– И он тоже попал в аварию? – недоверчиво поинтересовался Тавров.

– Нет, до квартиры он добрался вполне благополучно. А вот уже там, когда он полез на стремянку устанавливать видеокамеру, то навернулся и сломал шейку бедра. Вот так!

– Сочувствую. Но все равно не вижу связи, – раздраженно заметил Тавров.

– Как это не видите?! – поразился Кравцов. – Да тут же натурально мистикой попахивает!

– Что-то ты суеверный стал, – заметил Тавров.

– После того, как я по вашему поручению съездил в Черногорию и этот колдун Брен чуть не отправил меня на тот свет, я все же не стал суеверным, но чутье на разные сверхъестественные штучки у меня развилось до предела, – сообщил Кравцов. – Поверьте мне: тут точно замешано нечто сверхъестественное! А уж в таких делах из отечественных детективов вы самый крупный специалист.

– Ну, ты и льстец! – буркнул Тавров.

– Вы сами знаете, Валерий Иванович, что это не лесть, а самая истинная правда, – возразил Кравцов. – Так вы беретесь за дело?

– Подумаю, – проворчал Тавров.

Положив трубку, Тавров откинулся на спинку кресла и задумался. Сказанное Кравцовым для непосвященного человека выглядело бы бредом. Но Тавров знал, что Кравцов не стал бы так просто перебрасывать своего клиента. Нет, это дело не нравилось Таврову, категорически не нравилось.

Тавров потянулся за кружкой, но она была пуста. Тавров вызвал Катю и попросил еще кофе. Катя минут через пять принесла кружку, поставила ее на край стола и вернулась на свое место в приемную. Тавров смотрел новости в Интернете на сайте inoCMU.Ru, когда вдруг зазвонил мобильник. «Ленора», – понял по персональному сигналу вызова Тавров: он на звонок от Леноры установил маккартниевскую «Mrs Vanderbilt». Почему именно эту песню? Наверное, потому, что через динамик мобильника с первых же аккордов мелодия хорошо слышна. Впрочем, у «Monkberry Moon Delight» первые аккорды звучали еще более мощно, но эту песню Тавров поставил на телефон Кати.

Тавров потянулся за мобильником и задел локтем кружку. Как и положено по закону подлости, кружка упала на пол, застеленный мягким ковровым покрытием. Черт! Тавров даже зажмурился, представляя коричневое пятно на кремовом ковре. Он торопливо схватил мобильник, отвечая на звонок.

– Валера! Я тебя не отрываю от дела? – послышался голос Леноры.

– Нет, я уже закончил, – поспешно отозвался Тавров. – У тебя все нормально?

– Да… – рассеянно отозвалась Ленора. – А у тебя все нормально?

– Да! А почему ты спрашиваешь? – удивился Тавров.

– Звонила Ефросинья из монастыря и спрашивала о тебе. Ты знаешь, она звонит крайне редко… и мне показалось… Так у тебя все в порядке?

– Вполне! – заверил Тавров. – Чтобы ты не беспокоилась, я сразу же из офиса поеду к тебе. Хорошо?

– Хорошо! Я буду ждать! – обрадовалась Ленора. – Купи к чаю пирожные «картошка». Они продаются в кондитерской рядом с магазином «Виктория».

– Без вопросов. До встречи!

Тавров положил трубку на стол. Хорошо, что есть ковер: кружка не должна была разбиться. А пятно Катя как-нибудь выведет: сейчас такая химия появилась, только держись!

Тавров глянул на пол и замер в изумлении.

Да, но где же пятно?!

К глубокому удивлению Таврова, никакого кофейного пятна на бежевой ковровой поверхности не оказалось. Кружка лежала возле его ноги, но пятна не было. Тавров поднял кружку. Она оказалась тяжелее, чем он ожидал. Не веря своим глазам, Тавров осмотрел кружку. Она была почти до верху заполнена плотной темно-коричневой массой: как будто кружку залили эпоксидной смолой. Тавров попытался вытащить ложку, но это оказалось невозможно: ложка накрепко застряла в заполнившей кружку массе. И что странно: ложка казалась ледяной на ощуп.

Тавров поставил кружку на стол и закрыл глаза, устало потирая веки подушечками пальцев. А когда он снова посмотрел на кружку, то увидел поднимающуюся над ней струйку пара. Тавров осторожно взялся за ложку: ложка оказалась очень горячей и легко поддалась. Обычная ложка в обычной кружке с обычным горячим кофе.

Любой человек на месте Таврова подумал бы, что у него начались галлюцинации, но Тавров знал, что это не так. Он взял телефон и позвонил Леноре.

– Извини, но я не смогу приехать к тебе сегодня, – бесцветным голосом сообщил он. – Скажи, Ленора, как мне срочно связаться с Ефросиньей?

Ленора сбросила Таврову эсэмэской телефон Ефросиньи. Он немедленно набрал номер, и Ефросинья ответила уже после второго гудка: словно ждала.

– Приезжай, Валера, – коротко уронила она в трубку, прерывая сбивчивую речь Таврова.

Тавров испытал некоторое облегчение: значит, Ефросинья знает, что происходит. Уже лучше! Он хотел вызвать такси по телефону, но потом решил на метро доехать до «Юго-Западной»: так удастся избежать многочисленные пробки. А там уж он легко найдет бомбилу, который довезет его до монастыря, находящегося километрах в пятидесяти от Москвы по Киевскому шоссе.

Расчет Таврова оказался верен. Выйдя на «Юго-Западной» из вестибюля метро, он уже через десять минут нашел владевшего видавшей виды «пятеркой» азербайджанца, согласившегося за пятьсот рублей отвезти его к монастырю.

Едва выехав на Ленинский проспект, они немедленно воткнулись в пробку. Плотный поток машин вяло переполз через МКАД и так же лениво двигался вплоть до поворота на поселок Московский. А там дело пошло уже гораздо веселее: они быстро проскочили Валуево, и минут пятнадцать спустя машина остановилась возле монастырских ворот. Тавров расплатился с водителем, тот поспешно развернулся и помчался в сторону Киевского шоссе с намерением попытаться подхватить пассажиров во Внукове.

Монастырь со всех сторон был окружен высокими елями: чисто глухомань – не скажешь, что меньше часа езды до Москвы. Узкая дорога сквозь ельник к монастырю не освещалась, и в темное время суток заблудиться было немудрено. Однако сейчас, зимой, снег высветлял ночной пейзаж, отражая пробивающийся сквозь дымку облачности слабый свет луны. Высокие монастырские стены смутно белели в призрачном сумраке, в узких бойницах не было ни огонька, лишь над воротами висел древний фонарь с тускло желтеющей внутри лампочкой. Рассеять мрак под фонарем лампочка явно не была способна и лишь обозначала место входа.

Тавров подошел к воротам и постучал по обитым железом толстым доскам специально предназначенным для этого дела массивным кольцом. Он ожидал, что откроется забранное частой решеткой оконце в воротах, но оказалось, что технический прогресс добрался и до древних монастырских стен: предупрежденная Ефросиньей монастырская охрана разглядела Таврова в видеокамеру, раздался звук сработавшего электронного замка, врезанного в воротную калитку. Тавров толкнул калитку: она оказалась с доводчиком. Да, суровый монастырский аскетизм воспринял достижения цивилизации. Впрочем, монастырь женский, охранять его все равно надо: ну, не стоять же монахиням на посту с дубинами наперевес?! Конечно, еще есть сила молитвы, но разумный человек использует все доступные ему средства, помня вековую народную мудрость о том, что «береженого Бог бережет».

С той стороны калитки Таврова уже ожидала монахиня. Тавров не видел ее лица, да и в скупом свете фонаря различим был лишь черный силуэт, – так что сразу и не поймешь: то ли призрак, то ли все-таки человек.

– Я к Ефросинье, – сказал Тавров.

И тут же ему пришла в голову мысль: если Ефросинья приняла постриг, то она в знак отречения от всего мирского должна была сменить и имя. Но монахиня все поняла: она молча наклонила голову и жестом пригласила следовать за ней. Вначале они шли крытой галереей вдоль стены, затем вошли в одну из башен и попали в каменный коридор, освещенный редкими светильниками. Впрочем, и здесь Тавров отметил всепроникающее присутствие технического прогресса: лампочки в светильниках были не традиционные, с вольфрамовой нитью, а экономичные.