Молодая дама, прекрасной наружности, сидела на роскошной кушетке в грустной задумчивости. По временам лицо ее оживлялось и она с радостной улыбкой быстро повертывала голову к окну и готова была сойти на пол, но потом опять, как бы обманутая в надежде, склоняла на ладонь голову и предавалась еще большей задумчивости. В лице ее происходили беспрестанные изменения, которые ясно доказывали расстройство ее мыслей. То надежду, то отчаянье выражали эти смуглые, неправильные черты, чудные по своей оригинальной красоте и величию, едва возможному в женском лице. По всему заметно было, что она мучится ожиданием.

На дворе послышался стук въезжающего экипажа.

– - Это он! -- воскликнула дама и побежала к окошку; по покуда она успела разглядеть что-нибудь, приезжий был уже в сенях и звонил в колокольчик.

– - Барон Р **,-- сказал вошедший слуга.

– - Проси! -- с неудовольствием сказала дама и грустно повесила голову.

Вошел мужчина лет тридцати, мужественной; красивой наружности, и ловко расшаркался.

– - Ваш муж и мой друг, граф Виктор, должен сегодня приехать. Это без сомнения будет одним из лучших дней вашей жизни,-- сказал он.

– - Да, барон, надеюсь.

– - Вы так его любите! Как жаль, что он не стоит и половины вашей любви; невежда! Он не умеет ценить того, чей владеет…

– - Вспомните, барон, что вы называете его своим другом.

– - Другом! Он мне друг потому, что он ваш муж, потому, что в его руках сокровище, за которое я готов пожертвовать жизнью, готов вытерпеть мучения пытки, умереть сто раз!

– - Оставьте, барон, ваши шутки!

– - Я шучу? О, боже мой! Нет, графиня, клянусь вам, слова мои от сердца, которое носит в себе ваш несравненный образ.

– - Барон, вы забыли условие, на котором я согласилась принимать вас в отсутствие мужа: не говорить ничего о своих чувствах ко мне…

– - Графиня! я решился всё кончить… Приезд вашего мужа помог моей решимости; я смел, я дерзок, но -- простите меня -- я влюблен!

– - И вот как вы оправдываете доверенность моего мужа, цените его дружбу!..

– - Любовь -- сильнее дружбы… Я готов, я изменю сто раз дружбе, только бы один раз остаться верным любви… О, скажите же мне ответ на последний наш разговор, или я… не знаю, что со мной будет!..-- Барон взял ее руку…

– - Барон, я уйду…

– - Я застрелюсь!

– - Можете, если с вами есть пистолет…

Графиня хотела казаться равнодушною, но голос ее невольно дрожал. Барон это заметил и сказал твердым голосом:

– - Итак, вы решились пожертвовать вечной любовью пламенного любовника приторным ласкам неверного мужа.

– - Неверного? Барон, вы клевещете на человека, которого называете другом?..

– - Он мой враг! Враг потому, что изменил вам…

– - Барон! Вы говорите неправду! Сознайтесь! Ради бога, не мучьте меня…

– - Клянусь моей любовью к вам -- он не достоин вас, он изменник!

– - Изменник? Барон, умоляю вас, откажитесь от своих слов… Вы меня испытываете…

– - Я имею доказательства…

– - О, боже мой! Но, может быть, вы шутите! Барон, не мучьте меня… За что вы хотите растерзать мое бедное сердце… отнять у него покой, счастие, любовь, для которой я всем пожертвовала: матерью, отцом, родиной, моей благословенной Италией!

– - Вы всё опять найдете, если согласитесь пожертвовать изменником.

– - Отказаться от него! Позволить другой жечь поцелуями его черные южные глаза, высасывать негу страсти из его уст, играть его каштановыми кудрями!

– - А если всё это уже давно делает другая?

– - Вы клеветник!

– - Если б это сказал мужчина -- не язык, а шпага моя была б ему ответом… Но я берусь доказать вам, графиня, истину моих слов.

– - Не докажете!

– - А если докажу, что ваш муж изменник, будет ли хоть искра вашей любви мне наградою?..

– - Я вас задушу в моих объятиях!..

– - Я согласен.

– - Оставьте меня.

– - Но, графиня, того, кому так много обещают в будущем, не отпускают так холодно.

Графиня подошла и поцеловала барона,

– - Итак, вы меня любите?

– - Я вас ненавижу! -- При этих словах графиня пошла в другую комнату и в изнеможении, в расстройстве моральном и физическом, почти без чувств упала на диван.

"Чудная женщина! -- думал барон, оставшись один.-- Настоящая итальянка! Любовь ее беспредельна как небо и пламенна как солнце. Ревность легковерна как дитя и бешена как дикое животное! Ненависть… о, ненависть ее чрезвычайно странна… Она сказала, что ненавидит меня, а поцеловала так, что еще теперь кровь моя не успокоилась". И довольный барон отправился домой…

Страшные, возмутительные мысли мелькали в уме графини. В каком-то полубезумном состоянии она то вскрикивала отчаянно, то заливалась слезами. Глаза ее блистали каким-то диким огнем, холод леденил чело, от груди, как от раскаленного металла, веяло пламенем. В беспорядочном бреду она беспрестанно упоминала имя мужа, сопровождая его укорами. Страшно и жалко было смотреть на эту юную, чудную красавицу, обезображенную приливом нечистой страсти, буйным бушеванием сердца, которое забило тревогу: измена! Пылкая, восторженная, до безумия влюбленная в мужа, она только и жила этой любовью, только для нее и жила… Какова же была ей роковая весть барона?

Когда волнение ее несколько утихло, мысли пришли в порядок -- она заплакала. Слезы облегчили несколько душевную муку ее… Наконец на дворе снова послышался стук въезжающего экипажа.

– - Это он, это он! -- воскликнула она, в минуту позабыв и ревность, и гнев и увлекаемая одной любовью…

Дверь отворилась, и она бросилась в объятия графа.

Граф Виктор Торской года два тому назад отправился в чужие край для окончательного образования. Пространствовав с полгода, он наконец поселился на несколько времени в Риме, был там радушно принят в лучших домах и разыгрывал не последнюю роль. В то время на одном из италиянских театров блистала славная примадонна Ангелина. Талант этой знаменитой артистки и необыкновенная красота привлекали множество поклонников, но все их старания оставались безуспешны. Явился граф, и неприступная певица покорилась могуществу его красоты и любезности. Он тоже влюбился в нее. Страстная, увлекаемая любовью и необузданными желаниями, неопытная и легкомысленная, Ангелика отдалась совершенно графу. Через несколько дней граф уже скакал с нею в Россию. Как по любви, так и по великодушию, граф не желал воспользоваться доверенностью молодой девушки и тотчас по приезде в Россию женился на ней. Жизнь их была настоящим раем, когда вдруг граф получил известие, что один из близких родственников его при смерти. Поручив охранение супруги другу своему, барону Р**, он с грустью в сердце отправился в путь… Окончив дела, он поспешно возвращался к супруге и прислал ей с дороги письмо о скором своем прибытии.

Сильным, почти неистовым восторгом встретила Ангелика мужа.

Сердце его сдавилось от блаженства. С какой-то высокой гордостью он целовал эту дивную женщину, которая просто и увлекательно высказывала ему, как она мучилась во время разлуки и как теперь счастлива.

"Ты ангел!" -- шептал он, глядясь в ее очи. Она была прекрасна, чудно-прекрасна! Но красота ее, детски невинное выражение лица, отененного негою и счастием, улыбка уст -- всё носило на себе что-то особенное. Никто бы не сказал, что это та же женщина, которая за час шептала угрозы и проклятия!..

"Ты ангел!" -- повторил граф.

В прихожей послышались шаги, дверь отворилась, и перед смущенными супругами явился барон Р**.

Лицо Ангелики изменилось. Из ангельского оно сделалось чем-то ужасным, почти отталкивающим. Краска гнева и злости выступила на щеках. Она вспомнила, что говорил ей барон, и жалела, и досадовала на себя за то, что расточала так много ласк мужу, может быть их не стоящему, неверному…