Генерал прекратил ходить, остановился на середине комнаты и бросил на нее острый взгляд.

— Вы ясновидящая, мисс Уоринг, или наслушались кого-то?

— Магара мне рассказала, будто люди встревожены, потому что верили, что принцесса, приехавшая из-за моря, — это Кэтрин, и она принесет им мир и процветание.

— Премьер-министр был очень умен, оживив эту древнюю легенду, — признал генерал. — Вся наша история, мисс Уоринг, как вы можете легко себе представить, пропитана мифологией, предрассудками и легендами.

— Я не принцесса, — заметила Теола и вспомнила, как Кэтрин говорила то же самое.

— Премьер-министр извратил греческую легенду в собственных целях, — ответил генерал. — Настоящий перевод длинного, многословного прорицания, которому уже несколько сотен лет, гласит:» В это время нимфа выйдет из пены и спасет свет от тьмы, и люди возрадуются миру «.

Теола вздрогнула, когда генерал Василас произнес слово» нимфа «. Она вспомнила, как ее отец всегда говорил ей, что хоть она никогда не будет похожей на Афродиту, но все же похожа на греческую нимфу.

Ей показалось, будто отец говорит с ней, подсказывает, как ей следует поступить, помогает ей, потому что он больше, чем кто-либо другой, понял бы надежду и веру кавонийцев.

Теола набрала в грудь побольше воздуха и сказала:

— Я… сделаю так, как вы желаете, генерал, но… при одном условии.

— Каком условии? — спросил он.

— Что я смогу сопровождать вас, когда вы покинете город. — Увидев на его лице удивление и подумав, что он собирается ей отказать, она быстро продолжила:

— Мне невыносимо оставаться здесь в одиночестве, пытаясь узнать, что происходит, строить догадки, вернется в город ваша армия или армия короля.

Теола старалась говорить спокойно, но в ее голосе звучали страстные нотки. Через несколько мгновений генерал ответил:

— Принимаю ваше условие. Я собираюсь устроить публичное заключение гражданского брака. Это доставит удовольствие народу, и люди поверят в добрые предзнаменования, которые вы принесете нашей стране.

— Надеюсь, мне это удастся.

— Вижу, вы понимаете, что люди сражаются с большим мужеством, если их сердца полны верой, а не стяжательством.

— Именно это вы обязаны им дать, — быстро произнесла Теола.

— Именно это я и собираюсь сделать с вашей помощью!

Теола встала.

— Я хочу вам помочь, — сказала она. — Я чувствую, что эта страна создана для… счастья.

Генерал не ответил. Только посмотрел на нее, и, когда их взгляды встретились, она почувствовала, что они говорят друг с другом без слов.

Затем он резко произнес:

— Позвольте заверить вас, мисс Уоринг, что вы можете мне доверять. Наш брак будет только формальностью, и я могу лишь самым искренним образом благодарить вас за то, что вы понимаете, насколько он необходим.

Генерал поклонился ей, как бы заканчивая разговор, вышел из комнаты, не оглянувшись.

Оставшись одна, Теола поднесла руки к щекам и почувствовала, что дрожит.

Все это казалось таким невероятным, словно ей снится сон! Но все же она знала, что все сказанное генералом основано на здравом смысле.

Теола видела толпы людей, держащих в руках портреты Кэтрин, и думала: как странно, что она, по-видимому, так много для них значит.

Премьер-министр сделал очень умный ход и обеспечил популярность королевского брака тем, что связал его невесту с древней легендой, в которую верили все кавонийцы, в этом Теола была уверена.

Хотя они и были готовы следовать за Алексисом Василасом, но всегда нашлись бы люди, в основном женщины, которые сомневались бы, не покинула ли их вместе с Кэтрин надежда на мир и процветание.

» Они должны поверить в меня! — подумала Теола. — Должны преисполниться уверенности, что я и есть та нимфа, которая им поможет «. Ей казалось, что эта легенда очень похожа на те чудесные истории, которые отец когда-то читал ей на греческом языке. Афродита была рождена из пены морской, а нимфа Кавонии, несомненно, заняла в их представлении место не только Богини Любви, но и Богини Плодородия и Процветания.

» Под руководством генерала Василаса они достигнут всего этого «, — думала Теола.

Но, вспомнив, что армия короля вооружена более современным оружием, Теола задрожала.

Она все еще стояла посреди гостиной, размышляя о случившемся, когда дверь спальни открылась и к ней подбежала Магара.

— Это правда, фрейлейн? Правда, что вы выходите замуж за генерала сегодня вечером?

— Правда! — ответила Теола.

— Не могу в это поверить, фрейлейн, но это чудесная новость! Восхитительно! Другого я бы вам не могла и пожелать!

— Откуда ты узнала? — спросила Теола.

— Сам генерал сказал мне, а теперь, думаю, он направился на площадь, чтобы объявить об этом народу. У нас любят свадьбы, и некоторые женщины уже жаловались, что их обманули, так как королевская свадьба не состоится.

» По крайней мере, — подумала Теола, — теперь католическую свадьбу не станут устраивать в православном соборе «, — но вслух этого говорить не стала. Вместо этого она сказала:

— Магара, мне нечего надеть!

— Нечего надеть, фрейлейн? — удивленно повторила Магара. — Но ведь этот гардероб полон нарядов, и есть прекрасное подвенечное платье.

— Ну конечно… платье Кэтрин! — воскликнула Теола.

Она и в самом деле забыла, что здесь осталась одежда Кэтрин, ей никогда не приходило в голову, что она может носить вещи, оставленные ее кузиной.

— Наверное, они мне подойдут, — с сомнением в голосе произнесла она.

И тут же подумала, что сказала бы ее тетка, если бы узнала, что она собирается надеть подвенечное платье Кэтрин, чтобы выйти замуж за мятежника.

Теола также помнила слова дяди, который обещал, что никогда не даст разрешения на ее брак и что она не должна проявлять интереса ни к одному мужчине или позволять мужчине проявить интерес к себе.

» Это совсем другое! — убеждала себя Теола. — Генерал не интересуется мной как женщиной, он только хочет, чтобы я олицетворяла легенду и чтобы он мог вдохновить свой народ сражаться более отважно «.

Она вспомнила его слова о том, что их брак легко будет расторгнуть после его окончательной победы. Потом решила, что нет смысла задумываться о таких деталях сейчас.

Сейчас по-настоящему имело значение только одно: народ должен поверить, что она и есть нимфа из древнего пророчества.

— Давай посмотрим на подвенечное платье, Магара, — предложила Теола.

Они прошли в спальню, и горничная вынула из шкафа подвенечное платье Кэтрин.

Оно было очень красивое и богато украшенное.

— Вижу, вам оно слишком свободно в талии, фрейлейн, — сказала Магара деловито, — но это я легко подгоню.

С точки зрения герцогини, платье стоило астрономических денег, но оно было самым изысканным, что Теола когда-либо видела в жизни: из белого крепа, юбка спереди задрапирована тюлем, подобранным назад в небольшой турнюр, а потом ниспадавшим каскадом оборок, оканчивающихся длинным шлейфом. Низко на спине платье украшал большой шелковый бант, и верх корсажа тоже окружали оборки из тюля.

Следуя указаниям Кэтрин, портниха добавила к оборкам букетики флердоранжа, перевитые шелковыми лентами с блестками. Платье сверкало и выглядело чрезвычайно роскошно, но, глядя на него, Теола подумала, что оно не особенно подходит к данному случаю — ведь она должна выглядеть не как королева, а как нимфа.

— Я была бы тебе очень благодарна, Магара, если бы ты, после того как ушьешь его в талии, еще убрала все эти цветы и ленты.

— Но, фрейлейн, они ведь очень красивые! — запротестовала Магара.

— Они слишком вычурны! — твердо ответила Теола.

— Я сделаю, как вы пожелаете, фрейлейн, — сказала Магара, — но мне жаль портить такую красоту.

Теола не слушала. Она достала из ящика тяжелую кружевную вуаль, привезенную Кэтрин с собой, чтобы надеть в день свадьбы. Вуаль должна была крепиться к бриллиантовой тиаре, которую герцогиня решилась доверить дочери лишь в самый последний момент.