Только что он был здесь и тут же пропал, и хотя маркиз тут же сорвался с места и выскочил в сад, там было тихо и пусто.

Прислушавшись, Джастин уловил в отдалении стук копыт.

— Боже мой, я не могу в это поверить! — воскликнул Энтони. — В жизни не был так поражен!

Маркиз продолжал осматривать сад, все еще вслушиваясь, затем спросил:

— Я думаю, бессмысленно попытаться их преследовать?

— Да, Джастин, — согласился Энтони. — Пока мы окажемся в седлах, они проскачут две-три мили.

Друзья вернулись к столу и сели. Маркиз налил себе коньяку и передал графин приятелю.

— Видел ты когда-нибудь хоть что-то подобное? — спросил Энтони.

— Это хорошо запланированное ограбление, — сделал вывод Джастин.

— Почему ты так думаешь?

Ты заметил, что оба бандита, которые собирали награбленное, действовали четко и уверенно. Они точно знали, что им делать, и только ожидали команды.

— Но как, черт побери, они узнали, что мы здесь? — спросил Энтони. — В конце концов, мы только что неожиданно прибыли. Может быть, они в любом случае собирались грабить замок и случайно застали нас?

— Это возможно, — предположил маркиз. — В то же время почему именно сегодня?

Он посмотрел на то место, где на столе прежде стоял золотой корабль, и добавил:

— Интересно, что еще они украли?

— Мы должны пойти и посмотреть, — ответил Энтони. — Но в настоящий момент я нуждаюсь в изрядном количестве коньяка, чтобы немного прийти в себя. Я не привык к визитам грабителей во время моего обеда.

— Мне показалось, что это не обычные разбойники, которые промышляют на больших дорогах, — сказал Джастин. — Почему капюшоны? Обычно эти молодцы предпочитают маски или платки, завязанные под глазами.

Да, пожалуй, — согласился Энтони. — Ты помнишь того, который напал когда-то на нас на Хэмпстедской дороге? Ты прострелил ему ногу. Никогда не забуду, как он вопил, пустившись наутек.

— Я не предполагал, что, садясь за обед в собственной столовой, должен держать наготове заряженный пистолет, — с горечью сказал маркиз.

— Никогда не слышал, чтобы с кем-нибудь случалось такое, — заметил Энтони.

— Подобная вещь не должна была произойти в Хертклифе, — возмущенно сказал Джастин. — Если бы в округе орудовала шайка грабителей, Маркхэм должен был предупредить нас сразу по приезде.

— Наверное, он не ожидал, что это случится в первый же вечер после нашего прибытия, — предложил свое объяснение Энтони.

Он поднес руку к тому месту, где обычно на шейном платке находилась булавка, и сердито сказал:

— Жаль, что я нарушил свое правило не носить драгоценностей. Говоря начистоту, я сам завязываю свой шейный платок и делаю это с таким трудом, что без булавки он просто не держится на месте.

— Больше всего меня огорчает, что они взяли мой изумруд и отцовские часы.

— Мы не знаем, что они похитили еще.

Неприятная мысль поразила Джастина:

— Наверняка они украли табакерки. Я смотрел на них перед обедом и думал, что они представляют слишком большую ценность и неразумно оставлять их на виду. Могу только молиться, чтобы они не взяли те, которые хранились в сейфе.

Но, говоря это, маркиз вспомнил о третьем грабителе, вошедшем через дверь со стороны кухни.

Он вскочил и поспешил в буфетную, примыкающую к столовой.

Одного взгляда хватило, чтобы убедиться, что его худшие опасения оправдались.

Дверца огромного сейфа, занимающая почти целую стену буфетной, была открыта.

Так бывало всегда во время обеда: золотые и серебряные предметы сервировки стола доставались из сейфа и возвращались в него после окончания трапезы. Не было принято, чтобы слуги закрывали сейф на время обеда.

Джастин шире распахнул дверь и заглянул внутрь. Внутри сейфа на полках стояло множество различных предметов: чайники, кофейники, золотые канделябры, используемые на больших приемах, высокие стопы серебряных тарелок, предназначенных для торжественных случаев.

Невозможно было определить, на месте ли табакерки. Джастин понял, что только Маркхэм сможет ответить на вопрос о пропажах.

Охваченный гневом из-за ощущения собственной беспомощности, маркиз молча прошел по коридору в холл, а затем в библиотеку. Энтони следовал за приятелем.

Хотя уже смеркалось, свечи не были зажжены, но и при слабом вечернем свете можно было видеть довольно ясно, что стеклянный верх комода открыт.

Джастин преодолел желание посмотреть, что там осталось, зная ответ заранее.

— Проклятие! — яростно воскликнул он. — Они взяли все табакерки из коллекции отца!

— Мне очень жаль, Джастин, — посочувствовал Энтони.

— Мы должны что-нибудь предпринять! Необходимо поймать их!

— Я хочу того же, — поддержал его Энтони, — но мне определенно не понравились пистолеты этого парня. Я готов поверить, что он такой меткий стрелок, как хвастался.

Маркиз с трудом преодолел желание проклинать бандитов, используя богатый лексикон, приобретенный на службе в армии. Гордость подсказывала ему, что не следует опускаться на один уровень с грабителями, даже если это не совсем обыкновенные воры.

Позже, сидя в гостиной, друзья попытались восстановить в памяти приметы главаря, припомнить мельчайшие подробности ограбления. Любая деталь могла помочь им в поисках бандитов.

— У меня сложилось впечатление, что это джентльмен, — высказал предположение Энтони. — Это следует из его манеры говорить.

— У него странный низкий голос, я определенно смогу узнать его» — добавил маркиз.

— Я тоже, — согласился Энтони. — Он невысок ростом, хотя строен и силен. Манера двигаться выдает в нем человека тренированного. Он хорошо одет.

— Черт побери! Эти приметы подойдут сотням мужчин, — с досадой сказал Джастин. — Единственное, что мы действительно имеем, — это голос. Он намного ниже, чем у большинства людей.

— Я подумал кое о чем еще, — заметил Энтони.

— О чем же?

Он хорошо знаком с планом дома. Пока один из его людей занимался табакерками в библиотеке, другой проник в буфетную сразу после того, как слуги отправились кушать. То есть я считаю, что это было так. Маркиз кивнул в знак согласия.

— В Верьене слуги обедают сразу же после хозяев, и я знаю, что здешний повар всегда предлагает слугам то, что они называют «остатки».

— Это подтверждает мою точку зрения, — сказал Энтони. — Грабители знали, что в буфетной никого не будет, и спокойно очистили сейф, собрали табакерки и подгадали это точно к тому моменту, когда их главарь проник к нам через окно, которое он ожидал найти открытым.

— В том, что ты говоришь, определенно есть смысл, — задумчиво согласился Джастин. — И я могу кое-что добавить.

— Что именно?

— Они удирали на свежих лошадях, я понял это по звуку копыт. Я всегда могу определить, устала лошадь или просто проделала долгий путь. В таком случае шаги ее становятся немного тяжелее. Я могу держать пари, что эти лошади прибыли не издалека.

— Это существенно сужает область поиска, — сказал Энтони.

Он зевнул:

— Грабители или не грабители, но если они не стащили мою кровать, я хочу отправиться на покой.

— Именно это мы и сделаем, — поддержал друга маркиз. — Сегодня нет смысла тревожить слуг. Придется потратить половину ночи на разговоры и предположения, а я не думаю, что Маркхэм сможет рассказать нам больше, чем мы ему.

— Я этого не выдержу, — снова зевнул Энтони. — Ради бога, давай оставим это до завтра, Джастин. Может быть, мы что-нибудь придумаем на свежую голову.

— Согласен. Теперь, когда ты заговорил об этом, я чувствую себя таким же усталым, как, наверное, и ты.

На следующее утро сразу же после завтрака маркиз послал за управляющим.

Маркхэм уже знал о том, что произошло накануне, от других слуг, которым рассказал об этом Хоукинс.

— Я не могу поверить в случившееся, милорд! — Управляющий казался сильно огорченным. — Золотой корабль и табакерки, которыми так дорожил покойный маркиз!