В четверг утром, в день своей свадьбы, Диана проснулась в продуваемой насквозь спаленке позади гаража с мыслью о том, что ей невероятно повезло, что она не направляется сейчас в Вестминстер, разряженная в пух и прах, в церковь Сент-Маргарет.

Как ни странно, новая жизнь приносила Диане радость. Чем ближе она узнавала Теда и Роуз, тем больше они ей нравились.

Это были простые, бесхитростные люди, ничего не требовавшие от жизни. Они нежно любили друг друга и единственное, чего желали, это иметь достаточно денег и никогда не расставаться друг с другом.

Мало-помалу Диана привыкла к своей новой работе. Как правило, только велосипедисты никогда не давали чаевых, зато старые девы и любители загородных автомобильных прогулок неизменно оставляли под блюдечком несколько монеток, которые Диана с благодарностью брала и прятала у себя в спальне.

Поскольку ей не нужно было платить за еду и жилье, Диана знала, что, как ни ничтожны ее сбережения за неделю, они все-таки имеются и она может хоть что-то отложить на черный день.

В последующие несколько недель она открыла для себя много нового в человеческой природе.

Каких только людей не довелось ей увидеть в кафе!

И ворчливых, вечно всем недовольных посетителей, которые постоянно придирались, а при виде счета вообще приходили в неистовство.

И тех, что скатились на грань нищеты. Их Диане было особенно жаль. Сердце разрывалось от боли, когда она видела, как они, прежде чем сделать заказ, пересчитывают каждую монету, а получив еду, с жадностью съедают все до последней крошки, будто до этого сто лет ничего не ели.

Встречались и такие, что воровали кусочки сахара, когда она отворачивалась, и прятали их в карман или сумку. Этих Диана терпеть не могла.

Дни шли за днями, похожие друг на друга как близнецы. Обычно Диана вставала в семь утра, прибирала свою комнату, а потом вытирала пыль и мыла полы в кафе.

В половине девятого они завтракали, а к девяти все уже было готово к приему посетителей.

Если таковых не было, то частенько по утрам Диана помогала Роуз со стиркой или готовила обед, пока та убиралась в своем домике, где жила вместе с мужем.

К своему удивлению, Диана вскоре обнаружила, что неплохо готовит.

Правда, сначала она обожгла пальцы и плеснула себе на ногу кипятком, после чего дело пошло на лад.

Погода, к счастью, стояла дивная. Кафе, где она служила, было летним, не предназначенным для посещений в плохую погоду. И если лил дождь, крыша безжалостно протекала.

Естественно, когда такое случалось, посетители отправлялись в городской паб, где весело трещали дрова в камине и не было ни малейшего намека на сквозняки.

Уже к концу первого месяца у Дианы было такое ощущение, что она работает у Элкоков уже много-много лет. Жизнь в Лондоне и помолвка с Хьюго, казалось, остались далеко позади.

Она понятия не имела, что произошло после ее бегства, поскольку в Дьюсбери, чтобы купить газету, ехать боялась, а Тед с Роуз не могли себе позволить регулярное чтение прессы.

Сколько раз, лежа ночью без сна на своей неудобной железной кровати, Диана задавалась вопросом, беспокоятся ли о ней, ищут ли, и размышляла, когда лучше дать о себе знать Лоэлии.

То, что она это сделает, Диана не сомневалась. Она твердо решила увидеться с подругой, поговорить, посоветоваться насчет работы за границей.

Безусловно, истинной причиной, из-за которой ей хотелось встретиться с Лоэлией, был Барри. Может быть, у подруги есть о нем хоть какие-то известия.

Диана чувствовала, что ей просто необходимо знать о нем все: что с ним, где он сейчас, чем занимается.

Она много думала в эти дни и пришла к убеждению, что ей чрезвычайно повезло и вообще жизнь прекрасна и удивительна. Странно, почему она не замечала этого раньше?

Вот сейчас она осталась практически без денег, но ей так хорошо и спокойно рядом с Тедом и Роуз, этими милыми, добрыми людьми, что она безмятежна и счастлива.

Теперешняя жизнь оказалась для Дианы чем-то совершенно новым и неизведанным, но она понимала, что еще должна к ней привыкнуть. Тед и Роуз были очень добры к ней, и Диана изо всех сил старалась отплатить им тем же.

К. концу месяца старания ее были вознаграждены: Роуз по-настоящему к ней привязалась. Однако Диана понимала, что всю жизнь она здесь оставаться не может по той простой причине, что чаевые приносили очень маленький доход. На эти деньги она не в состоянии была купить себе даже пару приличных туфель, взамен своих, которые уже совсем развалились.

И тем не менее Диана решила пока остаться здесь, хотя бы до того времени, пока Роуз не родит ребенка.

Не проходило дня, чтобы Диана не вспоминала о Барри, однако огромным усилием воли она старалась сосредоточиться на работе и не давать волю своим горьким мыслям.

Как-то раз ночью, часа в два, когда Диана никак не могла заснуть и все ле?кала, слушая бушующий ветер и грохот дождя, барабанящего в окно, ей послышались во дворе чьи-то торопливые шаги.

— Диана! — донесся до нее мужской голос. Это Тед!

— Что случилось? — крикнула она, поспешно садясь в постели.

В дверь громко постучали. Диана, быстро накинув на себя халат, открыла.

Она всегда запирала на ночь дверь, боясь, что к ней могут забраться любители набегов на чужие сады, чтобы переночевать в тепле.

— Что случилось? — взволнованно переспросила Диана.

— У Роуз начались схватки, — ответил Тед. — Я еду за доктором. Может, вы пока побудете с ней?

— Ну конечно, — поспешно проговорила Диана.

Пока она натягивала на себя одежду, послышался шум мотора: Тед завел свой старенький мотоцикл, который держал в гараже. Пользовался он им крайне редко, лишь в тех случаях, когда нужно было съездить за чем-то в город.

Через несколько минут Диана выскочила из своей каморки. Ветер чуть не сбил ее с ног, капли дождя с силой застучали по непокрытой голове.

«Ну и ночь», — тоскливо подумала Диана. И натворит еще этот дождь дел: в кафе, естественно, протекла крыша, и придется завтра здорово потрудиться, выгребая и подтирая налившуюся воду.

С трудом преодолевая ветер, она наконец добралась до двери дома. Роуз лежала, зарывшись лицом в подушку, и тихонько стонала.

— О Господи! — еле-еле проговорила она. — Как же больно! Просто сил нет!

— Все будет хорошо, — успокоила Диана. — Скоро приедет врач. Может, тебе дать попить? Воды или чая?

Роуз секунду помолчала. Похоже, ей стало легче, видимо, боль отпустила.

— Чашку чая, — слегка задыхаясь, проговорила она. — И не могла бы ты, если не трудно, немного прибраться в комнате?

Диана пошла в соседнюю комнату, поставила чайник, а потом начала прибираться.

Роуз была очень аккуратной, так что нельзя сказать, чтобы Диане пришлось потрудиться. Она всего лишь убрала в шкаф одежду Теда да расправила смятую постель.

Внезапно ее как громом поразило — до чего же здесь убого! ,

Старенькая мебель, купленная по дешевке в местной лавочке, на полу кусок линолеума, не закрывавший и половины досок, разломанный туалетный столик с крошечным зеркальцем.

Только подоспел чайник, как у Роуз опять начались схватки, на этот раз более сильные и частые.

Вскоре она не только стонала, но и вскрикивала от боли, изо всех сил стискивала руки, стараясь сдержаться и не закричать во весь голос.

Диана имела лишь общеизвестные представления о том, как дети появляются на свет, однако ей удалось вспомнить, что зачем-то необходимо много горячей воды.

И она решила поставить на огонь всю имевшуюся в доме посуду, чтобы к приезду врача не было недостатка в кипятке.

Непогода за окном разыгралась не на шутку. Дождь барабанил в окно с такой силой, что, казалось, сейчас вылетят стекла, а завывающий ветер вот-вот снесет крышу.

— Бедняжка Тед, — проговорила Роуз. Какая ужасная ночь!

Она выпила чаю и, громко вскрикнув, снова откинулась на подушки: похоже, опять начались схватки. Диана взглянула в окно, моля Бога, чтобы Тед побыстрее приехал.