Мэйо (хватает Роберта за руку и отталкивает его. Затем несколько секунд стоит перед Эндру, жадно глотая воздух. Показывает трясущимся пальцем на дверь). Вон! Убирайся! Ты мне больше не сын — не сын! Можешь проваливаться ко всем чертям, если хочешь! Чтобы я тебя здесь больше не видел… Чтоб к утру духу твоего здесь не было — или я вышвырну тебя!

Роберт. Папа! Ради бога!

Миссис Мэйо громко рыдает.

Скотт (пытаясь умиротворить Мэйо). Ты слишком далеко зашел, Джим!

Мэйо (повернувшись к нему, с бешенством). Молчать! Молчать! Это ты виноват во всем… ты и твой проклятый парусник! Не смей брать его с собой! А возьмешь — двери моего дома перед тобой закрыты. Пусть отправляется один — и поймет, как издыхать с голоду! (Судорожно вздохнув, снова с бешенством, поворачивается к Эндру.) А тебя — чтобы завтра утром здесь не было! И не смей возвращаться… пока я жив. Не то… (Бормоча какие-то угрозы, направляется к двери.)

Миссис Мэйо (обхватывая его руками, истерически). Джеймс, Джеймс! Куда ты?

Мэйо (бессвязно). Иду… спать, Кейти. Уже поздно, Кейти, очень поздно. (Уходит.)

Миссис Мэйо (следует за ним со слезами). Джеймс, откажись от всего, что ты сказал ему, Джеймс! (Уходит вместе с мужем.)

Роберт и Скотт провожают их взглядами, полными ужаса.

Эндру стоит неподвижно, руки сжаты, в кулаки.

Скотт (первым приходя в себя, с громким вздохом). Ну, он сущий дьявол, когда обозлится. Не надо было тебе так разговаривать с ним, Энди, об этой проклятой ферме. Ты знаешь, что она для него. (Снова вздохнув.) Ладно, не обращай внимания на то, что он тут наговорил. Остынет немного — самому станет стыдно.

Эндру (упавшим голосом). Нет, ты его не знаешь. (Твердо.) Что сказано — то сказано, слов назад не возьмешь. И я свой выбор уже сделал.

Скотт (неуверенно). Не хочешь ли ты сказать, что все еще собираешься ехать со мной?

Эндру (упрямо). А вам что, показалось, что я передумал? Теперь-то мне и надо уехать. Если не боитесь взять меня с собой после того, что он наговорил, я еду.

Роберт (умоляюще). Энди! Не дури! Все так глупо и так ужасно!

Эндру (холодно). С тобой, Роб, я поговорю потом, когда мы останемся вдвоем. А сейчас я говорю с дядей.

Подавленный холодным тоном брата, Роберт садится ни стул и опускает голову. (Скотту.) Если вы не хотите брать меня — ваше дело, я не обижусь. Я понимаю, вам тяжело ссориться с папой.

Скотт (с негодованием). Боже всемогущий, Энди, я не боюсь ни твоего отца, ни кого другого. Я очень хочу, чтобы ты поехал со мной. Я только не хотел бы огорчать Кейт. Не хочу, чтобы она страдала… Давай подумаем, как лучше. (Задумчиво хмурит лоб.) Может, вот что? Я скажу, ты со мной не едешь, а ты скажешь, что отправишься на каком-нибудь другом судне. Но поедем мы вместе. Это будет выглядеть естественно. Она ничего не заподозрит. А потом ты напишешь им, если захочешь, и все объяснишь. (Хитро подмигивает.) Согласен?

Эндру (хмуро). Хорошо, если вы считаете, что так лучше.

Скотт. Ради твоей мамы…

Эндру (пожав плечами). Тогда все в порядке.

Скотт (со вздохом облегчения подходит к Эндру и удовлетворенно хлопает его по спине). Я чертовски рад, Энди. Ты нравишься мне — и, по правде говоря, ты здорово с ним говорил. (Шепотом.) Ты прав, что не хочешь тратить жизнь на ковыряние в земле. Море — это самое настоящее место для такого парня, как ты… (Снова с одобрением похлопывает его по плечу.) И заживем мы с тобой душа в душу. Я просто счастлив, что ты едешь, мальчик.

Эндру (утомленно). Ладно, дядя. Я устал от разговоров.

Скотт. Ухожу — и оставляю вас вдвоем. Не забудь собрать вещи. И если можешь, поспи немного. Мы двинемся очень рано, пока они еще не встанут. Хватит с меня всяких споров. Роберт довезет нас до города и потом вернется. (Идет к двери.) Спокойной ночи!

Эндру. Спокойной ночи.

Скотт уходит. Братья некоторое время молчат. (Подходит к Роберту и кладет на плечо руку; говорит очень тихо и дружелюбно.) Подбодрись, Роб, Не расстраивайся. Снявши голову, по волосам не плачут. Будем надеяться, все к лучшему. Исправить то, что случилось, нельзя.

Роберт (взволнованно). Но ты же лгал, Энди, лгал!

Эндру. Конечно. И ты, и я — мы оба это знаем. А другим не надо…

Роберт. Папа никогда тебя не простит! Зачем ты его рассердил? Ты знаешь, как он любит ферму. Боже, все это бессмысленно — и так трагично! Зачем тебе надо уезжать?

Эндру. Ты же знаешь, зачем спрашивать? (Горячо.) Я желаю тебе и Рут всяческого счастья, искренне желаю. Но требовать, чтобы я остался и видел вас каждый день вместе… Ты не можешь этого требовать от меня. После всех моих планов… Когда я воображал… (голос прерывается) воображал, что она любит меня… я не могу.

Роберт. Я так виноват, Энди, что заставил тебя страдать! Если б я предвидел — клянусь, я бы слова не сказал Рут. Клянусь, Энди!

Эндру. Знаю. И это было бы еще хуже. Тогда страдала бы Рут. Так должно было случиться — и хорошо, что случилось сейчас. Мне остается только перенести это. А отец со временем поймет, что было у меня на душе.

Роберт отрицательно качает головой.

А если нет — что же? Ничем тут не помочь.

Роберт. Подумай о маме, Энди, — и не уезжай!

Эндру (свирепо). Я должен — должен, говорю тебе. Я здесь умру, покончу с собой. Неужели не понимаешь, как мне тяжко! Все мои надежды, планы о нашем будущем, о жизни с Рут… Ты бы сделал то же. Здесь я сойду с ума. Ведь все ежеминутно будет напоминать, как жизнь идет прахом и… какого я свалял дурака… У меня не было б никакой цели в жизни, Роберт. Уеду и попытаюсь все забыть. Остаться и видеть ее — нет, это сверх моих сил. Я возненавидел бы ферму, свою работу. Представляешь, какой бы это был ад. Ты любишь ее, Роб. Поставь себя на мое место и не забывай, что я ее и сейчас люблю и продолжал бы любить, если б остался здесь. Было бы это честно по отношению к тебе, да и к ней? (Трясет брата за плечи). Что бы ты сделал на моем месте? Скажи правду. Ты любишь ее. Что бы ты сделал? Отвечай, черт возьми!

Роберт (неуверенно). Я… уехал бы, Эндру. (Закрывает лицо руками, рыдает.) Боже!..

Эндру (по-видимому, ему стало легче, тихим и твердым голосом). Теперь тебе ясно, почему я уезжаю. И говорить больше не о чем.

Роберт (страстно). Ну почему это должно было свалиться на нас… на нас? (Оглядывается вокруг, словно желая возложить на судьбу ответственность за все, что произошло с ними.)

Эндру (успокаивая его, кладет ему руку на плечо). Нечего убиваться, Роб. Все уже кончено. (С чувством.) Забудь все, что я наговорил по злобе! Забудь, Роб!

Роберт. Нет, Энди, это я должен просить у тебя прощения.

Эндру (принуждает себя улыбнуться). Думаю, у Рут есть право выбрать того, кого она любит. Так что мне прощать нечего. Она выбрала, и я хочу, чтобы она была счастлива.

Роберт. Энди, как ты добр!

Эндру (прерывая его). Тише! Пора спать. Мы заболтались, а встать надо мне до рассвета. Да и тебе, если собираешься отвезти нас в порт.

Роберт. Конечно, конечно!

Эндру (убавляя свет в лампе). Мне еще вещи надо уложить. (Зевает; он страшно утомлен.) Я так устал, словно целые сутки пахал без перерыва. Чувствую себя так, словно я уже мертв.

Роберт закрывает лицо руками. (Встряхивает головой, отгоняя какие-то мысли, делает слабую попытку изобразить хорошее настроение.) Я гашу свет. Иди ложись.

Роберт недвижим. (Наклоняется к лампе и гасит ее. Из темноты доносится его голос.) Нечего тебе сидеть, как на панихиде. Все пройдет. Ложись, поспи немного. Все в конце концов образуется…