехал не за этим. Возможно, я не все понимаю, но знаю, что ты приняла решение сгоряча. Видишь ли, некоторые люди приспосабливаются к глухоте, и их пугает одна мысль о том, что они станут слышать. Они боятся, что вдруг сразу у них все станет нормально, обыкновенно.

Девушка густо покраснела.

– Дональд, я этого не боюсь, – тихо произнесла она. – Если бы я думала только о себе, то улетела бы в Швейцарию первым же самолетом. – Ее глаза наполнились слезами: ну почему они так неожиданно заговорили на эту больную тему?

– Ну, – Дональд легонько сжал ей плечо, – лучше мы поговорим об этом завтра.

Регина очень любила родителей и понимала, что они всей душой хотят ей помочь. Ей вдруг показалось, что сердце разрывается надвое, и эта боль стала невыносимой.

«Но должно же когда-то все уладиться, – взмолилась она. – Рано или поздно они забудут об этой Швейцарии, и жизнь снова станет нормальной».