– Рассказывай, девонька, раз пришла. А я уж потом скажу тебе, что ты услышать хочешь.

Ольга нервно сцепила пальцы рук:

– Видите ли… я… просто не знаю, что делать. Я замужем, мой муж – заботливый и любящий человек, преуспевающий бизнесмен. Но так получилось, что я полюбила другого. Он работает в фирме моего мужа, он его заместитель. Мы встречаемся, наша связь пока является тайной для мужа, но он неглупый человек, и рано или поздно все неизбежно откроется. Но уйти сама от мужа я не могу. Да он и не отпустит меня, понимаете? А если и отпустит, то не простит. А Костю он просто похоронит! Не даст ему нигде работать, не даст развернуть собственное дело. Мой муж очень влиятельный человек. И… я не знаю, что предпринять. Что мне делать? Когда все это закончится и как? Вы можете мне сказать?

– Дай руку, доченька, – сказала гадалка. Ольга протянула руку. Гадалка обхватила пальцами Ольгину ладонь, другую руку положила на хрустальный шар. – Рассказывай, девонька, о своем муже, – сказала гадалка, – и о соколе своем ясном тоже. И думай о них, вспоминай их, вспоминай!

– Борис хороший, но педантичный и строгий, иногда просто зануда. А Костя замечательный, очень обходительный, всегда угадывает мои желания…

Ольга рассказывала и не отрываясь смотрела на шар. Шар переливался яркими брызгами света, рождавшимися где-то в его глубине. Лежащая на шаре рука гадалки неуловимо изменилась: исчезли бугристые узлы вен, разгладилась сморщенная кожа, даже обломанные желтые ногти выровнялись и порозовели. Изумленная Ольга посмотрела в лицо гадалке и чуть не вскрикнула: морщины исчезли и с лица, огромные черные глаза внимательно смотрели на Ольгу из-под взметнувшихся соболями бровей. Гадалка отпустила руку Ольги и сказала глубоким грудным голосом:

– Сейчас посмотрим, девонька, что тебя ожидает. Что определено, то сбудется, а что не определено, то можно исправить. Посмотрим, к чему тебя судьба ведет.

Гадалка ловко перетасовала колоду карт и раскидала их крест-накрест. Ольга с интересом наблюдала за ее манипуляциями. Гадалка взяла лежащие в перекрестье рубашками вверх карты и перевернула. Самой нижней оказался червовый король. Гадалка отбросила короля – под ним оказался червовый валет. Гадалка отбросила валета – открылась червовая дама. Гадалка чуть помедлила и сняла даму. Под дамой лежал трефовый туз. Гадалка на мгновенье задумалась, затем собрала колоду и дважды ее разложила. Закрыла глаза и сказала:

– На Ермила и Стратоника определено всему закончиться. Недолго осталось, девонька, недолго.

– А что определено? – спросила Ольга.

– Смерть. Подходящий день для смерти будет. Суждено непременно одному из вас умереть в тот день.

– Кто? Кому? – прошептала Ольга.

– А сие не определено, – как сложится, так и сбудется. Один из вас троих точно умрет, а про остальных не вижу – не определено. Ты не отчаивайся, дочка, все может и к лучшему обернуться! Делай, как совесть велит, и ни о чем не пожалеешь. Истинно говорю тебе – на Ермила все решится. А теперь ступай, все я тебе сказала-рассказала. Ступай, девонька, ступай.

Гадалка устало закрыла лицо руками. Ольга потрясенно смотрела перед собой, ничего не видя. Когда она пришла в себя, то заметила: руки гадалки снова стали морщинистыми и узловатыми. Матушка Евфросинья откинулась на высокую спинку стула, обессиленно положила руки на подлокотники. Ольга увидела, что изменения коснулись и лица, снова превратившегося в сморщенную маску.

– Ступай, доченька, ступай, – еле слышно проскрипела старуха. Ольга с трудом поднялась из кресла, – ноги были словно чугунные, – и медленно пошла к двери. У двери она вспомнила, что хотела еще спросить; оглянулась было, но в глаза снова бросилась черная пасть камина, и Ольга поторопилась выйти из кабинета.

В кресле для посетителей вальяжно расположился высокий парень лет двадцати пяти. Ольга невольно задержала на нем взгляд: светлые волосы пострижены «платформой», под майкой рельефно обрисовывались накачанные мышцы. Но не простой «качок» – видимо, грамотно занимался бодибилдингом. Он, в свою очередь, оценивающе посмотрел на Ольгу. Та машинально поправила прическу и обратилась к секретарше:

– А вы не можете сказать, что за день такой «Стратоник»?

– Минуточку, – отозвалась та. Пощелкала мышкой и ответила: – День памяти мучеников Ермила и Стратоника, ближайший 26 января следующего года.

– Спасибо, до свидания.

И Ольга своей коронной походкой проследовала к выходу, чувствуя на себе взгляд парня. Ей сделалось чертовски приятно от этого взгляда. Не так, как от взгляда охранника, – то было просто приятно.

Андрей пришел на двадцать минут раньше назначенного срока. Не потому, что боялся опоздать. Он никогда не следил за временем и не носил часов. Не потому, что чувствовал время, – он часто опаздывал на встречи или приходил чуть ли не на час раньше условленного времени. Просто он был такой человек. Так что двадцать минут в его жизненном графике являлись вполне допустимой флуктуацией.

Он развалился в широком удобном кресле и заигрывал с секретаршей – не оттого, что имел какие-то виды на нее, а просто чтобы не утратить навык. И тут появилась она.

Это была богиня. В каждом движении, в походке, в голосе – во всем проявлялось божественное очарование. Андрей был покорен. От него не укрылся мимолетный взгляд, брошенный на него богиней.

– Матушка Евфросинья вас ждет, – сказала секретарша.

Андрей поднялся с кресла и ответил:

– Пожалуй… я перенесу нашу встречу. Я тут вспомнил… э-э, короче, я перезвоню на неделе, и вы меня запишете. Идет?

– Как хотите! – поджала губы секретарша. Она все поняла и обиделась.

Андрей выскочил на лестницу и побежал по ступенькам. Он всегда действовал, повинуясь инстинкту, у него не бывало длительно обдумываемых решений. Ему понравилась женщина, и он захотел ее догнать; он уже забыл, зачем приходил к гадалке, это стало несущественным. Догнать, догнать! Остановить, заговорить, услышать чарующий голос…

Андрей выскочил из подъезда и чуть не сбил с ног ту, за которой бежал сломя голову.

Выйдя из подъезда, Ольга остановилась и стала рыться в сумочке: искала сигареты. Вспомнила парня и улыбнулась. Да, с ним можно было бы славно оттянуться на курорте. Такие внешние данные! Все бабы обзавидуются!

Хлопнула дверь подъезда, кто-то слегка толкнул ее в спину.

– Ой, тысяча извинений!

Это был он. Ольга нарочито медленно подняла глаза.

– Вы уже побеседовали с гадалкой?

– Нет, решил отложить на завтра! – улыбнулся парень.

– А вдруг она должна была вам нагадать, что до завтра вы не доживете? Тогда будет обидно за бесцельно прожитый последний день! – мрачно пошутила Ольга.

– Я не доживу до завтра, если немедленно не узнаю вашего имени! – пообещал парень. Ольга засмеялась, достала записную книжку, записала свое имя, номер телефона, вырвала листок и протянула парню.

– Только звоните с девяти утра и до шести вечера, – предупредила она, – в это время мужа обычно нет дома. А к гадалке сходите – деньги вы уже заплатили, мало ли что… Не следует откладывать, раз уж решились. До встречи!

Парень посмотрел вслед удаляющейся Ольге и прокричал:

– Меня Андреем зовут!

Ольга обернулась: улыбнувшись, помахала рукой на прощание и скрылась за углом.

– Ты, сынок, рассказывай, о чем мечтаешь, чего желаешь, – сказала гадалка, мягко обхватив ладонь Андрея, – а я уж смотреть буду, что увижу – то и скажу.

– Я хочу стать знаменитым, – не задумываясь, ответил Андрей, – хочу вызывать интерес не только у женщин, и не только как мужчина, но как образец совершенства, понимаете? Ну не знаю, как это точно сказать… чтобы я был в определенном смысле идеалом, недостижимым идеалом, понимаете?

– Понимаю, сынок, понимаю, – откликнулась гадалка, отпуская руку Андрея. Но он не заметил этого, он был погружен в мир своих мыслей, чувств, мечтаний.