Так же как теисты, слепы и атеисты. И те и другие - верующие.
Единственный, кто прав, - агностик, который не является ни теистом, ни атеистом, а просто занимается поиском истины. У него нет системы верований, нет предубеждений, нет запрограммированной идеологии.
Я не вижу большой разницы в атеизме Советского Союза и теизме Ватикана. Теизм Ватикана основывается на вере. «Капитал» является Библией Советского Союза -- и, поскольку Маркс сказал, Бога нет, это стало программой для каждого ребенка. За 70 лет старое поколение вымерло. Теперь каждый ребенок верит- Бога нет. В Индии же каждый ребенок верит - Бог есть. Оба варианта являются верой: положительной верой или отрицательной верой, но вера есть вера. Ни Советский Союз не знает ответа, ни Ватикан.
Знающие люди говорят, что невозможно что-либо сказать о предельной реальности. Нельзя ее выразить языком: она остается загадочной. Вы можете войти в нее, но не можете ничего сказать о ней. Вы можете наслаждаться радоваться, танцевать, но язык наш слишком беден.
Нищета философии в том, что она не может выразить предельный опыт медитирующих. Только агностик может быть медитирующим. Он отставляет в сторону всякое программирование, весь ум и вы входите в пространство не-ума.
В этом состоянии не-ума отсутствует время имеются лишь настоящий момент и абсолютная тишина, и огромная ясность, и вы, как светящееся существо, здесь и сейчас.
Вот почему Якусан сказал: «Я добыл дрова. Остальное вы можете понять. Но не спрашивайте меня о прошлом».
Монах же указав на меч Якусана, сказал: «Это издает звук «тэп-тэп»», что же это такое?»
Даже мелким вещам нельзя дать определения.
Если кто-то спросит вас «Что такое желтый?» -- что вы сделаете? Вы можете показать желтый цвет, но не можете дать какое-либо определение. Что такое желтый? Что такое красный? Вы скажете: «Красный есть красный». Но это не ответ, а тавтология; вы просто повторяете: «Розовый есть розовый», но вы ни к чему не придете. Вы не определили, что такое розовый. Вы можете лишь показать -- «вот это». Невозможно дать определение- только можно показать.
Так что, когда монах спросил: «Что это такое, что издает звук «тэп-тэп?», мастер не ответил: «Это меч», поскольку дзен не верит языку; а верит в бытие.
Он вытащил меч и показал монаху стойку воина, как обычно воин держит свой меч: «Вот это что. «Если у тебя есть глаза, ты увидишь. Если у тебя нет глаз, я бессилен помочь». Но никакого диалога - только экзистенциальный показ.
Широ писал:
В белоснежной мгле,
Где сливаются море и небо,
Одинокий красный диск -- восходящее солнце.
Хайку представляют собой картинки, которые рисует воображение. Они не являются стихами в обычном смысле. Просто мысленно представьте себе:
В белоснежной мгле,
Где сливаются море и небо,
Одинокий красный диск -- восходящее солнце.
Эти хайку являются результатом медитации.
Возможно, Широ медитировал на берегу моря, и, когда он открыл глаза...
В белоснежной мгле,
где сливаются море и небо,
на горизонте, неожиданно
Одинокий красный диск -- восходящее солнце.
И полная тишина вокруг, его уже там нет. Он полностью погрузился в океан, в дымку, в восходящее солнце.
Нечто подобное случилось с Пикассо -- это поможет вам понять.
Он рисовал. Полтора часа непрерывно за ним наблюдал один человек. В конце концов он не смог устоять перед искушением -- поскольку он не мог понять, что же рисовал Пикассо. Просто краски, краски, и никакой идеи в том, что он рисовал. Наконец он подошел к Пикассо и спросил: «Что вы рисуете?» И как бы из транса Пикассо очнулся. Он сказал: «Что?» Я был не здесь. Просто раскрашивал, я не рисовал. Я не знаю что. Когда картина закончена, критики найдут то, что я изобразил, потому что я не знаю. Я -- лишь моя кисть, мои краски, мой холст. Что-то происходит, что-то готовится, но я не знаю точно».
Богатая молодая женщина, чрезвычайно богатая, спросила художника: «Вы никогда не рисовали портретов...». Он действительно никогда не писал портретов, поскольку, кто же попросит его нарисовать портрет? Просто взгляните на его картины!
Он ответил: «Я никогда не рисовал портретов».
Женщина сказала: «Готова заплатить любые деньги. Не беспокойтесь о деньгах, деньги не имеют значения». Она была вдовой супербогатого американца.
Просто чтобы покончить с этим разговором, Пикассо cказал: «Эта будет стоить миллион долларов». Она ответила: «Согласна. Начинайте!»
Он приступил к исполнению ее портрета. Когда портрет был закончен, женщина была в полном замешательстве!
Она сказала: «Один только вопрос. Где же мой нос на этом портрете? А от носа я могу найти, где расположены мои глаза, где -- мой рот, где -- мои уши. Центральная точка... Один только вопрос, больше я ничего не спрошу».
Пикассо ответил: «Я говорил вам ранее, что я не пишу портреты! Я четко знал, где он был, но сейчас я не знаю. Я так был поглощен работой - кому нужен ваш нос? Покажите портрет критикам, искусствоведам; возможно, они найдут его».
Когда медитирующий находится в глубокой медитации, его больше нет. И утро, раннее утро, когда все еще темно и солнце пока за горизонтом, лучшее для этого время, самое прохладное. И если вы около моря... прохладный бодрящий соленый ветерок и тишина окружают вас и непрерывный шум волн, создающий определенный музыкальный напев... который успокаивает, подобно колыбельной песне.
Так, как обычно мама качала вас на руках и пела песню, непрерывные волны, создающие тот же самый звук, вновь, и вновь, и вновь ... получается колыбельная песня. Она помогает вам расслабиться. В наше время люди засыпают под шум моря.
Широ, должно быть, сидел на морском берегу полностью расслабленный, затем он открыл глаза, чистые и ясные, просто как зеркала, и возникло отражение: туман, сливающийся с морем. И неожиданно из тумана и из моря поднимается красный диск --, восходящее солнце.
Эти хайку являются словесными картинками. Абсолютно необходимо для этого иметь медитативный ум в качестве основы. Никто, за исключением медитирующего человека, не может написать хайку.
В настоящее время многие люди на Западе пишут хайку. Они не понимают, что без медитации вы не можете написать хайку. Вы можете сочинить стихотворение, но это сочинение исходит от ума, а хайку появляется из не-ума, из полной тишины, когда вы лишь зеркало - не из мысли, а из не-мысли.
Маниша спросила прямо: Наш любимый Мистер, не является ли желание понять фактически стремлением превратиться в целое как внутренне, так и с внешним миром?
Да, Маниша. Это очень сложный вопрос, хотя кажется простым. Я же должен обратиться к Зигмунду Фрейду. Зигмунд Фрейд - первый человек в мире, кто сказал, что стремление к нахождению истины, освобождению, спасению возникает исключительно в результате лишения. Ребенок жил в утробе матери девять месяцев, одно целое с мамой. Это был его целый мир, его Вселенная; он больше ничего не знал.
Утроба была Вселенной, и это было так прекрасно, так спокойно. У него не было забот о надвигающемся банкротстве, у него не было тревог за жену и детей. Все питание обеспечивала мама, весь кислород давала мама - все поступало без каких-либо запросов. В течение девяти месяцев он жил в раю.
Но после девяти месяцев его выбросили из рая, так же как Адама и Еву выбросили из эдемского сада. Тут он вступает в целый мир - такое беспомощное дитя, а мир этот слишком огромен, и каждый день приносит столько предметов. Затем он женится -- и тут возникнет столько хлопот! Он займется бизнесом или службой, он должен будет носить разные маски: для жены, для подруги, для босса, для слуги. Ему постоянно придется менять свои маски. Будет огромное желание вернуться обратно в утробу.
