Еще в сундуке было встроенное антигравитационное устройство возле дна. Оно было включено, о чем свидетельствовал красный огонечек. Валл его выключил, и половицы под сундуком скрипнули. Окованный сжатым металлом сундук весил больше полутонны. Валл закрыл крышку, которая открывалась лишь его пальцевыми узорами, и услышал, как щелкнул замок.
В общем зале на первом этаже было людно и шумно. Торговец нашел свободное место за одним из длинных столов и сел… Сидящий напротив лысый человек с пробивающейся бородкой дружелюбно усмехнулся.
— Новая рыбка в нашем садке? — спросил он. — Добро пожаловать. Откуда к нам?
— Из Ультора, товар на трех вьючных лошадях. Веркан меня зовут.
— А я — Скранга. Лысый оказался из Агриса.
— Они у меня взяли все пятьдесят, — рассказал он. — Заплатили меньше, чем я просил, но больше, чем я рассчитывал, так что цена вполне приличная. Со мной были четверо тригатийских табунщиков, они сейчас все в кавалерии. А я работаю на мельнице, где огненную пыль размалывают.
— Чего? — Веркан не стал скрывать недоверия. — Ты хочешь сказать, эти люди сами делают огненную пыль? Но ведь это же умеют только жрецы Стифона! Скранга засмеялся.
— Я тоже так думал, пока сюда не попал. Это каждый может. Не труднее, чем суп сварить. Понимаешь, берешь селитру из-под навозных куч…
Он описал процесс шаг за шагом: Его визави поддержал разговор, он даже понимал теорию, хотя и смутно. Уголь— это то, что горит, сера то, что поджигает, а селитра дает воздух, который раздувает пламя и выдувает пулю из ствола. И никакой тайны здесь нет, для жителей Хостигоса уж точно. Главное, чтобы не дошло до Ностора, пока у нас не хватит огненной пыли на войну, а на остальное благородному Калвану плевать. — Благодарю Дралма, что он меня сюда привел, сказал торговец лошадьми. — Когда отсюда начнут выпускать, я осяду где-нибудь и сам стану делать огненную пыль. За пару лет смогу разбогатеть. Да и ты тоже.
Он доел, сказал, что должен вернуться на работу, и ушел. Офицер-кавалерист, сидевший через несколько стульев от него, взял свой стакан и бутылку и занял освободившееся место.
— Только приехал? — спросил он. — Из Ностора?
— Нет, из Саска. — Кажется, этот ответ кавалериста разочаровал, и пришлось повторить историю насчет Ультора и Греффтшарра. — А сколько еще нас тут продержат?
— Пока не начнется война и мы не разобьем носторцев. Чего там в Саске думают, что мы тут делаем?
— Там думают, что вы ждете, пока вам глотки перережут. Они же не знают, что вы сами делаете огненную пыль.
— Ха! — рассмеялся офицер. — Как бы им самим не пришлось глотки подставлять, если Сарраск не поостережется. Ты говорил, у тебя три вьючные лошади с товаром из Греффтшарра. Оружие есть?
— Мечей немного есть, кинжалов. С дюжину ружейных замков, три отличные кольчуги, литье для пуль. Ну и там медь, украшения — это уж обязательно.
— Тогда вот что: тащи свой товар в Тарр-Хостигос. Там на внешнем дворе каждый вечер вроде ярмарки, и сможешь продать все, что захочешь. Приходи пораньше. Назовешь мое имя, — кавалерист назвал себя, — и спросишь капитана Хармакроса. Он с удовольствием выслушает все твои новости.
Веркан, закончив еду, навьючил лошадей и повел их вверх по дороге, к возвышавшемуся над расселиной замку. Вдоль стены внешнего двора, уже за воротами, было полно Мастерских, и все они работали. Веркан заметил, как собирают лафет для легкой полевой пушки — не тележку, а два больших колеса и хобот. Сама пушка была четырехфунтовиком, для этого сектора обычным, но у нее была цапфа, что обычным уже не было. Опять благородный Калван.
У капитана Хармакроса была аккуратная бородка по моде местной знати. Доспехи у него были богатые, но как следует иззубренные, а вот длинная рапира на поясе — это было ново. Он задал несколько вопросов, внимательно выслушал подробный рассказ купца Веркана о том, что он видел и слышал в Саске; о ротах наемников, которые набрал Сарраск, Имена командиров, силу и вооружение новых частей.
— Ты держал глаза открытыми и ушки на макушке, — отметил он. — Жаль, что ты шел не через Ностор. Ты был когда-нибудь солдатом?
— Все торговцы — солдаты на службе у самих себя.
— Ладно, когда продашь свои товары, рады будем видеть тебя у нас на службе. Вьючных лошадей тоже продаешь? Мы тебе дадим за них твою цену.
— Продаю, если смогу продать весь товар.
— Это ты сделаешь без труда, Оставайся здесь, столоваться будешь с офицерами. Мы найдем для тебя службу.
У него были с собой инструменты для работы по металлу и по дереву, и он их распродал ремесленникам за хорошую цену серебром и еще лучшую — информацией. Помимо полевых пушек с цапфами, Калван еще придумал нарезку в стрелковом оружии. Никто не знал, откуда Калван родом, знали только, что очень издалека.
Офицеры, с которыми он обедал, заинтересованно слушали, что он рассказывал о своих наблюдениях в Саске.
Сначала Ностор, потом Саск — очевидно, таков был план. При упоминании благородного Калвана самым сдержанным чувством было глубокое уважение с примесью поклонения герою. Но никто не знал о нем ничего до той ночи, когда он появился в крестьянской усадьбе и возглавил карательную экспедицию против напавших на деревню разбойников.
Кольчуги, мечи и ружейные замки Веркан продал оптом одному офицеру, остальное раздал подарками обитателям замка. Он видел благородного Калвана, как тот идет через толпу в доспехах, с рапирой и кольтом тридцать восьмого калибра на поясе. Он отрастил бороду, которой не было на фотографии, взятой Полицией Паравремени из Евро-Американо ко го сектора. На его руке висела красивая блондинка в кольчужных доспехах для верховой езды — Веркану сказали, что это дочь князя Птосфеса, Рилла. Он уже слышал историю, как она по ошибке подстрелила Калвана в стычке и велела доставить его в Тарр-Хостигос, чтобы выхаживать самой. Выражение счастливой собственницы, с которым она держала Калвана за руку, и нежность, с которой он на нее глядел, заставили Веркана улыбнуться. Улыбка застыла на губах и погасла в глазах, когда он подумал, что мог Калван ей рассказать по секрету. Вернувшись в «Красную алебарду», он потратил некоторое количество времени и денег в распивочной. Насколько он узнал, все были довольны появлением Калвана, по божественному повелению или без него. Потом Веркан ушел к себе.
Приложив пальцы к овалам, он открыл сундук и вытащил один сверкающий шар из медной сетки. От нажатия на незаметный рычажок шар раскрылся; Веркан вытащил проводок с микрофоном и довольно долго в него говорил.
— В настоящий момент, — заключил он, — ничто не указывает на какие-либо паранормальные мысли об этом человеке у кого бы то ни было. Пока что я не нашел никого, общение с кем убедило бы меня в обратном. Мне была предложена возможность служить в его войсках разведчиком, и я собираюсь это сделать. В этой работе мне может быть оказана некоторая помощь. Я найду место для посылки транспортера, где-нибудь и лесу возле Хостигоса. Тогда я пошлю шар. Веркан Валл, конец связи.
Веркан поставил таймер генератора поля перехода и включил антиграв. Потом, поднеся шар к окну, выпустил его из рук. Шар быстро поднялся в ночь, и там, среди множества ярких звезд, полыхнула вспышка. Быть может, метеор.
Калван сидел под деревом на камне, жалея, что нельзя курить, и понимая, что начинает бояться. Он выругался про себя. Страх ничего не значил, потому что, как только начнется, времени бояться не останется, но так бывало всегда, и Калван этого не любил. Здесь, на вершине горы, все было тихо, хотя рядом с ним сидели, лежали и полулежали двести человек, и еще пятьсот под командованием Чартифона и князя Птосфеса расположились в пятистах ярдах позади. И еще пятьдесят на сто ярдов дальше — цепь стрелков, вооруженных винтовками.
Это тоже было новое слово в военном лексиконе «здесь-и-сейчас». Первые стрелки на поле битвы за всю местную историю. Несколько винтовок были большими пятнадцати- или двадцатифутовыми мушкетами, калибра от восьми до шести, а в основном — аркебузы калибра шестнадцать и двадцать, размером и весом с мушкет времен Гражданской войны. Ими командовал этот греффтшаррский торговец, Веркан. Высказывались сомнения, можно ли такой ответственный пост доверять неизвестному иностранцу. Сомневающимся он сухо напомнил, что сам недавно был неизвестным иностранцем.
