Прием создания мудрых изречений совсем исчез на Западе. Только Ницше снова использовал его в своей книге «Так говорил Заратустра», которая состоит из мудрых изречений. Но после Гераклита был один только Ницше. На Востоке все, кто достиг просветления, писали в таком стиле. Таков стиль Упанишад, Вед, Будды, Лао-цзы, Чжуан-цзы, Басё: просто изречения. Они такие короткие, что вам необходимо проникнуть в самую суть, чтобы понять их. И, пытаясь понять их, вы изменитесь, ваш же интеллект не справится с ними. В одной из своих хайку Басё говорит:

И все! Он все сказал. Это так живописно: можно увидеть старинный пруд, лягушку, сидящую на берегу, и… прыжок лягушки. Можно увидеть всплеск, услышать звук воды. Как говорит Басё, все уже сказано. Это и есть жизнь: старый пруд… прыжок лягушки, звук воды – и тишина. Это то, чем являетесь вы, то, чем является все, – и тишина.

Так же говорит Гераклит в своем фрагменте о реке. Сначала он использует звуки воды; прежде чем что-то говорить, он использует звуки воды, затем следует изречение: «Нельзя войти в одну и ту же реку дважды». Он поэт, но не обычный – из тех, кого индусы всегда называли «риши». Есть две разновидности поэтов. Первый тип – это те, которые продолжают грезить и создают поэзию из своих грез – Байрон, Шелли, Китс. И есть второй тип поэтов, риши, которые перестали грезить, – они смотрят на реальность, и из реальности рождается их поэзия. Гераклит – поэт-риши, он больше не грезит, он встретился с существованием. Гераклит – первый западный экзистенциалист.

Теперь постарайтесь проникнуть в суть его изречений.

Скрытая гармония лучше явной.

Почему? Почему скрытая гармония лучше явной? Потому что явное лежит на поверхности, а поверхность может ввести в заблуждение, она может быть возделана, обусловлена. Внутри вы экзистенциальны, а на поверхности – социальны. Брак лежит на поверхности, любовь находится внутри. Любовь – это скрытая гармония, а брак – гармония явная.

Просто сходите в гости к кому-нибудь из друзей. Если вы в окно увидите, что муж с женой ссорятся, вы увидите, как уродливы их лица. Но как только вы войдете внутрь, все изменится: они станут такими вежливыми, будут так ласково разговаривать друг с другом. Это – очевидная гармония, это гармония, которая лежит на поверхности. Но глубоко внутри гармонии нет, это всего лишь игра, это делается напоказ. Подлинный человек может показаться негармоничным на поверхности, но он всегда будет гармоничен внутри. Даже если он противоречит самому себе, в этих противоречиях будет скрыта гармония. А тот, кто никогда не противоречит себе, кто абсолютно последователен на поверхности, не будет иметь подлинной гармонии.

Есть последовательные люди: если они любят, то любят, если ненавидят, то ненавидят – они никогда не позволяют противоположностям встречаться и смешиваться. Они имеют ясное представление о том, кто враг, а кто друг. Они живут на поверхности и создают последовательность. Но их последовательность – ненастоящая: глубоко внутри бурлят противоречия, но на поверхности им как-то удается с ними справиться. Вы знаете таких людей, потому что сами такими являетесь! На поверхности вы как-то справляетесь, но это не работает. Не зацикливайтесь особо на том, что происходит на поверхности. Идите глубже и не пытайтесь выбирать между противоположностями. Вам придется принять все. И если вам удастся принять обе крайности, не цепляясь, не привязываясь ни к одной из них, если вам удастся принять обе крайности, если вы сможете любить и оставаться свидетелем, ненавидеть и оставаться свидетелем, тогда свидетельствование и станет скрытой гармонией. Тогда вы узнаете, что все это – изменения погоды, смена времен года, настроения, которые просто приходят и уходят, и увидите в них гештальт.

Это немецкое слово «гештальт» прекрасно. Оно означает, что между изображением и фоном существует гармония. Они только кажутся противоположностями, но в действительности это не так. Например, в небольшой школе вы видите учителя, который пишет белым мелом на черной доске. Черный и белый – противоположны. Да, для аристотелианских умов они противоположны: черный есть черный, белый есть белый – это полярности. Но почему этот учитель пишет белым по черному? Не может он написать белым по белому? Не может он написать черным по черному? Может, но это бесполезно. Черный должен служить фоном, на котором выделяется белый. Они контрастны, между ними есть напряжение. Они противоположны – и в этом скрытая гармония. На черном фоне белый кажется белее – и в этом гармония. На белом он просто исчезнет, потому что не будет напряжения, не будет контраста.

Помните: Иисус исчез бы, если бы евреи не распяли его на кресте. Они создали гештальт: крест был как школьная доска, на которой Иисус стал смотреться белее. Иисус исчез бы без следа, он остался лишь благодаря кресту. И именно благодаря кресту он проник в человеческие сердца больше, чем Будда, больше, чем Махавира. Почти полмира влюблены в Иисуса – и все из-за креста. Он был белой линией на черной доске. Будда – это белая линия на белом фоне. Нет контраста, нет гештальта; фон – того же цвета, что и изображение.

Если вы только любите и не можете ненавидеть, в вашей любви не будет смысла. В ней не будет напряжения, не будет огня, не будет страсти; она будет холодной. А ведь в любви должна быть страсть. Страсть – прекрасное слово, потому что в страсти есть напряжение. Но когда любовь превращается в страсть? Когда тот же самый человек способен также и ненавидеть. Сострадать по-настоящему может лишь тот человек, который способен злиться. Если он не может злиться, тогда его сострадание абсолютно бессильно – просто бессильно! Он беспомощен, вот отчего появляется сострадание. Он не может ненавидеть и поэтому любит. Если же вы любите, несмотря на ненависть, появляется страсть. И тогда на фоне проявляется изображение, и все это становится гештальтом.

Гераклит говорит о глубочайшем гештальте. Очевидная гармония, на самом деле, не гармония. Подлинная гармония скрыта. Поэтому не старайтесь быть последовательными на поверхности, лучше найдите последовательность среди глубоких противоречий, найдите гармонию среди глубочайших противоположностей.

Скрытая гармония лучше явной.

Вот чем религиозный человек отличается от моралиста. Моралист – это человек, гармоничный только на поверхности, а религиозный человек гармоничен внутри. Религиозный человек не может избежать противоречивости, моралист же всегда последователен. На моралиста можно положиться, на религиозного человека – нет. Моралист предсказуем, религиозный человек – никогда. Никто не знает, как поведет себя Иисус, даже его ближайшие ученики не знали, не могли предсказать его поведение. Этот человек непредсказуем. Он говорит о любви, а затем берет хлыст и выгоняет из храма всех менял. Он говорит о сострадании, ясно говорит о «любви к своему врагу» – и переворачивает вверх дном весь храм. Он бунтарь. Человек, говорящий о любви, оказывается непоследовательным.

Бертран Рассел написал книгу «Почему я не христианин». В своей книге он затрагивает все эти противоречия: «Иисус непоследователен и выглядит невротичным. То он призывает возлюбить врага своего, то начинает злиться – не только на людей, но и на деревья: он даже проклинает фиговое дерево. Голодные, они подошли к фиговому дереву, но для инжира это был совсем не сезон плодоносить. Они посмотрели на дерево, но на нем не оказалось плодов – и, как говорят, Иисус его проклял. Что он за человек? И еще говорит о любви!»

В Иисусе заключена скрытая гармония, но, будучи современным Аристотелем, Бертран Рассел не способен ее найти. Он не может ее найти, не может ее постичь. Хорошо, что он не христианин, очень хорошо. Он не может быть христианином, потому что не может быть религиозным. Он – моралист, каждый поступок должен быть последовательным, но – чему, кому? Кому он должен следовать? Прошлому? Одно мое утверждение должно согласовываться с другим – почему? Это возможно, только если река не течет.