Однако я не могла не восхищаться им…

— …да, выгнал, — до меня смутно, как во сне, доносились обрывки разговора. — Сегодня утром… обозвал… вылетела из здания, как фурия…

Всё по плану.

— Да, — вздохнула Фирзан. — Как-то слишком логично всё получается.

Я похолодела.

— Он тебя выгнал… и ты бежишь к нам, побыстрее выложить все секреты Компании. Всё ещё пылаешь праведным гневом?

— Да!

— Хорошо… но смотри, а то потом будешь жалеть. В таком состоянии люди часто делают глупости, — Фирзан выдержала эффектную паузу и добавила: — Я ведь всё о тебе знаю, девочка.

Это было наглое признание того, что за нами всегда следили — и, по всей видимости, именно в её ведении находилась слежка.

— Со мной раньше никогда так не поступали, — и опять правдивые слова помогли мне. — Я не пожалею…

В этом, конечно, я не была уверена.

— Что ж, пойдем со мной, — мы вошли в огромное помещение без окон, скрытое в недрах здания Корпорации. Вдоль стен стояли шкафы, заполненные книгами — это была колоссальная библиотека!

И в центре стоял маленький столик, на котором я с содроганием увидела шахматы — точно такие, как и в кабинете Сета.

— Я слушаю вас, — произнес высокий светловолосый юноша, отложив в сторону книгу. — О чем вы хотели нам рассказать?

— Простите, — выдавила я из себя. — Это какая-то ошибка. Мне нужен Директор.

Тут позади меня раздался странный звук — то ли вздох, то ли всхлип. Я обернулась — Фирзан с трудом сдерживала смех.

— Я слушаю, — повторил юноша, улыбаясь.

…буря эмоций овладела мной, но все слова исчезли. Старик в свои сто два года превратился в дряхлую развалину, и никакие достижения геронтологии не помогли ему остановить старость, а ведь Директор определенно должен быть старше. Как? Каким образом ОН смог это сделать?!

На лице Директора Корпорации была всего лишь одна морщина — вертикальная, на переносице, от привычки хмурить брови. И всё.

Он выглядел моложе Сета — да что там, моложе меня…

Пока я боролась с собой, Фирзан рассказала ему всё, что было ей известно. Директор испытующе смотрел на меня, ждал. Теперь моими устами говорил Сет, потому что сама я бы никогда не отважилась на подобное.

— Я предлагаю вам все секретные коды Компании, действительные на сегодняшний день. В обмен на это вы примите меня на работу. Конечно, я хочу достойную должность.

Их изумленные лица были мне ответом.

Коды были настоящие. Вся информация, которую я собиралась им выгодно продать, была подлинная. Предательство происходило на самом деле. Как я ненавидела себя в этот момент…

— О, я понимаю теперь, зачем такая спешка, — сказал Директор. — Ведь коды сменятся сегодня, так?

— Сегодня в полночь. Совсем скоро. Вам следует поторопиться с решением.

— Я знаю. Но зачем ты предаешь его?

— А не он ли был первым? Ненавижу… ненавижу его, — сказала я со всей искренностью, на какую только была способна.

Всё зависело теперь только от того, поверят ли мне.

Директор улыбнулся, раскрыл лежавшую перед ним книгу и прочитал:

— «Чувства шахматной фигуры не так бедны, как об этом думают: честолюбие — при выполнении работы, ярость — если этому мешают, отчаяние — из-за незаслуженно горькой участи, ликование — по поводу счастливого случая, насмешка — над противником, которому фигура загородила путь, ненависть — ко всякому, кто угрожает королю, смех — когда удается избежать ловушки…» Эти слова написал один человек по фамилии Ласкер. Одного он не учел — пешка может при этом ненавидеть своего короля.

— Может, — мои глаза наполнились слезами. — Но разве это имеет значение?

…Сет был прав, решив сыграть на алчности — они не могли упустить такой шанс, пусть даже я и внушала подозрения. Директор не был уверен в том, что просчитал все возможные ходы, но решил рискнуть.

Дальше события развивались стремительно.

Директор взмахнул рукой, и шкафы с книгами исчезли, а взамен столика с шахматной доской появилась серебристая пирамидка, на вершине которой был укреплен большой полупрозрачный кристалл — сердце Корпорации, к которому я так стремилась.

Всего за минуту меня приняли на работу в качестве заместителя, а затем, подключившись, я передала им коды Компании. До полуночи оставались две минуты.

Директор тут же принялся за взлом, а Фирзан смотрела на меня со смешанным выражением презрения и благодарности.

Когда пошла информация, обо мне забыли.

…что происходит с пешкой, когда она достигает крайней горизонтали?

В тот момент, когда я была занесена в реестр служащих корпорации, у меня появилось право доступа. Пусть не ко всем данным… но, позаботившись о внешней защите, они и представить себе не могли, что кто-то будет взламывать систему изнутри.

Они ликовали, а секреты корпорации переходили ко мне.

«Я зачарую тебя!»

Всё шло по плану Сета…

По плану?

Нет. Внезапно я почувствовала, что в сектор памяти проникло нечто — на первый взгляд безобидное, но уж очень большое. И, кроме того… ох.

Когда я это поняла, было уже слишком поздно. Ощущение было такое, словно я тону в море эмоций, воспоминаний, слов, цифр…

— Фирзан! — крикнул Директор, и его голографическое изображение погасло.

А потом — прежде, чем Фирзан успела опомниться, — я отключила её…

… - Ты это сделала.

Крафт и Сет смотрели на меня, лицо у одного было ликующим, у другого — таким печальным, словно он лишь недавно узнал о смерти отца.

— Ты должна меня понять…

— Я всё понимаю.

— Мне нужно было, чтобы ты поверила, что всё происходит на самом деле — потому что только тогда они бы поверили тебе. Нет, я все не то говорю… ради него. Я это делал ради него. Мне было очень нелегко заставить себя заниматься делом, которое я ненавижу больше всего на свете, но я решил сыграть для него — так, как он не смог бы никогда, понимаешь? Пусть из-за этого я стал отвратителен сам себе…

— Да.

Я и в самом деле знала теперь, почему он всегда был таким грустным. Мой грустный шеф… нет, теперь уже не шеф — ведь официально я всё ещё работаю в Корпорации, хоть она очень скоро и перестанет существовать, лишенная своего Директора. Все её секреты теперь у меня.

Мы распили бутылку шампанского, и Крафт предложил переписать данные в компьютер Компании, но я сказала, что это может подождать.

«Да, — прошептал Сет, — ты имеешь право на награду».

Крафт тотчас испарился, как, бывало, приходилось делать мне, когда они хотели остаться вдвоем.

И мы сделали то, о чем я давно уже мечтала, но не осмеливалась признаться даже самой себе.

Мы были счастливы…

…а потом я нашла на его голове две точки и надавила на них. Сет очень удивился, он смотрел на меня широко открытыми глазами — десять секунд, пока все не кончилось.

Когда кровь перестала поступать в мозг, он умер у меня на руках.

Как будто уснул…

…да, вместе с секретами Корпорации в мой мозг перебралась чужая личность.

Директор не был таким щепетильным, как наш Старик, и поэтому, почувствовав приближение смерти, отважился на рискованный шаг — переписал свою память, эмоции, чувства в головной компьютер Корпорации.

Он одушевил Корпорацию, получив, таким образом, бессмертие.

Директор знал, что неуязвим, поэтому ничего не боялся — хоть немного и потерял самообладание, ощутив, что его переписывают вместе с остальной информацией… но ему не потребовалось много времени, чтобы прийти в себя.

Я была пешкой… и, достигнув края доски, слишком близко подошла к королю, недооценив его. В тот момент, когда я уже мысленно примеряла корону, он поглотил меня.

Уже немного осталось… закончив эту запись, я попытаюсь исчезнуть совсем — хотя не знаю, позволит ли ОН.

Буду стараться.

Прости меня, Сет, мой грустный шеф — последнюю партию я сыграю сама с собой…